Сара Шепард - Милые обманщицы. Безупречные
34. Вот видите? Ханна совсем не безнадежна
Воскресным утром Ханна проснулась под звуки песни «Элисон» в исполнении Элвиса Костелло.
– Эл-л-лисон, я знаю, этот мир тебя УБИВАЕТ!
Парень не голосил, а грохотал, как газонокосилка. Ханна откинула одеяло. Откуда это доносилось – из телевизора? Или с улицы?
Ханна встала с постели и почувствовала, что голова была будто набита ватой. Она увидела брошенный на стуле пиджак от «Хлое», в котором щеголяла накануне, и в памяти постепенно всплыли события прошлого вечера.
После того как мама забрала ее из отеля «Четыре сезона», они поехали домой и всю дорогу молчали. Миссис Марин припарковала «Лексус» и разъяренной фурией ринулась в дом. Когда Ханна взошла на крыльцо, мама захлопнула дверь у нее перед носом и громко щелкнула замком. Ханна опешила. Да, она наболтала лишнего, выдала все секреты – наверное, зря. Но неужели мама всерьез гнала ее из дома?
Ханна постучала в дверь, и миссис Марин высунула голову. Сдвинув брови, она процедила:
– О, прошу прощения. Хочешь войти?
– Д-да, – пискнула Ханна.
Мама хохотнула:
– Ты готова оскорблять меня перед своим отцом, но жить здесь тебе не противно?
Ханна попыталась кое-как извиниться, но мама уже скрылась в глубине дома. Впрочем, дверь она оставила открытой. Ханна подхватила на руки Кроху и бросилась в свою комнату. Сил не осталось даже на слезы.
– О-о-о, Эл-л-лисон… я знаю, этот мир ТЕБЯ УБИВА-А-АЕТ!
Ханна на цыпочках подошла к двери. Пели в доме. У нее задрожали ноги. Сейчас только безумец отважился бы распевать в Роузвуде песню «Элисон». Копы вполне могли арестовать за такую самодеятельность.
Может, это был Тоби?
Она одернула пижамную кофту и вышла в коридор. В тот же миг распахнулась дверь ванной комнаты, и оттуда вышел парень.
Ханна зажала рот рукой. Парень обмотался полотенцем – ее белым пушистым полотенцем от «Поттери Барн». Мокрые волосы стояли дыбом. Немой крик застрял у Ханны в горле.
И тут парень повернулся к ней лицом. Девушка попятилась назад. Перед ней стоял Даррен Вилден. Офицер Даррен Вилден.
– Ого! – Вилден остолбенел. – Ханна.
Она никак не могла отвести глаз от его идеального пресса. Да, пожалуй, этот коп не злоупотреблял пончиками.
– Почему вы выбрали именно эту песню? – наконец спросила она.
Вилден смутился:
– Иногда я и сам не замечаю, что пою.
– Я думала, вы… – Ханна запнулась.
Какого черта он здесь делал? Но тут до нее дошло. Конечно. Так развлекалась мама. Она пригладила волосы, хотя это не помогло ей успокоиться. А если бы на его месте оказался Тоби? Что бы она делала? Наверное, ничего, потому что уже была бы мертва.
– Тебе… тебе сюда? – Вилден по-хозяйски пригласил ее в окутанную паром комнату. – Твоя мама в своей ванной.
Ханна настолько растерялась, что не смогла ответить, а потом, сама не соображая, что делает, вдруг выпалила:
– Я должна кое-что вам рассказать. Это очень важно.
– О? – Капля воды упала с волос Вилдена на пол.
– Думаю, я знаю… кто убил Элисон ДиЛаурентис.
Вилден вскинул брови:
– Кто же?
Ханна облизала губы:
– Тоби Кавано.
– Почему ты так решила?
– Я… я не могу сказать. Вам придется поверить мне на слово.
Вилден нахмурился и прислонился к косяку двери.
