Стивен Кинг - Под Куполом
Толпа притихла, вслушиваясь в крики мальчика. Даже Джим Ренни их услышал. Он как раз добрался до последних рядов и начал проталкиваться к передним.
— Линда! Доставай рацию! — повторил Расти. — Нам нужна «скорая»!
Она вздрогнула, будто кто-то хлопнул в ладоши перед ее лицом. Сняла с ремня рацию.
Рори сполз на примятую траву, его начало трясти.
— Что происходит? — снова заволновался отец.
— Ох, дорогой Иисус, он умирает! — запричитала мать.
Расти наклонился над трясущимся, брыкающимся ребенком (стараясь не думать в этот момент о Джанни, но, разумеется, не мог не думать) и попытался поднять подбородок, чтобы не перекрылись дыхательные пути.
— Подключайтесь, папа, — обратился он к Олдену. — Не оставляйте меня одного. Суньте руку под шею. Зажимайте рану. Давайте остановим кровотечение.
Нажатие на рану могло привести к тому, что кусок пули, выбивший мальчику глаз, еще глубже уйдет в мозг, но Расти полагал, что поволноваться из-за этого он еще успеет. Если, конечно, мальчик не умрет прямо здесь, на траве.
Где-то вблизи — но ох как далеко — наконец-то заговорил один из солдат. Если и старше двадцати лет, то ненамного. Испуганный и печальный.
— Мы пытались его остановить. Он нас не послушал. Мы ничего не могли сделать.
Пит Фримен, «Никон» которого болтался у колена, одарил юного воина горькой улыбкой:
— Мы это знаем. Если не знали раньше, то теперь точно знаем.
4
Прежде чем Барби успел слиться с толпой, Мел Сирлс схватил его за локоть.
— Убери руку, — мягко попросил Барби.
Сирлс обнажил зубы в злобной ухмылке.
— И не мечтай, говнюк. — Он повысил голос: — Чиф! Эй, чиф!
Питер Рэндолф, хмурясь, нетерпеливо повернулся к нему.
— Этот парень мешал мне, когда я пытался освободить место от посторонних. Могу я его арестовать?
Рэндолф уже открыл рот, чтобы сказать: «Не отнимай у меня время». Потом огляделся. Джим Ренни наконец-то пробился к тем, кто оставался рядом с раненым мальчиком. Одарил Барби холодным взглядом ящерицы, сидящей на камне, повернулся к Рэндолфу и чуть кивнул.
Мел это заметил. Его улыбка стала шире.
— Джекки! Я хочу сказать — патрульная Уэттингтон. Могу я позаимствовать у вас наручники?
Младший и остальные члены его команды лыбились. Все лучше, чем смотреть на истекающего кровью мальчишку, гораздо лучше, чем приглядывать за толпой молящихся кретинов и этими козлами с плакатами.
— Час расплаты, Ба-а-а-арби, — протянул Младший.
На лице Джекки отражалось сомнение.
— Пит… я хочу сказать — чиф… я думаю, этот парень только хотел по…
— В наручники его! — оборвал ее Рэндолф. — Потом разберемся, что он хотел сделать, а чего нет. Сейчас же я хочу навести здесь порядок. — Он возвысил голос: — Все закончилось, друзья! Вы развлеклись — и видите, к чему это привело! А теперь по домам!
Джекки снимала с ремня пластиковые наручники (она не собиралась отдавать их Мелу Сирлсу, сама надела бы их на запястья Барби), когда заговорила Джулия Шамуэй. Она стояла позади Рэндолфа и Большого Джима (тот даже оттолкнул ее локтем, пробираясь к месту событий).
— Я бы этого не делала, чиф Рэндолф, если только ты не хочешь, чтобы полицию ославили на первой странице «Демократа». — И она подарила ему свою фирменную улыбку Моны Лизы. — С учетом того, что эта работа для тебя внове и все такое.
— Что ты такое говоришь? — Рэндолф нахмурился, лицо изрезали глубокие складки, которые не придавали ему шарма.
Джулия подняла фотоаппарат — тоже «Никон», но более старая модель, чем у Фримена.
— Я сделала несколько фотографий мистера Барбары, помогающего мистеру Эверетту с раненым мальчиком, пару — патрульного Сирлса, безо всякой надобности отталкивающего мистера Барбару… и одну — патрульного Сирлса, бьющего мистера Барбару по лицу. Также безо всякой надобности. Я — не очень хороший фотограф, но эта фотография у меня получилась. Не желаешь взглянуть, чиф Рэндолф? Это можно. Фотоаппарат цифровой.
Барби все больше восхищался Джулией: он не сомневался, что та блефует. Если она фотографировала, почему держала в левой руке крышку от объектива, будто только что ее сняла?
— Это ложь, чиф, — подал голос Мел. — Барби пытался ударить меня. Спросите Младшего.
— Я думаю, мои фотографии покажут, что молодой мистер Ренни помогал освобождать место вокруг мальчика и в момент удара стоял спиной к мистеру Барбаре и патрульному Сирлсу.
— Я могу забрать у тебя фотоаппарат. — Рэндолф мрачно смотрел на нее. — Как вещественную улику.
— Конечно, можешь, — радостно согласилась она, — и Пит Фримен сфотографирует тебя в этот момент. Потом ты сможешь забрать фотоаппарат Фримена… но все увидят, как ты это делаешь.
— На чьей ты стороне, Джулия? — Губы Большого Джима изогнула яростная улыбка. Улыбка акулы, готовой вцепиться в пухлую ягодицу зазевавшейся пловчихи.
Джулия улыбнулась в ответ, и глаза над этой улыбкой чистотой и наивностью не уступали глазам ребенка.
— А есть стороны, Джеймс? Помимо той, — она указала на наблюдающих солдат, — и этой?
Большой Джим не отрывал от нее глаз, его губы начали изгибаться в противоположную сторону, стирая улыбку. Потом он махнул рукой Рэндолфу.
— Будем считать, что проехали, мистер Барбара, — сказал чиф. — Погорячились.
— Благодарю, — ответил Барби.
Джекки дернула за рукав своего молодого напарника, который не сводил глаз с Барбары:
— Пошли, патрульный Сирлс. Тут все ясно. Давай и дальше раздвигать круг.
Сирлс пошел с ней, но сначала повернулся к Барби и навел на него палец, склонив голову набок. Мы еще не закончили, дорогуша.
Подошли кассир супермаркета Тоби Мэннинг и Джек Эванс — с самодельными носилками из брезента и стоек для тента. Ромми открыл рот, чтобы спросить: а какого хрена они это сделали? Потом закрыл. Пикник все равно закончился, так какая разница?
5
Все, кто приехал на автомобилях, рассаживались в них, а потом попытались уехать одновременно.
Предсказуемо, думал Джо Макклэтчи. Абсолютно предсказуемо.
Большинство копов пытались разрулить мгновенно образовавшуюся пробку, хотя даже подростки (Джо стоял с Бенни Дрейком и Норри Кэлверт) могли сказать, что новоиспеченная пятерка понятия не имела, как это делается. И по теплому воздуху далеко разносились ругательства (Не можешь, что ли, подать свою хреновину назад?). Несмотря на давку, никто не жал на клаксон. Большинство, похоже, еще не пришли в себя.
