Наталья Тимошенко - Избранница
– Что случилось? – обеспокоенно спросил тот, мгновенно почувствовав ее настроение.
Виолетта расплакалась и выложила ему все. Она не должна была так поступать с Мартой, говорить ей такие вещи. Как бы там ни было, она ее по-своему любила. И Марта так много сделала для нее за эти годы, защищая каждый день и исправляя ее глупости. У нее на ноге даже красуется длинный неприятный шрам, полученный по Виолеттиной вине. В четырнадцать лет та так и не научилась смотреть по сторонам, переходя дорогу, и едва не попала под машину. Марта в последний момент оттолкнула ее, но сама уйти с траектории не успела. Вместо того, чтобы, как полагается, несколько месяцев пролежать в гипсе, сращивая раздробленную кость, она согласилась на рискованную инновационную операцию, во время которой пострадавшая кость изымается из тела для лечения вне его, а на ее место на это время вставляют стальной аналог. Это оставляет некрасивый шрам, зато Марта уже спустя два дня снова могла присматривать за своей бестолковой подопечной.
А теперь Виолетта поступила с ней вот так.
Правда, из всего ее путаного рассказа Алекса больше всего заинтересовало то, что Забранский отсутствовал на завтраке.
– Он не мог уехать, не попрощавшись со мной, – заявил он, рассеянно обнимая Виолетту: они стояли в той части замка, где не было камер, и не рисковали быть замеченными. – У него нет семьи, какие могут быть семейные обстоятельства?
Виолетта ничего не могла ответить на это. Забранский в данный момент интересовал ее не так сильно, как Марта. Однако даже она не могла не признать, что что-то здесь нечисто.
– Посиди в моей комнате, – велел Алекс, – там ты будешь в безопасности. А я попытаюсь выяснить, что вообще происходит.
И вот он ушел и все никак не возвращался, а Виолетта в полном неведении сидела в башне Шереметьевых. Когда она уже почти решила выйти и тихонько поискать Алекса, наконец раздался условный стук в дверь. Она тут же отперла замок, изумленно уставившись на Алекса с бездыханным Забранским на плече. Последний выглядел весьма устрашающе: грязная разорванная одежда, окровавленные руки, всклоченные волосы. И только когда Алекс шагнул внутрь, Виолетта заметила стоявшую позади него Марту. Та выглядела не намного лучше Забранского.
– Господи, что случилось? – ахнула Виолетта.
Марта, моментально напрягшаяся, заметив в комнате движение, расслабленно выдохнула, едва узнала Виолетту. Она сдержанно кивнула ей и сразу отвернулась, якобы запереть за ними дверь.
Алекс тем временем пронес Забранского через всю комнату и открыл дверь в ванную. Сгрузив свою ношу на пол и прислонив бесчувственное тело к большой старомодной ванне на гнутых ножках, он быстро метнулся обратно в комнату, достал из ящика стола пару наручников, и снова зашел в ванную.
– Что ты делаешь? – спросила Марта, внимательно следившая за его действиями.
– Защищаю его от него самого, – пояснил Алекс, застегивая одно кольцо наручников на запястье Михала, а второе – на ножке ванны. Потом он повторил эту процедуру со второй рукой. – Его ждет тяжелое время полуобращения. Он может причинить себе вред.
Марта понимающе кивнула, радуясь, что Михал успел рассказать ей о подобном сам, иначе она бы не поверила молодому вампиру ни на секунду.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – потребовала Виолетта, глядя на все это с порога ванной. – Почему вы все в крови? И что значит «полуобращение»?
– Михала укусил один из Шереметьевых, полагаю, Бальтазар. Пока он не выпьет крови, он останется человеком. Как только попробует кровь другого человека – станет низшим вампиром. Бальтазар решил, что будет прикольно скормить ему меня, тогда Шереметьевы избавились бы сразу от двух проблем, – быстро выпалила Марта, не глядя на нее. Она предпочитала смотреть на все еще неподвижного Забранского. – Он ранил меня, – она шевельнула плечом, из которого продолжала течь кровь, пропитывая ее футболку и тихонько капая на пол с кончиков пальцев, – чтобы Михалу было труднее противостоять Голоду, но он… – у нее на мгновение пропал голос из-за наплыва эмоций. – Он смог продержаться достаточно долго. Потом появился Алекс.
Виолетта переводила ошеломленный взгляд с Марты на Алекса и на Забранского, не веря в то, что слышит.
– Он точно не попробовал твоей крови? – спросила она, со страхом останавливая взгляд на последнем. Находиться в одной комнате с низшим, если он уже обратился, пусть и прикованным к ванне, казалось ей слишком опасным.
– Даже если пара капель и попала, это не страшно, – спокойно заметил Алекс, все еще стоя на коленях рядом с Забранским, хотя все что мог, он уже сделал. – Нужно как минимум несколько полноценных глотков, чтобы трансформация завершилась. А этого, насколько я понимаю, не произошло.
Марта кивнула, подтверждая его слова. Потом она посмотрела на самого Алекса, чувствуя себя немного странно. Вообще-то этот вампир только что спас ей жизнь. Если бы он был заодно с остальным кланом, едва ли стал бы это делать.
– Кстати, спасибо, – смущенно поблагодарила она. – Я твоя должница.
Алекс только покачал головой.
– Мой собрат пытался убить его, я всего лишь помешал этому, исполнив свой долг перед законом. Да и, честно говоря, я действовал скорее в его интересах, – он кивнул на Михала, а потом все-таки поднялся и повернулся к Марте и Виолетте. – Вам лучше уйти, пока он не очнулся.
– Я хотела бы остаться с ним, – возразила Марта. – Ему-то я точно должна. Уже дважды. – Или даже трижды, мысленно поправила она себя, если считать то, что она фактически предала его, поверив словам Бальтазара.
Алекс отрицательно покачал головой, а потом посмотрел на ее кровоточащую рану.
– Тебе нужно уйти в первую очередь. И не только ради моего спокойствия, но прежде всего ради него. Он будет чувствовать запах твоей крови, даже если тебе сделать перевязку. Это усилит его мучения. Поэтому лучше смертным пока держаться подальше. Я побуду с ним.
– Алекс прав, – отозвалась Виолетта, тронув Марту за плечо. – Нам лучше уйти сейчас, вернемся потом. А твою рану в любом случае следует перевязать.
Марта снова кивнула, бросив быстрый взгляд сначала на нее, потом на Алекса. Ей было нелегко сказать то, что она собиралась, но она не видела для себя других вариантов.
– Если не хочешь принимать мою благодарность, – обратилась она к Алексу, – прими хотя бы мои извинения. Узнав о возможных намерениях твоей семьи, я сразу решила, что ты замешан в их планах, хотя и не имела для того оснований, кроме собственных предубеждений. За это прощу прощения. И у тебя, – она снова посмотрела на Виолетту, – за то, что не верила твоим словам.