– Мне недостаточно одного твоего слова. Кто знает – может, ты называешь мне имя парня, который разбил твое сердце? Просто чтобы ему отомстить.
«В таком случае я бы назвала Шона Эккарда», – с горечью подумала Ханна. Она не знала, как поступить. Если бы она рассказала Вилдену о Дженне, отец возненавидел бы ее. По городу пошли бы разговоры. Они с подругами отправились бы в тюрьму для несовершеннолетних.
Впрочем, теперь уже бессмысленно было хранить секреты от отца – как и от всего Роузвуда. Ее счастливой жизни пришел конец, и к тому же она действительно причинила Дженне много зла. Той ночью, возможно, произошел несчастный случай, но до этого Ханна не раз обижала ее намеренно.
– Я вам скажу, – медленно произнесла она, – но не хочу, чтобы у других были неприятности. Пусть… я одна отвечу за все. Хорошо?
Вилден жестом остановил ее:
– Все это ни к чему. Мы проверяли Тоби, когда исчезла Элисон. У него железное алиби. Это не он.
Ханна ахнула:
– У него есть алиби? Кто?
– Я не могу раскрывать такую информацию. – Вилден посерьезнел, но в следующее мгновение уголки его губ дрогнули в улыбке. Он кивнул на фланелевые брюки Ханны с нарисованными лосями. – Клёвые портки.
Ханна поджала пальцы ног. Она терпеть не могла слово «портки».
– Постойте, вы уверены в том, что Тоби не виновен?
Вилден хотел ответить, но затрещала его рация на умывальнике. Он повернулся и схватил ее, придерживая рукой полотенце, обмотанное вокруг талии.
– Кейси?
– Еще одно тело, – прискрипел голос. – И это… – Дальше неразборчиво.
У Ханны сильнее забилось сердце. Еще одно тело?
– Кейси. – Вилден уже застегивал на себе форменную рубашку. – Ты можешь повторить? Прием? – Но вместо ответа снова раздался треск. Вилден заметил, что Ханна все еще топталась в коридоре. – Иди в свою комнату.
Девушка ощетинилась. Еще не хватало, чтобы какой-то коп разговаривал с ней так, будто он ее отец!
– Что там с телом? – прошептала она.
Вилден положил рацию обратно на умывальник, быстро натянул брюки и сорвал с себя полотенце, швырнув его на пол ванной, как это часто делала сама Ханна.
– Просто успокойся, – сказал он, уже без всякого дружелюбия. Сунув пистолет в кобуру, он сбежал вниз по лестнице.
Ханна последовала за ним. Ночью Спенсер позвонила ей сказать, что с Эмили все было в порядке, но что, если она ошиблась?
– Это девушка? Вы не знаете?
Вилден распахнул дверь. На подъездной аллее рядом с маминым «Лексусом» цвета «шампань» стояла его патрульная машина. Бросалась в глаза надпись на боковой части кузова: ПОЛИЦИЯ РОУЗВУДА. Ханна обомлела. Неужели машина простояла здесь всю ночь? И соседи могли видеть ее?
Ханна подошла к машине следом за Вилденом.
– Можете хотя бы сказать, где нашли тело?
Он обернулся:
– Нет, не могу.
– Но… вы не понимаете…
– Ханна, – Вилден не дал ей договорить, – скажи своей маме, что я позвоню позже.
Он прыгнул в машину и включил сирену. Если соседи еще не догадались, что он здесь побывал, теперь они узнали наверняка.
35. Доставлено в срок
В воскресенье в 11.52 утра Ария сидела на кровати, разглядывая свои накрашенные красным лаком ногти. Она чувствовала себя растерянной, словно никак не могла вспомнить что-то очень важное. Такое с ней бывало, но только во сне – скажем, ей снилось, что в июне она вдруг с ужасом осознает, что весь год не ходила на математику и теперь ей грозят исключением из школы.
