Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби
Ответить миссис Беннет помешал вошедший лакей, который принес записку для старшей мисс Беннет. Записку доставил слуга из Незерфилда, и ему было велено дожидаться ответа.
— Ну же, Джейн, от кого это письмо? О чем там говорится?
— Это от мисс Бингли, — сказала Джейн и зачитала письмо вслух.
Дорогой друг,
Если вы не проявите снисхождение и не отобедаете сегодня со мной и Луизой, то мы с ней опасаемся окончательно возненавидеть друг друга, ибо затянувшийся tetea-tete двух женщин может перерасти лишь в размолвку. Приезжайте сразу же, как получите эту записку, разумеется, если дороги свободны от неприличной нечисти. Мой брат вместе с другими джентльменами обедает сегодня у офицеров.
Навеки Ваша, Кэролайн Бингли
— Обедать в гостях, — сказала миссис Беннет, — экое ужасное неудобство, учитывая, насколько неспокойно на дороге до Незерфилда.
— Могу ли я взять коляску? — спросила Джейн.
— Нет, моя милая, лучше поезжай верхом — собирается дождь, а в такую погоду неприличности как грибы лезут из влажной земли. Мне будет спокойнее, если ты сможешь передвигаться быстрее, да и к тому же в случае дождя они предложат тебе остаться на ночь.
— Это был бы неплохой замысел, — заметила Элизабет, — будь вам точно известно, что они не захотят отвезти ее домой.
— И все же я бы предпочла поехать в коляске, — сказала Джейн, явно обеспокоенная тем, что ей придется ехать одной.
— Душенька, я уверена, что у твоего отца нет лишних лошадей. Ведь все они нужны на ферме, не так ли, мистер Беннет?
— На ферме нужно гораздо больше лошадей, чем у меня имеется, — их уже немало пожрали на этих дорогах.
Посему Джейн была вынуждена отправиться верхом, и мать проводила ее до дверей, бодро уверяя, что погода непременно испортится. Надежды миссис Беннет оправдались — не успела Джейн уехать, как хлынул дождь, и мягкая земля разверзлась, выпустив наружу сотни отвратительных созданий, которые хоть еще и могли похвастаться полуистлевшими нарядами, но уже утратили все хорошие манеры, столь выгодно отличавшие их при жизни.
Сестры тревожились за Джейн, однако их матушка ликовала. Дождь не переставал весь вечер. Джейн никак не могла вернуться домой.
— Как я все удачно устроила! — без конца повторяла миссис Беннет, как будто бы помимо всего прочего она устроила еще и дождь. Но лишь на следующее утро ей довелось узнать, насколько удался ее хитроумный план. Сразу же после завтрака слуга из Незерфилда принес записку для Элизабет:
Милая Лиззи,
Нынче утром мне сделалось дурно, верно из-за того, что по пути в Незерфилд мне пришлось сразиться с несколькими проклюнувшимися из-под земли неприличностями. Мои великодушные друзья и слышать не хотят о моем возвращении домой, пока, я не поправлюсь. Они также настояли на том, чтобы послать за доктором Джонсом, поэтому не беспокойся, если услышишь, что он навещал меня, — я в полном здравии, если не считать пары синяков и небольшой царапины.
Твоя, и т. д.
— Что же, моя дорогая, — заметил мистер Беннет после того, как Элизабет прочла письмо вслух, — если ваша дочь умрет или — хуже того — подхватит неведомый недуг, мысль о том, что все это делалось ради мистера Бингли и по вашему настоянию, будет весьма утешительной.
— О, я не думаю, что она умрет. Никто не умирает от синяков и царапин. О ней прекрасно позаботятся.
Элизабет, которая уже места себе не находила от волнения, была полна решимости навестить Джейн, даже несмотря на то, что идти ей пришлось бы пешком, так как запрячь коляску было никак нельзя, а наездницей она была никудышной. Она объявила всем свое решение.
— Что за глупости! — вскричала ее мать. — Идти пешком, когда кругом столько нежити, да еще и по такой грязи! В каком виде ты доберешься туда, если вообще доберешься живой!
— Вы позабыли, что я ученица мастера Пей Лю из Шаолиня, маменька. Кроме того, нынче у нас на каждую неприличность причитается по три солдата. Я вернусь домой к обеду.
— Мы проводим тебя до Меритона, — сказали Кэтрин и Лидия.
Элизабет согласилась, и они отправились в путь вместе, вооруженные лишь кинжалами, спрятанными под платьями. Мушкеты и катаны[1] были более действенными средствами защиты, но считались неподобающими для дам, и поскольку сестры не ездили верхом, когда оружие можно было приторочить к седлу, им пришлось соблюдать приличия.
— Если поторопимся, — сказала Лидия, пока они осторожно продвигались вперед, — то можем застать капитана Картера до того, как он уйдет.
В Меритоне они распрощались; младшие сестры отправились в гости к одной из офицерских жен, а Элизабет пошла дальше одна, быстро пересекая поле за полем, карабкаясь через заграждения и перепрыгивая лужи. Во время одного из таких поспешных прыжков у Элизабет развязался шнурок на ботинке. Не желая появляться в Незерфилде в столь неопрятном виде, она нагнулась, чтобы завязать его.
Внезапно раздался ужасный визг, весьма похожий на тот, что издают свиньи, когда их режут. Элизабет сразу поняла, в чем дело, и проворно выхватила кинжал. С клинком наготове она развернулась, и перед ней предстало печальное зрелище — три неприличности, разинув рты, тянули к ней руки. Тот, что стоял ближе всех, казалось, умер совсем недавно — его саван еще не выцвел, а глаза не подернулись пылью. Он удивительно быстро заковылял по направлению к Элизабет, но когда оказался на расстоянии вытянутой руки, она вонзила кинжал ему в грудь и рванула его наверх. Лезвие прошло сквозь его лицо и шею, выйдя наружу через макушку. Он упал наземь и затих.
Второй была дама, гораздо покойнее своего спутника. Она бросилась на Элизабет, неуклюже размахивая когтистыми руками. Пренебрегая приличиями, Элизабет задрала юбку и ловко ударила ее ногой прямо в голову, которая тотчас же рассыпалась облаком костяной пыли. Она тоже упала и умерла снова.
Пренебрегая приличиями, Элизабет задрала юбку и ловко ударила ее ногой прямо в голову…
Третий же был чрезвычайно высокого роста и, несмотря на то что был мертв уже порядочное время, по-прежнему обладал поразительной силой и ловкостью. Не успела Элизабет восстановить равновесие после удара ногой, как существо схватило ее за руку и вырвало кинжал. Она успела освободиться, не дав ему вцепиться в нее зубами, и приняла Позу Журавля, которую сочла весьма подходящей для оппонента такого роста. Как только мерзкая тварь приблизилась, Элизабет нанесла ему сокрушительный удар ниже пояса. Его конечности переломились, и беспомощная неприличность свалилась на землю. Она схватила кинжал и обезглавила последнего своего противника, а потом подняла его голову за волосы и издала такой победный клич, что его было слышно на мили вокруг.
