Сьюзан Хаббард - Исчезнувшая
Судя по тому, что я видела, Мисти и обитатели пансиона наверху были превращены в зомби. И не в философском смысле — они больше напоминали описанных Дашай даппи.
Он снова услышал мою мысль и остался доволен.
— Ах да, даппи, ямайские неупокоенные. Еще один оригинальный термин. Хотя, признаюсь, неплохое получилось бы название для нашего проекта: «Даппификация Америки»? — Он улыбнулся. — Нет, наши послы — так мы называем успешных кандидатов — вполне живые.
— Они сидят на наркотиках?
— Большинство американцев сидят на наркотиках. Алкоголь, улучшители настроения, успокоительные — все это создано для поощрения нелогичного мышления и импульсивных действий. Если наркотики поощряют логику и разумное поведение, разве это плохо?
— Существует ли такой наркотик?
— Разумеется. — Малкольм поднялся и направился к двери, отпер ее и вышел из комнаты.
Я подумала, не сбежать ли. Но осталась. Я хотела услышать остальное.
Малкольм вернулся с кожаной сумкой в виде докторского саквояжа. Он поставил ее на библиотечный стол, открыл и вынул флакон.
— Это амрита. Мы назвали ее индийским словом, означающим «вода жизни». За исключением превращения в вампира, это наилучшая возможность для людей удлинить жизнь. Она укрепляет иммунную систему, усиливает кости, улучшает пищеварение и психическое здоровье путем стабилизации настроения.
Все это звучало благостно, но меня не оставляли сомнения. И тут у меня всплыл вопрос:
— Что случилось с Осенью?
Он вскинул брови.
— Кто это?
— Подруга Мисти. Еще одна пропавшая девочка.
— Я могу проверить. Как ее фамилия?
Пока Малкольм возился у каталожного шкафа, я огляделась, пытаясь рассеять тревогу. Зачем он рассказывает все это мне? Киноварно-красные стены комнаты, казалось, смыкались вокруг меня.
Он вытащил карточку.
— Осень Весник. Должно быть, у ее родителей изрядное чувство юмора. Да, ее завербовали, но не в Хомосасса-Спрингс. Вербовщик последовал за ней в Джорджию. — Он поднял на меня глаза. — Вербовал Сол Валентайн. Я знаком с ним. Он очень упорный.
— Ее убили. Тело нашли в болотах Окифиноки.
Он снова взглянул на карточку.
— Здесь сказано только, что она оказалась неподдающейся и была вычеркнута из списка кандидатов. Это случается. Разведчики стараются вычислить рекрутов, которые хотят измениться, но иногда ошибаются.
— И тогда «ошибки» убивают?
— Я действительно не знаю обстоятельств дела, Ари. — Малкольм положил карточку на место и задвинул каталожный ящик. — Когда в следующий раз увижу Сола, спрошу, если хочешь. Он должен завтра привезти людей.
«Сол Валентайн». Теперь у моего предвестника появилось имя.
— Он и меня пытался завербовать.
Малкольм нахмурился и принялся рыться в очередном ящике.
— Да, ты тут есть. Тебя определили в кандидаты в декабре прошлого года. Да, были сделаны кое-какие ошибки. Разведчики оставляют письменные инструкции и помечают рекрутов — обычно это небольшая царапина на предплечье или на ноге. Но вербовщики не всегда следуют инструкциям. Они в большинстве своем головорезы.
Я вспомнила, как меня поцарапала Мистина мама, тогда, в декабре, но это была случайность. Или нет? Я прижала руки ко лбу, силясь успокоиться.
— Ты собираешься меня убить?
— Убить тебя? — Он подошел к дивану и сел рядом со мной. — Нет, моя дорогая Ари. Я уже столько времени посвятил тому, чтобы ты жила. Ты один из моих любимых капризов.
— Я каприз?!
— Ты причуда природы. — Голос его был как темно-фиолетовый бархат. — Ты одна из очень немногих живущих полукровок, насколько мне известно, и как таковая представляешь значительный интерес и ценность для биомедицинских исследований. Мы не хотим, чтобы с тобой что-либо приключилось.
— Если ты не собираешься меня убивать, зачем ты мне все это рассказываешь? — Я уставилась в его бледные глаза. — Что, если я кому-нибудь расскажу?
Он уставился на меня в ответ обиженно, но спокойно.
— Рассказывай хоть всему миру. Никто тебе не поверит. И в любом случае наша деятельность организована так, что мы можем исчезнуть и перенести ее в другое место буквально в считаные секунды. — Он откинул голову на спинку дивана — Нет, я не думаю, что ты сделаешь нечто подобное. По-моему, ты скорее к нам присоединишься.
Я отодвинулась от него, насколько это было возможно, не вставая с дивана.
— Возможно, ты пока не готова. — Тон его был печален. — Но я уважаю твой разум. Душные пути сангвинистов не подходят таким, как ты. Единственное, что меня беспокоит, — это что ты, похоже, влюбилась — по глазам видно. Это тот молодой человек, который сопровождал тебя ранее?
Я заблокировала свои мысли и не ответила.
— Ну, даже если это так, у тебя есть выбор. Ты ведь слышала о Ревитэ?
Я кивнула. Он указал на саквояж.
— Если ты хочешь пойти по этому пути, у меня есть немного и я дам его тебе. Ты можешь вернуться к смертному состоянию и прожить условно смертную жизнь. Я бы не советовал — с точки зрения нашего исследования это была бы большая потеря, и, на мой взгляд, ты заскучала бы до смерти, — но никто не может принудить тебя оставаться одной из нас. Вампиры, в отличие от людей, действительно обладают свободой воли. И, хочешь — верь, хочешь — не верь, мне хочется видеть тебя счастливой.
Я снова прижала руки ко лбу. Он наговорил мне слишком много, слишком быстро.
— Как отец? — резко спросил он.
Я не видела смысла лгать ему теперь.
— Неважно. — За этот день я впервые подумала о папе и почувствовала себя виноватой. — Ему потребовалось время, чтобы оправиться после пожара, а потом он принимал испорченную сыворотку. В ней нашли хинин. Не твоя ли работа?
Его потрясение казалось настоящим.
— Я никогда не сделаю ничего во вред Рафаэлю. Он мой самый старый друг.
— О Деннисе он думал так же, и посмотри, что тот попытался сделать. — Я все еще не могла поверить, что пожар устроил Деннис.
Малкольм медленно кивнул.
— Согласен. Деннис не из породы злодеев. Но, может, он всего лишь агент.
— Что?
Лицо его было мрачно.
— Ты не рассматривала возможность того, что настоящий враг твоего отца не я или Деннис, а кто-то другой?
— Кто?
Имя пришло мне на ум за секунду до того, как он его произнес: «Рут».
— Но она заботилась о нем еще до моего рождения. — Все мое детство Рут была рядом, работая вместе с отцом и готовя тоники и сыворотки, поддерживавшие не только нас, но целую сеть вампиров. — С чего бы она ополчилась на него?
Малкольм вздохнул.
