Елена Кипарисова - Прах Феникса. Ужас в зазеркалье
Я заколебалась, осознавая, что пирсинг в носу не самая страшная вещь на свете. В свое время обезболивающее мне не понадобилось, ровно, как и нашатырь, так как сознание меня не покидала. Разве мог Эндж превратить столь невинную процедуру в пытку? И стал ли бы вообще это делать?
– Хорошо. – Слова вырвались еще до того, как я успела осознать, что говорю.
Мужчина улыбнулся, на секунду прикрыв глаза, словно наслаждаясь моментом моего подчинения. Обратной дороги уже не было.
– Сядь в кресло. Устраивайся поудобнее, – кивнул он в сторону окна. – Не бойся.
Но я боялась. Даже податливая кожа, прогнувшаяся под моим весом, не позволяла полностью расслабиться. Каким-то образом, под взглядом Энджа даже удобная мебель превращалась в стоматологическое кресло.
Бессмертный навис надо мной, облокотившись руками на покатые мягкие спинки, поравняв свое лицо с моим. В его глазах читалось предвкушение, когда я даже не пыталась скрыть страх. Мой разум кричал, командуя оттолкнуть его и бежать прочь, но тело отказывалось подчиняться.
– Закрой глаза. – Его шепот буквально вводил в транс, делая из меня безвольную куклу. Увы, иммунитет к подобным фокусам никак не вырабатывался. Я была слаба перед ним, как и всегда. Физически, но и… эмоционально тоже. Слишком стыдно было признаваться, но мне хотелось подчиниться. Расслабиться в его руках и узнать, что будет дальше. Русская рулетка. Это чувство, словно ходишь по краю, насмехаясь над самой судьбой. Как бы то ни было, каждому из нас нужен адреналин, заставляющий сердце биться быстрее, чувство опасности, подтверждающее, что мы все еще живы и дышим. Кто-то водит автомобиль на предельной скорости, кто-то спасается экстремальными вилами спорта, а я находила это все в своем наставнике. Глупо, безрассудно, смертельно опасно. Но мне нужно было хоть чем-то раскрасить эту серую вечность.
– Закрой, – более настойчиво повторил он, слегка коснувшись моей щеки кончиком носа. – Так будет лучше.
Он был так близко, что я чувствовала тяжелый мускусный аромат, исходящий от него, смешавшийся со слегка солоноватым ночным воздухом. Веки отяжелели, отрезая от внешнего мира. Темнота позволила мне сосредоточиться на остальных чувствах. Мужчина какое-то время наблюдал за мной, и я чувствовала его дыхание на своей коже. Затем он осторожно провел пальцем, очерчивая мою скулу. Я замерла, стараясь не извиваться под его прикосновением. Но пытка не заканчивалась. Эндж очень нежно поглаживал мою кожу – задевая губы, спускаясь к шее, путаясь в волосах. Постепенно мучавшее меня ожидание боли начало идти на убыль, уступая место чему-то другому, более сильному, почти невыносимому трепету внутри груди. Этим он и воспользовался. Когда я благополучно позабыла саму причину нашего уединения и полностью расслабилась в уютном кресле, Эндж резко вонзил гвоздик, как раз в правое крыло носа, там, где совсем недавно затянулся прокол. Мне пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не закричать от резкой боли. Но она была не столь сильна, как я ожидала до этого. Неожиданная вспышка и все утихло так же внезапно.
Как только мужчина отстранился, убедившись, что сережка держится надежно, мне удалось распахнуть глаза. Яркий свет неприятно слепил, словно я провела несколько дней в подземелье. Эндж смотрел на меня с нескрываемым любопытством, довольный своей работой.
Моя рука сама потянулась вверх, нащупывая гвоздик. Боли больше не было, только легкий дискомфорт, оттого, что я успела отвыкнуть от этого элемента своего имиджа.
– Спасибо. – Мне не терпелось увидеть сережку в зеркале, но мужчина не предпринимал никаких попыток отстраниться, да и не было такой роскоши в моей комнате – Энки убрал все до одного.
– Не за что, – ответил он, не отрывая от меня своего глубокого взгляда. – Беру свои слова обратно, тебе это даже идет.
Его взгляд упал на мои губы и уже больше не отрывался от них. Я как зачарованная всматривалась в его лицо, совершенно не замечая, как текут минуты. Притяжение между нами становилось все сильнее, почти не позволяя его игнорировать. Эндж начал приближаться ко мне, медленно, испытывающе, замерев буквально в сантиметре от моих губ. Я должна была сделать последний шаг сама, он оставил за мной право выбора. Но это было слишком сложно – бороться между разумом и чувствами. Ни то, ни другое не хотело сдаваться. Мне не удавалось решиться, признать очередное поражение. Вот только его близость пьянила, делая послушной как никогда.
– Нам пора.
При этих словах мы с наставником отскочили друг от друга, словно от разряда тока. В дверях стоял Энки, всем видом показывая, что происходящее ему очень не нравится. Мне даже показалось, что в его глазах полыхала ревность, но, скорее всего, это было лишь мое воображение. Бессмертный никогда не показывал, что между нами есть нечто большее, чем дружба.
Я закусила губу и потупила взор, наверняка еще и покраснев от стыда. Создавалось впечатление, что нас поймал директор школы, пока мы прятались и обнимались в кладовке. Блондин сейчас вполне подходил для роли строго руководителя. Но вот Энджа вся эта ситуация позабавила. Он улыбнулся и поправил свои идеально прямые волосы, убирая темные пряди с лица.
– Прости друг, – усмехнулся он, – мы слегка увлеклись.
– Я заметил, – с неприкрытым отвращением ответил ему бессмертный, совершенно не двигаясь. – Диана, пойдем.
– Смори, поаккуратней с моей подопечной. Будешь отвечать за каждую царапину. Я отдаю ее тебе в идеальном состоянии.
– Мои тренировки не подразумевают членовредительства, в отличие от твоих.
– А ну да, точно. Это только моя фишка. – С этими словами Эндж театрально раскланялся нам и вышел из комнаты, задев при этом блондина плечом, но тот не шевельнулся.
– Идем. Некромант заждался.
Я думала, что Энки зол и тут же выскажет мне, что ожидал от моей персоны более пристойного поведения, но весь негатив мужчины тут же испарился с уходом наставника. Его некогда суровое лицо неожиданно озарила мягкая улыбка. Мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Как же я была благодарна ему за такое своевременное появление. Именно это уберегло меня от непоправимой ошибки.
Энки почему-то никому не позволил сесть на переднее сидение, тем самым, прервав наш только начавший разгораться спор. Мы с парнем расположились на задних местах, молчаливо глядя каждый в свое окно.
Когда автомобиль уже отъехал от особняка, я наконец рискнула поднять глаза в сторону зеркала заднего вида, пытаясь найти подходящий ракурс, чтобы рассмотреть вернувшийся пирсинг. Гвоздик смотрелся аккуратно, приглушенно сверкая даже в полумраке машины. Мне так его недоставало. За пару лет я настолько привыкла к украшению в носу, что только теперь начинала чувствовать себя прежней.
