Ирина Баздырева - Песня волка
— Минуточку, Кларк! — Элк очутился у двери прежде чем она открыла ее и преградив ей путь, оттеснил к столу. — Не будем торопиться. Хорошо? Давайте разберемся.
— Тут не в чем разбираться. Просто, эта идея неудачная и глупая… Забудьте, что я наговорила вам…
— Стойте… Значит ли это, что между индеем и белой не может быть большой и чистой любви, а?
— Я этого не утверждаю, я говорю только о себе, — она дрожала, понимая, что сдает позиции, потому что ей больше нечем защищаться, оставалось бегство. Однако, весь его вид ясно говорил — он не даст ей сбежать.
— Но речь идет не о вас, а той пакости которую мы должны уничтожить. Вы предложили идти до конца — я согласился. Вы предложили способ уничтожить его — я принял. Так как?
Он посмотрел на нее: губы сжаты, вся напряжена, вот-вот заплачет… Зачем он так ломает ее? Но она разбередила ему душу надеждой и сейчас его сердце горело. Он не мог отказаться от нее.
— Послушайте, — сбавив напор, мягко сказал он. — Мы только попробуем. Мы просто съездим и посмотрим на камень и если почувствуем, что ничего у нас не выйдет, вернемся обратно. Нас ведь никто не заставляет… Верно?
Заглянула Сесиль и оба невидяще посмотрели на нее. Детектив Кларк, сложив руки на груди, кусала губы, словно через силу решаясь на что-то. Элк стоял рядом, почти вплотную к ней. Не отрывая взгляда от ее лица, он ловил малейшие изменения в его выражении.
Сесиль вдруг смутилась, слишком уж интимным показалось ей все это и она тут же ретировалась, отчаясь хоть что-то понять. Только что летели пух и перья, и из-за дверей слышалась гневная отповедь Элка, но после его тон вдруг стал просящим, чуть ли не умоляющим. Она ничего не понимала. До сих пор шериф просто бесился при виде детектива Кларк, теперь едва не стелился перед ней.
— Но вы… вы не можете любить меня… — дрожащим голосом проговорила Эшли, сделав новую попытку защититься.
— Почему? — удивился Элк не столько ее вопросу, сколько тихому упрямству. — Я же только что все объяснил вам про нас…
— Ну… я же не в вашем вкусе… я худа… — и увидев как его ноздри дрогнули и от гнева сжались губы, поспешно добавила: — Вы сами… сами сказали это… только что…
Он отошел к окну, потом резко повернулся и подошел к ней так близко, что она отшатнулась.
— Вот не надо повторять за мной заведомую глупость. Зачем вы оскорбляете меня и себя?
Минуту они смотрели друг другу в глаза.
— Но чувства должны быть искренними, — сдаваясь, выдавила Эшли. — Я не уверена… Я не смогу ответить вам взаимностью и… — запуталась она совсем и замолчала.
Он стоял так близко, что она ощущала его запах: запах машинного масла и сигарет. Это было, как близость. Эшли вдруг начало трясти и она крепче прижала к себе сложенные на груди руки, чтобы не выказать своего состояния.
— Уверяю вас, детектив, что с моей стороны это не будет банальным сексом, — тихо заверил ее Элк и отойдя, открыл дверь и крикнул: — Сесиль, мы уходим. Я уже не вернусь! Контору закрываешь ты!
Он спешил, чтобы Эшли не передумала.
— Конечно, шериф, — с готовностью отозвалась Сесиль.
Сидя в "скауте" который гнал Элк, Эшли старалась казаться равнодушной. Заметив, что он время от времени искоса поглядывает на нее, она отвернулась к окну, оглядывая темную прерию, что раскинулась вокруг.
Они проехали поселок, в котором жила Дженни Опавший Лист. Окна дощатых домов горели желтым электрическим светом или подрагивали голубым — кто-то смотрел позднее шоу. Залаяла потревоженная собака. Элк вдруг заговорил, и Эшли удивленно повернулась к нему.
— Послушайте, Кларк, я не свинья. Хотите, вернемся обратно?
Эшли молча, смотрела на него.
— Только знайте, я не подойду к этому камню с другой женщиной. Я хотел уязвить вас сначала, это правда, но сейчас раздумывая над вашими словами, вижу во всем этом резон. Я спрошу духов. Если демона можно уничтожить так, как говорит ваш распятый бог, то мы должны это сделать.
Эшли кивнула. После его слов стало легче. Хорошо, что он это сказал и тогда она решилась.
— Просто я… Поймите меня, я вовсе не ханжа, но я не могу относиться к этому легко… — произнесла она через силу, понимая, что выходит только хуже, что-то похожее на лепет четырнадцатилетней девчонки.
— Есть кто-то, кому тебе изменить невмоготу? — спросил он.
— Нет… Никого нет, но для меня, — Эшли кашлянула, — для меня это… впервые.
Элк чуть не выпустил руль из рук, но вовремя спохватившись, сжал его вновь. Вот это новость! Он потрясенно молчал, не веря в услышанное. Мимо проносилась темнота, в которой жила своей жизнью ночная прерия. Где-то тявкал койот. Налетел ветер, принеся с собой ночную свежесть и запах горьких сухих трав.
— Что ж, — наконец отозвался он, — думаю уже нет нужды спрашивать духов.
Эшли с подозрением взглянула на него, но шерифу похоже было не до смеха, как и ей.
Ему так хотелось защитить эту девушку, но он терялся перед ее хрупкостью. Она делала его беспомощным, уязвимым. И в тоже время ему хотелось встать с ней плечом к плечу, против всего мира, только чтобы уберечь ее. До мира ему не было никакого дела. Но… кто защитит Эшли от него самого.
Разве не безжалостны мы к тем, кого любим больше чем себя? А он, признался он себе, любил Эшли хотя делал все, чтобы освободиться от этого чувства. Хватило сегодняшнего разговора, чтобы понять — он уже не мыслит своего будущего без нее. Это, как перестать дышать.
С другой стороны он понимал, что тоже стал, уязвим и что если кто и был способен причинить ему боль и вывести его из равновесия, то только она. Но он готов. От нее он вынесет все, лишь бы она была с ним. От всех обид, размолвок и недоразумений его убережет любовь к ней. Потом, живя вместе, они так врастут друг в друга, что будут принимать любовь за привычку.
Вот так, везя Эшли к хижине Ждущего у Дороги, он позволил себе заглянуть далеко вперед, представляя свою жизнь с ней, и его душа тут же отозвалась радостным согласием. Но вот примет ли, она то, что именно он ее судьба. Элк надеялся на эту ночь.
Когда они свернули с дороги и понеслись по прерии, было уже так темно, что ничего нельзя было разобрать в трех шагах от себя. Элк включил дальний свет, когда съезжал с дороги. Он и ночью хорошо ориентировался в прерии, уверенно руля вперед.
На Эшли неожиданно накатила острая тоска. Что она делает? Она не сможет… она не вынесет этого… Это совершенно чужой человек…
— Послушай, — начал Элк, что-то почувствовав.
