Людмила Горбченко - Наследие викинга
- Мари, Сюзон, вот вы где! Пойдемте, пора садиться за стол, – к девушкам подошла дама, с рассерженным видом обмахиваясь веером.
- Маман, ну скажите же нам, Бога ради, Диану сватали? – вскричала одна из девиц. – К чему такие секреты?!
- Пошли, пошли, дядя уже ждет, – позвала их мать и увела за собой.
Я остался стоять на месте, потрясенный этим открытием! Конечно же! Как еще она могла попросить помощи? Сказать, что не хочет замуж, – слишком откровенно для молодой девушки! Вот она и придумала причину, а я вместо того, чтобы выслушать, начал читать проповедь! Мадемуазель Мари сказала, что отец любит Диану и не захочет причинить ей зла, но желания отца и ее могут сильно разниться. И что я могу сделать в этом случае? Как ей помочь?
Возвращаясь с прогулки, Тибо, все время внимательно наблюдавший за мной, вдруг спросил:
– Вы влюблены, сударь?
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Я сам все утро думал над этим. Могут ли чувства, которые заполонили меня, называться любовью или это было просто данью ее красоте? Но я хотел видеть ее, хотел заботиться, оберегать. Когда я думаю о ней, на душе становится тепло и тревожно!
Прежде, представляя себе первую встречу с любимой, я видел себя героем, спасающим ее от какого-нибудь злодея или останавливающим коня на всем скаку; или освобождающим свою возлюбленную из плена пиратов. А здесь все было обыденным и скучным: свадьба, бал. Но, несомненно, она волнует меня! Я вспомнил ее волосы и нежную ручку, которую держал во время танца, ее веселый смех. Шутки и остроты, которыми она так и сыпала, говорили об ее уме. Она совсем не похожа на молоденьких жеманниц из роскошных салонов. От нее веяло свежестью. И, черт возьми, она до безумия хороша!
Теперь, когда я знал причину ее столь необычного поведения, оно не казалось мне таким нелепым, наоборот, все больше и больше мне хотелось защитить ее от неведомого и ненавистного жениха! Непонятная тревога, которая томила меня утром, теперь облеклась во вполне реальное беспокойство от угрозы потерять эту девушку.
Я стоял никем не замеченный и потерянный в своих мыслях и ощущениях. Мне просто необходимо было разобраться в волнующих меня чувствах. Я вдруг представил, что кто-то другой будет рядом с ней, и мое сердце сжалось, протестуя. И тогда понял, что не готов отказаться от нее! Оставить ее другому, обмануть ее надежду на меня, на мою помощь! Сегодня она пришла ко мне, а не к кому-то еще, а я совершил ошибку. Значит, мне ее и исправлять! И даже если я для нее ничего не значу, все равно постараюсь помочь ей и загладить свою вину. Приняв решение, я, как всегда бывает со мной, успокоился и прошел к столу. С того места, где я сидел, невозможно было увидеть Диану и ее родных: столы, стоящие рядами, вмещали более тысячи приглашенных. Но я знал, что она здесь, что ей нужна помощь, и пусть ее неведомый жених не пират и не злодей с большой дороги – если он ненавистен ей – я помогу!
***Бал-маскарад. Прекрасная возможность прикоснуться к милой даме, передать записку, шепнуть на ушко прелестной незнакомке комплимент. Я стоял в стороне от веселого круговорота, наблюдая за спектаклем, разыгрывающимся передо мной. Вот уже несколько часов я старался найти Диану среди огромного количества дам в маскарадных костюмах. Каждый раз, когда я, уверенный в том, что вот эта маска скрывает от меня именно ту, которую необходимо найти, я ошибался. Кружа по парку и не находя ее, я все больше мрачнел. Где она может быть? Тибо посылал горничную с поручением узнать, где Диана. В комнатах ее не оказалось!
- Молодой господин желает узнать свою судьбу? – прозвучало рядом.
Я оглянулся. Передо мной стояла греческая цыганка – маска на глазах и густая темная вуаль скрывали ее лицо. Корсаж, стягивающий талию и делающий девушку настолько тоненькой, что казалось ее можно перехватить двумя пальцами; широкая цветная юбка и браслеты на руках – все делало маленькую фигурку изящной и восхитительно соблазнительной.
- Диана, – выдохнул я и тут же поправился, – простите, мадемуазель де Бонне, – взяв ее руку, склонился и поцеловал.
- Ну, так что? Рассказать вам ваше будущее? – настаивала Диана, не обратив внимания на мою оговорку.
- Будьте так любезны, – я протянул руку.
Проведя пальчиком по моей ладони, она проворковала:
– Вас ожидает дальний путь, много приключений и невероятно долгая жизнь. А еще свидание… сегодня, в полночь, у старой беседки, – она засмеялась и, ловко повернувшись, исчезла в толпе.
Потрясенный уже в который раз смелостью и непредсказуемым поведением маленькой чертовки, я рассмеялся. На душе сразу стало легко.
В самой глубине парка, там, где крепостная стена сливается с башней, нависающей над пропастью в океан, стоит старая беседка. Парк в этом месте переходит в маленький своеобразный лес, неухоженный, заросший кустами и огромными старыми кленами. Это любимое место игр детей и уединения старших членов нашей семьи.
Переодевшись в темный костюм и накинув черный плащ, без четверти двенадцать я примчался к беседке. От волнения, переполнявшего меня, я не мог стоять на месте. Мое первое свидание! Да еще назначенное не мной, а прелестной девушкой, самой необычной из всех, виденных мною когда- либо. Меня лихорадило от возбуждения, и голова шла кругом.
Я буду очень любезен и осторожен с ней. Она, конечно же, попросит моей помощи, и я с радостью соглашусь. Я скажу ей, что у меня уже есть план: я увезу ее сегодня же в свое поместье, доставшееся мне по наследству. Затем попрошу ее руки у сеньора де Бонне, и, если он не убьет меня в первую же минуту, я сумею доказать ему свою любовь и преданность Диане. Чтобы избежать позора, ему придется отдать за меня дочь. Другого выхода я не видел.
Тибо не согласен с моим планом, он настаивает на том, чтобы я, прежде чем везти девушку к себе, поговорил с отцом.
- Спрятать Диану можно и в замке, – уверял он меня, – а поговорить с отцом нужно. Вам необходима поддержка семьи, возможно, что все можно уладить и мирным путем. Не горячитесь, отец не желает вам зла и любит вас. Не открывая всех планов, скажите о своем намерении просить руки мадемуазель Дианы, а если это будет невозможно, тогда приведем в действие ваш план.
Перебирая в уме все варианты своих замыслов, я метался возле беседки. Музыка, доносившаяся из центра парка, была едва слышна, свет от факелов не проникал в этот уголок, только неполная луна освещала аллею, ведущую к беседке. Глубокой тенью, почти черной, вековые клены скрывали беседку и площадку перед ней.
