Джей Бонансинга - Черная Мария
Стиснув одной рукой руль, Флако вознес другую к небу ладонью вверх:
— Луиза! Любимая, помоги мне!
В спину Флако ударил прожектор. Это был джип шерифа Баума. Флако глянул в боковое зеркало и успел разглядеть ветровое стекло, искаженное потоком ослепительного света.
Флако был пойман в круг света. От машины ФБР впереди, от джипа шерифа сзади и от Господа на небесах. Эфирная симфония звучала громом, заглушая рев двигателя, ветер и даже мысли Флако.
Настал наконец его час.
Собрав остатки сил, старик выглянул из окна и, выгнув шею, посмотрел в ночное небо. Там, в нимбе света, он увидел быстро вращавшиеся металлические лопасти винта, поблескивающий стеклом фюзеляж и черный стрекозиный хвост. Это был ангел в обличье полицейского вертолета! Как «юпитер» на киносъемке, нацелен был его прожектор на ничтожный мир Флако...
«...И седьмый ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков».
Падавшие на крышу автобуса лучи света начали меняться. Они вращались, переливались, складываясь в образ полной пожилой мексиканки. На ней было чудесное белое подвенечное платье со шлейфом и фатой. Она улыбалась, с веселого лица с ямочками глядели на Флако любящие карие глаза.
* * *— Не бойся, — сказала Луиза, низ ее полураскрывшихся губ вылетели тонкие световые лучики.
— Уже пора? — спросил Флако.
— Si, mi amor.[9]
— Окажете ли вы мне честь танцевать со мной этот танец?
Луиза наклонила голову, и в ее глазах вспыхнули мириады ослепительно ярких звездочек.
— Это честь, оказанная мне.
* * *Флако снова почувствовал легкое прикосновение к ноге. Взглянув вниз, он увидел, что огонек одной из перекатывавшихся по полу свечей воспламенил край штанины. Желтое пламя взвилось и охватило его. Это тепло облагораживало.
Отныне и навеки Флако знал свое предназначение.
Он вдавил в пол педаль газа и бросил свой автобус на «понтиак», но еще до удара ливень пуль обрушился на него и навсегда унес из этого мира.
* * *— ДДДДДДЯЯЯЯЯЯЯЯЯДДДДДДДЯЯЯЯЯ!!!
Перегнувшись через колени Софи, Анхел чуть ли не по пояс высунулся из кабины и смотрел, как жизнь обернулась кошмаром. Он, дернулся и затрясся всем телом. Софи схватила его за пояс, испугавшись, что он вывалится из кабины. Но сам Анхел был сейчас слеп и глух к любой опасности. Он только твердил:
— Нет, нет, нет, нет, нет!
Софи втянула его в кабину и крепко обняла за плечи. Горячие слезы Анхела пропитали ее футболку. Он дрожал в ее руках, как раненая птица.
— Он знал, цто умрет! — всхлипывал Анхел. — Он знал!
Софи крепко его держала и ласково гладила по волосам.
— Господи!
Лукас увидел в боковом зеркале огненный факел. Полицейский вертолет возник из ниоткуда. Паря в воздухе, он накрыл автобус ковром пуль, выпустив целую обойму «М-16». Автобус разнесло на части. Вылетело ветровое стекло, автобус будто икнул, подпрыгнул и покатился.
Лукас, как будто в страшной цепной реакции, разворачивающейся с нереальностью сна, видел, как «понтиак» перелетел разделительную канаву в сотне ярдов от «Марии», приземлился на центральную полосу, перевернулся и покатился на крыше, как огромный жук, крутя в воздухе бесполезными колесами.
В «понтиак» ударил автобус. Машины взорвались. В ослепительно белой вспышке чуть не зажарился вертолет. Ударная волна долетела до «кенворта» и встряхнула кабину, как таран.
— О Боже! — воскликнула Софи, инстинктивно прикрывая ладонью глаза Анхела и глядя в окно на то, как небеса озаряет зарево.
Лукас не мог оторвать глаз от зеркала.
Из пламени, как механический феникс, с натужным стоном взмыл вертолет. Казалось, его вот-вот поглотит огненный ад, но в последнюю минуту он сумел вертикальным подъемом уйти от смерти. На мгновение вертолет завис, потом боком удалился со сцены и приземлился на ближнем кукурузном поле.
Лукас заставил себя отвернуться к дороге.
* * *— Мадам! Грузовик уходит!
Лимузин находился в четверти мили позади разверзшегося хаоса. Эрик специально отстал, чтобы смотреть издали. Мигалка полицейского джипа преломлялась в ветровом стекле, и по испуганному лицу шофера бежали серебряные блики.
Через несколько секунд лимузин проехал мимо горящих машин.
На заднем сиденье Ванесса при зловещем свете пожара приступила к ритуалу. Захватом с пружинами она открыла коробку. Там лежал кубок. Ему было почти сто лет, и был он из полированного хрусталя, с никелированной крышкой. На боку его была выгравирована изящная пентаграмма. Ее отец первый начал хранить в нем кровь ягнят для обрядов. Кубок чуть перекатывался в такт движению лимузина, и жидкость внутри плескалась.
Ванесса открыла кубок и вдохнула запах маслянистого варева. Сладковатый, медный запах. Состав был довольно прост. Девяносто процентов — кровь животных. Загуститель — могильная земля. Последний ингредиент был настолько дорогостоящим и подлинно эзотерическим, что Ванессе пришлось послать за ним Эрика в Гондурас. Туземцы называли это вещество гадючьей эссенцией. Это был самый сильный из всех известных человечеству ядов. В малых дозах применялся для мощной магии.
Такова была святая вода Ванессы.
Она работала быстро. Пока машина мчалась по выбоинам в бешеной попытке не отставать, Ванесса поставила кубок на подлокотник, погрузила в него трясущийся указательный палец и закрыла глаза. Потом сотворила перевернутое крестное знамение и слегка коснулась кончиком пальца обоих век. Там, где жидкость попала на кожу, началось нестерпимое жжение, но магия получалась великолепная.
— Приносящий боль... приносящий видения... — прерывисто шептала Ванесса, напрягая остатки рвущегося дыхания. — Да увидит любой... человек или зверь... видение мое... да примет его... да от него погибнет...
Ванесса представила себе образ.
Она строила его по памяти, из фрагментов, виденных за многие годы на дорогах, на фотографиях, в журналах, книгах...
Образ начал обретать форму.
* * *Лукас моргнул.
Сначала там не было ничего. Потом возникло что-то, вырастающее на сто ярдов впереди посреди дороги, колеблясь под фарами «Черной Марии», будто пар поднимался от бетона шоссе.
Заграждение на дороге.
Оно возникло ниоткуда, прямо посреди ведущих на запад полос, будто раскрылось под светом фар. Огромная баррикада из гигантских бревен. Обвешанная красными флажками, кричащими о разрушении и гибели. Без предупреждения. Без дорожных знаков. Просто конец дороги.
— Лукас! Смотри!
