Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби
— А разве я не рассказывала вам, что случайно расслышала его разговор с мистером Робинсоном? Мистер Робинсон все расспрашивал мистера Бингли: понравилось ли ему местное общество, не правда ли, мол, что в зале полно хорошеньких девушек, и кого бы он назвал самой хорошенькой? И мистер Бингли незамедлительно ответил на последний вопрос: «О, разумеется, старшую мисс Беннет! На сей счет не может быть двух мнений!»
— Право же, это весьма откровенное высказывание!
— Зато слушать мистера Дарси куда менее приятно, чем его друга, не так ли? — сказала Шарлотта. — Бедняжка Элиза! По его мнению, она всего лишь «недурна»!
— Прошу вас, не внушайте Лиззи мыслей о том, что его невежливость может хоть кого-то оскорбить, ведь он такой неприятный человек, что понравиться ему было бы сущим несчастьем! Прошлым вечером миссис Лонг сказала мне… — Голос миссис Беннет дрогнул при воспоминании о том, как отвратительные создания вгрызались в череп миссис Лонг. Несколько минут дамы сидели в приличествующем случаю молчании.
— Мисс Бингли рассказала мне, — наконец произнесла Джейн, — что в кругу незнакомых людей он очень немногословен, зато с самыми близкими своими друзьями он необычайно приветлив.
— И все же, — сказала мисс Лукас, — его гордость не кажется мне столь оскорбительной, поскольку ей можно найти оправдание. Не удивительно, что такой превосходный молодой человек, у которого есть всё — и богатство, и благородное происхождение, будет о себе достаточно высокого мнения. Иными словами, он имеет право быть гордым.
— Действительно, это так, — отвечала Элизабет, — и я легко простила бы ему его гордость, не задень он мою. Я перерезала бы ему горло, если бы меня не отвлекло нападение неприличностей.
— Гордость, — заметила Мэри, свято уверенная в основательности своих суждений, — недостаток, как мне кажется, весьма распространенный. Прочитанные книги лишь укрепили меня в этом мнении.
Элизабет, не сдержавшись, закатила глаза, а Мэри между тем продолжала:
— Однако же тщеславие и гордость — понятия разного толка, несмотря на то, что эти два слова зачастую используются как синонимы. Человек может быть гордым, не будучи при этом тщеславным. Гордость скорее относится к тому, что мы сами думаем о себе, тщеславие — к тому, что мы хотим, чтобы другие думали о нас.
На этом месте Элизабет принялась откровенно зевать. Она всегда восхищалась отвагой Мэри в бою, но в остальное время находила ее несколько утомительной.
Глава 6
Лонгборнские дамы вскоре навестили обитательниц Незерфилда. Приятные манеры Джейн еще более расположили к ней миссис Херст и мисс Бингли, и хотя мать семейства была объявлена невыносимой, а младшие сестры — не заслуживающими внимания, двух старших они сочли достойными более близкого знакомства. Выказанное предпочтение обрадовало Джейн, но Элизабет по-прежнему замечала, как они высокомерны в обхождении. Кроме того, очевидно было, что Бингли восхищен Джейн. От внимания Элизабет также не ускользнуло и то, что Джейн уже вполне готова серьезно в него влюбиться, однако она с удовлетворением думала, что чувства ее сестры вряд ли станут известны окружающим. Этой мыслью Элизабет поделилась со своей подругой мисс Лукас.
— Быть может, это и неплохо, — ответила Шарлотта, — но иногда подобная сдержанность может обернуться недостатком. Если женщина столь же искусно скрывает свои чувства и от того, к кому она их питает, то ей может и не представиться случая удержать его. В девяти случаях из десяти женщине стоит выказывать больше привязанности, чем она испытывает на самом деле. Бингли, несомненно, нравится твоя сестра, но без ее поощрения этим все может и закончиться.
— Но она поощряет его — насколько это позволяет ее характер. Не забывай, Шарлотта, она в первую очередь воин и лишь затем — женщина.
— Что ж, — сказала Шарлотта, — я всем сердцем желаю Джейн успеха, но, на мой взгляд, выйди она за него замуж завтра — и вероятность того, что она будет с ним счастлива, столь же велика, как если бы она перед тем целый год изучала его характер. Счастье в браке — полностью дело случая, и лучше знать как можно меньше о недостатках того, с кем тебе придется прожить всю оставшуюся жизнь.
— Шарлотта, ты меня насмешила, но все это неправильно, и ты знаешь, что это неправильно, и сама так ни за что не поступишь.
— Не забывай, Элизабет, я ведь не воин, как ты. Я всего лишь глупая девица двадцати семи лет, да еще и незамужняя.
Внимательно наблюдая за своей сестрой и мистером Бингли, Элизабет и не подозревала, что за ней самой с возрастающим интересом наблюдает его друг. Поначалу мистер Дарси с трудом согласился признать ее хотя бы хорошенькой, на балу смотрел на нее безо всякого восхищения, а когда им довелось встретиться в следующий раз, он взглянул на нее лишь затем, чтобы отметить ее недостатки. Но стоило ему доказать своим друзьям и самому себе, что в ее лице сложно отыскать и одну правильную черту, как он тотчас же заметил, что прекрасное выражение темных глаз, впрочем, как и ловкость Элизабет в обращении с клинком, делают это лицо необычайно для него притягательным. Вслед за этим открытием последовали и другие, не менее опасные. Хоть он и нашел несколько изъянов в ее сложении, но был вынужден отметить, что у нее легкая и стройная фигура, а руки удивительно мускулистые, хоть и не настолько, чтобы умалить ее женственность.
Ему захотелось разузнать о ней побольше, но перед тем, как самому заговорить с ней, он стал для начала прислушиваться к ее беседам с другими. Такое поведение привлекло ее внимание. В этот раз большое общество собралось в поместье сэра Уильяма Лукаса.
— С чего бы вдруг мистеру Дарси слушать наш разговор с полковником Форстером? — спросила она Шарлотту.
— На этот вопрос может ответить лишь сам мистер Дарси.
— Право же, если он снова себе это позволит, я дам ему понять, что все замечаю. Я еще не простила оскорбление, которое он нанес моей чести, и еще не раздумала прибить его голову у себя над камином.
Мистер Дарси вскоре подошел к ним. Элизабет повернулась к нему и спросила:
— Не правда ли, мистер Дарси, я была невероятно красноречива в разговоре с полковником Форстером, особенно когда встал вопрос, стоит ли ему давать бал в Меритоне?
— Вы выразились весьма энергически по этому вопросу, и если уж он так стоит, то почему бы и не дать?
— Вопрос был лишь в том, стоит ли давать, мистер Дарси.
— Вот что, — произнесла мисс Лукас, внезапно зардевшись, — я пойду и открою инструмент, Элиза, и, надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню.
