Фрэнсис Вилсон - Врата
— С длинными? — скорчила она гримасу. — Там жарко.
— У меня свои соображения.
Джиа, пожав плечами, скрылась в его спальне, принялась копаться в вещах. Джек достал 9-миллиметровый «Глок-19» в пакете из пузырчатой пленки, завернул в алюминиевую фольгу, сунул в посылочный ящик «Федерал экспресс», проделав то же самое с запасным «АМТ» 38-го калибра в кобуре, прикреплявшейся к щиколотке, плотно забил пузырчатой пленкой, чтоб не болтались, обмотал ящик липкой лентой, заклеив все почтовые логотипы.
— Сколько белья укладывать? — спросила Джиа из другой комнаты.
— Дня на три-четыре. Если задержусь, отдам в стирку.
Она вышла с легкой хлопчатобумажной рубашкой в мелкую красно-синюю клетку.
— Действительно нужна рубашка с длинными рукавами?
— Надо кое-что спрятать, — кивнул он.
В руках у него был пластиковый кинжал, темно-зеленый, почти черный, с трехдюймовым лезвием и рукояткой в четыре дюйма, сформованный из цельного куска сверхпрочного фибропластика. Эйб гарантировал, что он пройдет через любой в мире детектор. Лезвие практически не заточено, однако острый кончик пробивает фанеру.
Никто не угонит его самолет.
Джиа вытаращила глаза:
— Ох, Джек! Неужели ты собираешься...
— Приклею пластырем под мышкой. Никто не найдет.
— С ума сошел! Знаешь, что будет, если тебя поймают?
— Не поймают. — Он взял моток пластыря. — Поможешь?
— Ни в коем случае! Не стану участвовать в этом безумии. Это безответственно. У тебя скоро будет ребенок. Хочешь сидеть в тюрьме, когда она родится?
— Нет, конечно. Только тебе пора бы понять, что такой уж я есть и живу на свой лад.
— Просто боишься контроль из рук выпустить.
— Возможно. Летя в самолете, который неизвестно кто пилотирует, буду себя неуверенно чувствовать. Впрочем, это можно пережить. Но не верю, что какая-то захудалая авиакомпания позаботится, чтобы прочие пассажиры вели себя прилично.
— Ты должен научиться верить людям, Джек.
— Я верю. Себе, тебе, Эйбу, Хулио... А больше... — Он пожал плечами. — Извини, таким уродился. — Снова махнул катушкой пластыря. — Будь добра.
Джиа, явно не от чистого сердца, принялась помогать.
Он заклеил кончик лезвия маленьким кусочком пластыря, приложил кинжал к левой руке изнутри рукояткой почти в подмышке, она обмотала предплечье тремя длинными круговыми полосками. Не слишком удобно, но кинжал можно снять в туалете, как только самолет поднимется в воздух, сунуть в носок до конца полета.
Закончив перевязку, Джиа отступила на шаг, глядя на свою работу.
— Будет держаться. Я... — покачала она головой.
— Что?
— ...все думаю, окажись в самолетах 11 сентября кто-нибудь вроде тебя, может быть, башни Всемирного торгового центра стояли в на месте.
— Может быть. А может, и нет. Я не супермен, один против пятерых не выстою. А вот вместе с такими ребятами, как на борту 93, кто знает?
Джек натянул рубашку, закатал по локоть рукава, принял позу.
— Ну, как я выгляжу?
— Подозрительно, — объявила Джиа.
— Правда?
— Нет, — вздохнула она. — Выглядишь обычным рядовым гражданином.
Это ему и хотелось услышать.
— Замечательно. Вещи уложены?
— Лежат на кровати. Давай чемодан.
— Чемодан? У меня нет чемодана. Никогда не требовался.
— Действительно. Ты же никуда не ездишь. Может, найдется спортивная сумка?
— В ней лежат инструменты. — Его собственные инструменты.
— Ну, если внутри не слишком много грязи, освободи, посмотрим.
Джек вытащил сумку из шкафа, вывалил на кухонный стол содержимое: стеклорез, присоска, резиновый молоток, монтировка, фомка для взлома дверцы автомобиля, отмычки, набор отверток и струбцин разнообразных размеров и конфигураций.
— Что это такое? — спросила Джиа, глядя на растущую кучу.
— Профессиональные инструменты, моя дорогая. Профессиональные инструменты.
— Пожалуй, для профессионального грабителя.
Он намочил бумажное полотенце, протер внутри сумку, протянул ей.
— Подойдет?
Подошла. Южный гардероб, состоящий из шортов, футболок, носков и широких спортивных трусов, полностью уместился.
— Будешь ходить весь мятый, — предупредила Джиа.
Джек взвесил в руке сумку.
— Придется в багаж сдавать или на борт пропустят?
— Сумка небольшая, в верхней сетке поместится.
— В верхней сетке? А, понял.
Она взглянула на него:
— Давно был в самолете в последний раз?
Пришлось призадуматься. Ответ вышел несколько ошеломляющий.
— Кажется, на втором курсе колледжа. На весенних каникулах летал в Лодердейл.
Путешествие едва помнилось, будто с тех пор прошла целая жизнь. В определенном смысле так и есть. Это было в другой жизни.
— И с тех пор ни разу?
Джек пожал плечами:
— Никуда не хочется ездить.
— Правда? — пристально смотрела она на него.
— Конечно. Никогда не хочется уезжать из этого города.
— Может быть, потому, что при этом приходится преодолевать массу проблем и опасных препятствий?
— Возможно. — К чему она клонит?
Джиа крепко обняла, прижалась к нему.
— Видишь? Видишь? — повторяла она. — Самостоятельная анонимная жизнь превратилась в ловушку. О твоем существовании действительно никто не знает, ты, в отличие от остальных, не обязан ежегодно четыре-пять месяцев работать на правительство... С одной стороны, прекрасно, а с другой — ловушка. Ты постоянно вынужден выдавать себя за кого-то другого, рискуя разоблачением. Я, не задумываясь, иду, куда хочу, еду в аэропорт и спокойно показываю документы. Ты все время боишься, как бы кто-нибудь не заметил подчистку. — Она выпустила его из объятий, просверлила голубым взглядом. — Кто из нас фактически свободнее, Джек?
Джиа не понимает, никогда, пожалуй, до конца не поймет. Ну и ладно. Для его любви к ней это значения не имеет. Ему отлично известно, что она много лет живет самостоятельно, мать-одиночка, старается сделать собственную карьеру и обеспечить жизнь дочке. При такой колоссальной ответственности нечего осложнять ей и без того хлопотное, утомительное повседневное существование.
— Разве можно сравнивать, Джиа? Я живу так, как сам считаю нужным, по своим законам и правилам. Нежелание платить налоги абсолютно не связано с деньгами, оно связано с жизнью, с вопросом о том, что мое, что твое, и так далее.
— Это я понимаю и в философском смысле полностью с тобой согласна. Но разве семейный мужчина может вести такой образ жизни в трудовом практическом мире? «Ох, детка, очень жаль, папочка с нами не едет, потому что живет под чужим именем, не хочет подводить нас, когда его поймают. Не огорчайся, он нас на месте встретит. Будем надеяться». Можно так растить ребенка?
