Шарлин Харрис - Ласковые псы ада
Линн завопила.
— И вот оно, — объявил Тедди Джо.
Живот Линн разорвался, вывалилась скользкая зеленая масса, вскипела — и всосала в себя Паучиху. Такое впечатление, будто ее тело вывернулось наизнанку. Масса стала расти, все больше и больше, больше дома, больше Цербера. На ее поверхности выступила чешуя. Внутри клубилась магия, хлестала мне органы чувств, переводя их в режим форсажа.
Зеленая масса изогнулась, развернулась. На поляне оказалось огромное тело рептилии. Злобно клацали зубами три головы дракона, подергиваясь на длинных шеях.
Дракон понюхал ночной воздух и взревел.
Тедди Джо взлетел свечкой вверх и повис в воздухе — меч пылал маяком в ночи.
— Средняя голова — мне. Вы делайте что хотите.
Дракониха Линн резко обернулась, и я увидела ее глаза: холодная зелень, лишенная любых чувств, лишенная человечности. Что-то щелкнуло у меня внутри, мир затопила ярость, смывая способность рассуждать. Я была зла невероятно: она украла чужое тело, лишив подругу возможности его оплакать. Она пытала его призрак. Она похитила и терроризировала ребенка. Она заслужила смерти.
Тедди Джо размахнулся. Огненный меч прорезал шею как масло, и голова рухнула, оставив запах обугленного мяса. Обрубок задрожал, раскололся вдоль — и вместо старой головы появились две новых. Они бросились на Тедди Джо, клацая зубами.
— Гидра, будь она проклята!
Тедди Джо увернулся от зубов.
Я чуяла запах ее тела, ожидающего меня прямо под чешуей. Пальцы сжались в кулаки, язык облизал кончики клыков. Изнутри меня грела ярость, горячая и острая, такая желанная. Андреа, рыцарь Ордена, сегодня пусть поспит. Я сегодня — звереныш, дочь гиены.
Плоть дракона манила, упругая и гладкая, она змеилась передо мной, манила отведать.
Мир стал красным — и я бросилась.
Кровь. Рвать, когтями, кровь, еще, глубже, в мясо, в мясо.
Передо мной пульсировал огромный разбухающий мешок, я полоснула его, смеясь от обдавшей меня крови, и продолжала рвать. Вокруг меня тряслась влажная горячая краснота.
— Хватит!
Какая-то сила подхватила меня и отшвырнула в сторону. Пролетев по воздуху, я приземлилась на четыре лапы и бросилась на этого нового противника. Он сделал мне подсечку и с размаху уронил наземь. Из легких вышибло воздух, голова пошла кругом.
Медленно, не спеша, возвращалась реальность. Я лежала навзничь на траве, скользкая от драконовой крови. Пелена ярости постепенно рассеялась, и я увидала Рафаэля.
— Ты не ранен? — спросила я.
— Ничего смертельного.
Труп драконихи лежал на боку, и дюжина полусформированных голов раскинулись стеблями какого-то омерзительного цветка. В брюхе твари зияла дыра — как будто кто-то через нее прокладывал туннель. Рядом с ней стоял Тедди Джо и тяжело дышал, согнувшись.
— Это я сделала?
Рафаэль кивнул:
— Ты разодрала на части ее сердце. Это и было последней причиной смерти.
— Яблоки! — Я попыталась подняться — ноги не слушались.
Рафаэль помог мне встать.
— Что с тобой?
— Перестаралась.
На меня навалилась сонливость, мышцы стали ватными. Своей уродливой головой я ткнулась Рафаэлю в шею. Вся грязная и несчастная, и живот свело судорогой.
Если бы он меня не оттащил, я бы продолжала ее полосовать и рвать, пока не потеряла бы сознание.
Медленно, очень медленно до меня дошло: мы победили.
— Яблоками займусь я, — сказал Тедди Джо. — А ты отведи домой свою даму.
Рафаэль поднял на него глаза:
— Хороший был бой.
— Ага, — ответил Тедди Джо. — Неплохо поработали. Я тут живу неподалеку, в Уоррене, загляни как-нибудь. Пивка попьем.
Рафаэль понес меня прочь.
— Мальчика не забудь, — прошептала я.
— Не забуду. Мы заберем мальчика, забросим его к моей матери, и я отвезу тебя к себе. У меня есть садовая ванна. Отмоемся чисто-начисто, залезем в мою кровать и будем спать до полудня. Как тебе план?
— Идеальный, — ответила я, лизнув его в шею. — Рафаэль…
— Да?
— Я их убила. Тех буд, что мучили меня и маму. Я вернулась после Академии, вызвала их и поубивала по одному.
Он лизнул меня в щеку.
— Поедем домой. Со мной, — сказал он просто.
Я прижалась к нему:
— Тебе меня не выгнать.
Какая бы работа у тебя ни была, рано или поздно в ней найдется что-нибудь, чего лучше бы не было. Я вот свою работу люблю. И меч люблю, и крылья, люблю сносить головы злодеям, но летать в Саванну просто терпеть не могу. Каждый раз, сворачивая в эту сторону, до нитки промокаю под влажным ветром, дующим над низинами Южной Каролины. Он пробирает до костей, и становишься похожим на парашютиста в его идиотском костюме.
Я не сразу сумел найти нужный дом в предрассветном мраке — сарай сараем с дощатыми доской стенами и зеленой крышей. Ничего особенного, если не считать охранного заклятия промышленной мощности. Облетев по кругу, я почувствовал, что магическая защита снята: Кейт меня увидела. Оставалось только приземлиться, что я и сделал на дорожке перед крыльцом.
Кейт сидела на крыльце с книгой на коленях. Она довольно хорошенькая, смуглая, темноглазая и темноволосая. Даже несколько экзотическая. Выглядит так, будто родом не отсюда, но кто сейчас отсюда? Меч лежал рядом с ней, светло-серебряный. Я внимательно смотрел на ее глаза и на ее меч. Она иногда слишком быстро за него хватается.
— Я всегда знала, что не так с тобой все просто, Тедди Джо, — кивнула она на мои крылья.
— Взаимно.
Я чуял, как вокруг нее клубится магия. Слишком много тут скопилось силы. Куда как слишком. Впрочем, она ее отлично прячет.
— Как прошло?
Я пожал плечами.
— Виновного змея убили. Все остались живы, твои друзья невредимы. Думаю, они отпразднуют это дело в постели, когда отоспятся.
Она приподняла бровь:
— Они теперь вместе? Совсем-совсем?
— Мне так показалось.
У нее углы губ приподнялись. Смотри ты, какая у нее красивая улыбка! Кто бы мог подумать?
— У меня тут кое-что для тебя есть, — сказал я и показал ей сумку с яблоками.
Она закрыла книгу, отложила в сторону. Мелькнуло название: «Лев, царь кошек. Изучение прайда». Я протянул ей сумку, она усмехнулась:
— Не мог найти никого другого иммунного к бессмертию Персефоны?
— Так вы же на деревьях не растете. Эти чертовы штуки я пытался сжечь, но огонь их не берет.
— Потому что они предназначены для еды или для жертвоприношения. — Она взяла меч, отрезала кусочек и положила в рот. — Кислятина. Как ты думаешь, неделю продержатся? У меня гости намечаются в пятницу, я бы пирог из них сделала.
