Борис Левандовский - Шумен
Макс поставил чашку горячего чая на широкий подлокотник кресла, который мог вполне сойти и за небольшой столик для одного человека, и увидел протянутую ему руку.
– Леонтий, – представился хозяин. Макс, чуть приподнявшись с кресла, пожал его руку и представился сам. Рука у лысого была худой, но цепкой и холодной. Обычно после такого соприкосновения еще несколько минут чувствуешь, будто обменялся рукопожатием с крабом.
Сделав шаг к своему креслу, Леонтий едва не наступил на распластавшегося внушительной кучей шерсти кота и, едва удержав равновесие, пнул того с неожиданной злобой.
– Пошел отсюда, тварь!
Пинок вышел приличный, однако здоровенный кот всего лишь издал короткий «мяк» и, с видимым трудом поднявшись на лапы, тут же рухнул снова на бок в четверти метра от прежнего места.
– И чем же вы занимаетесь? – осведомился лысый, помешивая ложкой сахар в чашке. Макс не мог определить, действительно Леонтия интересует эта тема или тот задал вопрос для поддержания беседы. Ему еще никогда не доводилось оказываться в настолько дурацкой ситуации: сидеть в чужом доме, распивая чай с незнакомцем, который годился бы ему в деды, и понятия не иметь, о чем с ним толковать. Разве что о любви к животным? И самое занятное, что он сам являлся инициатором этой странной встречи. Макс в очередной раз поразился: каким, спрашивается, полушарием своей задницы он пытался соображать, когда надумал направиться по здешнему адресу. Но, похоже, это был один из тех риторических вопросов, что иногда как будто умышленно скрываются от нашего понимания.
– Так значит передо мной будущий студент, – получив ответ, кивнул лысый так, словно это все объясняло, включая появление пятен на солнце и существование снежного человека. – Что ж, тем еще интереснее, намного интереснее, – теперь он, казалось, о чем-то про себя размышлял. Тем не менее, посвящать Макса в эти загадочные размышления он явно не торопился, отчего и без того нелепая ситуация окончательно превратилась в некое подобие сюрреалистической пьесы, которая даже не нуждалась в зрителях.
– Просто чертовски интересно, – повторил Леонтий.
Подавив новый приступ желания скорее выбраться из этой квартиры, Макс взял чашку с чаем, сделал глоток и посмотрел на часы. Было почти одиннадцать. Если церемония прощания не слишком затянется, в чем, как надеялся Макс, не приходилось сомневаться, то к полудню он успеет встретиться с Леной; вряд ли она куда-нибудь уйдет из дому так рано.
Чай оказался настолько приторным, что у Макса, должно быть, все отразилось на лице, поскольку хозяин моментально среагировал на его невольную гримасу:
– Ну вот, кажется, снова переборщил сахару! Люблю, знаете ли, сладкое… Ради бога, простите старика – давняя привычка класть четыре ложки.
– Ничего страшного, – улыбнулся одними губами Макс, хотя подумал, что «переборщил» в данном случае – явно заниженная оценка тех, как минимум, пяти или шести (если не еще больше) ложек сахара на его средних размеров чашку, которые превратили чай почти что в сироп и призывали серьезно пересмотреть взгляд на фигуральность поговорки о слипшейся заднице.
– Если откажитесь, я не обижусь, – сказал Леонтий с плохо скрытым смущением. – А еще лучше, позвольте я заново… – он собирался было уже подняться (или только сделал вид, что собирается), но Макс остановил его жестом, мол, все нормально. Про себя он решил, что чем быстрее ему удастся справиться с приторной дрянью в чашке, тем скорее он сможет оказаться на улице. А это сейчас было единственным, чего ему хотелось.
– Можно тебя кое о чем спросить? – посмотрел на него Леонтий.
– Конечно, – Максу оставалось сделать последний глоток самого отвратительного чая в его короткой жизни.
– Кто-нибудь еще знает о том, что ты собирался придти сюда?
Сороконожка между лопаток Макса устроила вдруг такую возню, что он бы не удивился, если б выяснилось, что к нему под футболку действительно забралось какое-то крупное насекомое. С другой стороны вопрос был задан слишком уж в лоб, чтобы скрывать какой-то зловещий подтекст. И даже этот резкий переход на «ты», учитывая их разницу в возрасте…
«Но ведь ему зачем-то нужно это знать. О таком не принято спрашивать у гостя даже ради поддержания не клеящейся беседы».
Да и что мог сделать ему шестидесятилетний старик? Изнасиловать под фугу Людвига ван Бетховена или порубить на куски разделочным кухонным топориком, дабы устроить своему огромному коту-обжоре праздник утонченного гурмана? Сегодня в нашем меню жаркое а-ля «любопытный студент», маринованные глазные яблоки по-сицилийски, форшмак из печени с луком и приправами… От этих мыслей даже у Хулио едва не разыгрался приступ мигрени.
В общем, полнейший бред.
– Нет, никто, – наконец сказал Макс.
Интересно, уловил ли лысый заминку в его ответе? Но если и так, то по лицу хозяина это было трудно прочитать.
Тьфу, черт, да какая разница! – мысленно вспылил на себя Макс, – заметил или не заметил, главное, этот гадкий сироп уже переместился из чашки в его желудок, и больше его тут ничего не держит – он уже расхлебался за свое дурацкое любопытство, причем в самом буквальном смысле.
Он поблагодарил за чай и поднялся, намереваясь распрощаться.
– Да-да, конечно, – засуетился лысый, – не стану вас больше задерживать. Как видите, – он имел в виду свое спортивное облачение, – я и сам как раз собирался сделать небольшую пробежку. Спасибо за компанию.
От его последней фразы Макс едва не прыснул и подумал мельком, что рассказ об этом странном визите по объявлению прозвучит, наверное, весьма забавно, когда он встретиться с Леной.
Леонтий проводил его к двери. Рукопожатие хозяина на сей раз было удивительно вялым и безжизненным, будто трясешь за ладонь покойника. После чего Макс сбежал вниз по ступеням и наконец-то очутился на свободе.
Только на свежем воздухе он сполна ощутил, насколько же приторной гадостью его напоил лысый. Хотелось чего-нибудь срочно выпить или хотя бы прополоскать рот обычной водой, чтобы язык не прилип к нёбу и не посклеивались губы. На короткие мгновения Максу казалось, что помимо вязкой горчеватой сладости во рту он чувствует какой-то странный привкус. Но он не обратил на это особого внимания, поскольку больше думал, как выйти к ближайшему магазину или лотку, где сможет купить бутылку минеральной воды. Такого кошмарного желания пить ему еще не доводилось испытывать ни разу в жизни.
Будущий рассказ Лене о встрече с этим странным типом Леонтием больше не выглядел таким уж смешным. Честно сказать, к тому моменту Макс всерьез засомневался, что вообще захочет посвящать ее в некоторые события этого утра.
