Антон Ледовских - Город живых
– В общем, – Борис продолжал свой рассказ, – мне кое-как удалось выторговать нашу свободу. Когда мы покидали гипермаркет, естественно, этот шакал ударил нам в спину. Мы были готовы к этому и смогли задержать его бойцов, пока остальные отступали. С тех пор мы уже два с половиной месяца в постоянных бегах. Останавливаться нельзя даже на сутки. Твари прут с севера, не останавливаясь. – Борис понизил голос: – Поползли слухи, что кто-то научился ими управлять. Начали поговаривать о Погонщиках.
Последнее слово Борис сказал так тихо, что Хан его попросту не разобрал.
– О ком? – с удивлением переспросил Валентин.
– О пастырях мертвых – Погонщиках. – Вид у Бориса был немного смущенным. – Ты только не подумай, что я свихнулся или лапшу на уши тебе вешаю, только я в это сам понемногу верить начинаю. – Все это Борис говорил как бы извиняющимся тоном, но в голосе его все же явно слышалась уверенность в своих словах.
Хан решил пока опустить этот вопрос. Что-то ему подсказывало, что времени для разговоров у них с Борисом будет еще предостаточно.
Наступила пауза, Валентин понял, что пора брать инициативу в свои руки.
– Насколько я понимаю, Борис, теперь ты вообще не представляешь, что делать дальше. И возможно, рассчитываешь на нашу помощь и покровительство.
Борис неуютно заерзал, а потом поднял голову и с вызовом глянул в глаза Хану.
– Да, мне нечего скрывать от тебя. Сейчас у меня нет сил и оружия, чтобы пробиваться дальше. Ты показался мне достаточно здравым и, главное, порядочным человеком. И поэтому я прошу тебя принять меня и моих людей под свое командование. – Речь Бориса, несмотря на то, что произнес он ее по-прежнему сидя на земле в легкомысленной позе, прозвучала важно и торжественно. На минуту Хану даже показалось, что они находятся не в чистом поле, а в огромном конференц-зале, приготовленном для переговоров на высшем уровне. Отогнав наваждение, Валентин всерьез задумался о вставшей перед ним проблеме.
Хан молчал, старательно взвешивая все за и против. С одной стороны, лишние бойцы, да и просто люди, нужны были всегда. С другой же, совершенно не хотелось оказаться глупцом, добровольно пригревшим на груди у себя предательскую змею. И как бы то ни было, решение по поводу Бориса и его людей необходимо было принимать немедленно. Бросить их на погибель в южных землях Хану тоже не хотелось.
Наконец Валентин нарушил затянувшееся молчание.
– Я согласен принять твоих людей, но у меня будет ряд условий.
Борис согласно кивнул, другого развития событий он и не ожидал, условия должны были быть. И он, Борис, находился не в том положении, чтобы спорить.
– Во-первых, я хочу знать, сколько у тебя бойцов? – Голос Хана был деловитым и сосредоточенным.
– Две сотни стрелков и триста копейщиков, – последовал незамедлительный ответ.
Хан нахмурился, такое количество хорошо вооруженных людей представляло опасность как для него самого, так и для всего племени.
– Я хочу, чтобы ты приказал сдать все огнестрельное оружие.
Борис отрицательно замотал головой.
– Мне нужны гарантии, что мы не станем рабами. И пока у меня есть оружие, с гарантиями проблем не возникнет.
– Наверно, нам все же придется искать компромисс, я не сомневаюсь, что в вооруженном конфликте, случись он между нашими армиями, скорее всего победа осталась бы за мной, но количество возможных потерь меня совершенно не устраивает. – Хан выдержал паузу и продолжил. – Я предлагаю вам, Борис, оставить себе пятьдесят бойцов, вооруженных огнестрельным оружием. Наличие и количество холодного оружия у твоих людей меня не интересует. По-моему, этого вполне достаточно, чтобы не беспокоиться о своей безопасности ни вам, ни мне.
По лицу Бориса явно было видно, что он не слишком доволен подобными перспективами, но делать было нечего, пришлось согласиться. Предводитель странников, не говоря ни слова, протянул руку. Хан неспешно, полностью прочувствовав важность момента, протянул руку в ответ. Рукопожатие мужчин было крепким. Ни один из них не хотел соревноваться в силе, но тем не менее оба почувствовали, что встретили равного оппонента. Хан широко и по-доброму улыбнулся. Лицо Бориса в первый раз за время разговора озарила радушная ответная улыбка. Огромный груз ответственности упал с его плеч. Теперь Хан был в ответе за судьбу его людей.
Поднявшись, Борис отправился к своим. Через полчаса один из грузовиков отделился от баррикады и поехал прямо к строю всадников. За рулем сидел сам Борис. Остановив машину около сидящего в седле Хана, он выскочил из кабины.
– Я выполнил все, как и обещал. В кузове оружие, ты можешь распоряжаться им по своему усмотрению.
Хан махнул рукой, подзывая адъютанта.
– Приведи нашему гостю коня, – распорядился он.
Парень опрометью бросился в глубь строя, оттуда он появился, ведя под уздцы гнедого скакуна. Приблизившись, адъютант передал поводья Борису. Тот, в свою очередь, недоверчиво посмотрел на коня, но поводья все-таки взял. Кряхтя, Борис кое-как смог взгромоздиться в седло. Было видно, что верховая езда для него явно в новинку. Осторожно Борис отправился в обратную сторону. Баррикада распалась, машины вновь выстроились в походный строй.
Хан отдал приказ основному отряду возвращаться в город. Сам же вместе с гвардией решил примкнуть к каравану. Поравнявшись с грузовиками, Валентин увидел, что в кузовах полным-полно народу. Люди сидели на деревянных лавках, плотно расставленных между бортами. На их лицах читался нескрываемый испуг и в то же время робкая надежда. Спешившись, Хан направился к Борису, стоявшему около ведущей машины.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я поеду в кабине вместе с вами?
Борис лишь махнул рукой. Показная доброжелательность и простота Хана успокаивала людей. Борис окончательно уверился в том, что не ошибся в этом человеке.
Степной волк
Город встретил гостей с распростертыми объятиями. Поначалу зажатые и осторожные, странники вели себя скованно, но, видя открытые улыбки и искреннюю доброжелательность горожан, постепенно оттаяли. На самом деле даже сам Хан не знал истинную причину народной радости. Поскольку Валентин всю дорогу провел в кабине грузовика, то самую главную новость он узнал одновременно с остальными странниками и Борисом. Как только Хан ступил на землю, соскочив с высокой подножки грузовика, к нему подбежал Семеныч. Не обращая на удивленные глаза вновь прибывших внимания, он заключил Хана в крепкие объятия. Бывший археолог сам обалдел от такого яркого проявления чувств обычно сдержанного завхоза.
– Валька, что ж ты стоишь, как столб, у тебя же сын родился.
