Уильям Блэтти - Легион
Киндерман представился.
– Да-да, конечно. – Секретарша сняла трубку. Выслушав Райли, она кивнула Киндерману: – Он вас примет. Пожалуйста, проходите. – И указала на дверь.
– Спасибо, мисс.
Киндерман вошел в просторный кабинет. Здесь стояла старинная деревянная мебель в отличном состоянии, а на стенах висели литографии и портреты известных иезуитов Джорджтауна. С одного из них добрыми глазами взирал основатель общества иезуитов святой Игнатий из Лойолы. Его портрет, написанный маслом, был обрамлен массивным дубовым багетом.
– Что вас так обеспокоило, лейтенант? Хотите выпить?
– Нет, спасибо, святой отец.
– Пожалуйста, присаживайтесь. – Райли жестом указал гостю на большой старинный стул, стоявший у стола.
– Спасибо, святой отец. – Киндерман устроился поудобней. От этой комнаты веяло спокойствием и безопасностью. И так здесь было всегда. А покой Киндерману был просто необходим.
Райли опрокинул рюмку виски и поставил ее на стол, обтянутый кожей.
– Бог велик и умеет хранить свои тайны. Что же произошло, лейтенант?
– Два священника и распятый мальчик, – откликнулся Киндерман. – Мне кажется, здесь прослеживается религиозная связь. Но какая именно? Я сам не знаю, что ищу, святой отец, я двигаюсь на ощупь. Кроме того, что Бермингэм и Дайер были священниками, что еще между ними общего? Какая здесь кроется связь? Может быть, вы мне поможете?
– Конечно, – отозвался Райли. – А разве вы сами не знаете?
– Нет. И что же это?
– Вы сами и есть эта связь. Сюда же можно включить мальчонку Кинтри. Вы знали всех троих. Неужели вам это ни разу не приходило в голову?
– В общем, да, – признался следователь. – Но ведь это, конечно же, простое совпадение. К тому же распятие Томаса Кинтри уж точно не имеет ко мне никакого отношения. – Киндерман развел руками.
– Да, вы правы, – согласился Райли. Он повернул голову и сейчас внимательно смотрел в окно. Урок закончился, и студенты переходили из корпуса в корпус на следующую лекцию. – Возможно, это связано с изгнанием дьявола.
– С каким изгнанием, святой отец? Я вас не понимаю.
Райли отвернулся от окна и посмотрел Киндерману прямо в глаза.
– Бросьте, лейтенант, кое-что об этом вы знаете.
– Ну, самую малость.
– Обманываете.
– Там участвовал и отец Каррас.
– Да, если смерть можно назвать участием, – возразил Райли. Он снова взглянул в окно. – Дэмьен являлся тогда одним из изгоняющих. Джо Дайер был знаком с семьей жертвы. А Кен Бирмингэм давал Дэмьену разрешение на расследование, а потом помог ему найти и главного изгоняющего. Я, конечно, не знаю, какие отсюда можно сделать выводы, но в какой-то степени это объясняет связь, вы не находите?
– Да, конечно, – согласился Киндерман. – Все это очень загадочно. Но все равно Кинтри выпадает из логической цепочки.
Райли повернулся к следователю.
– Неужели? Его мать преподает в институте лингвистики. Дэмьен приносил туда пленку, которую просил прослушать и дать заключение. Ему не терпелось узнать, что означала запись, сделанная на пленке, – был ли это какой-то неизвестный ему язык или же просто набор случайных звуков. Он стремился доказать, что жертва способна разговаривать на языке, который дотоле не изучала.
– И получилось?
– Нет. Это оказался английский, но все слова произносились наоборот. А обнаружила это мать Кинтри.
Киндерман почувствовал, как спокойствие и безопасность покидают его. Эта тоненькая ниточка уводила его во мрак.
– Послушайте, святой отец, тот случай одержимости... вы в самом деле считаете, что он был настоящим?
– Я не могу позволить себе долгих размышлений о бесах, – усмехнулся Райли. – Вокруг столько несчастных. О них-то об одних думать мне не хватает времени. – Он приподнял рюмку и начал крутить ее в руках, рассматривая на свет. – Как же они это сделали, лейтенант? – еле слышно спросил он.
Киндерман молчал, раздумывая, стоит ли об этом говорить, а потом, наконец, так же тихо произнес:
– При помощи катетера.
Райли продолжал вертеть в руках рюмку.
– Может быть, и вам следует поискать дьявола? – пробормотал он вполголоса.
– Меня вполне устроит врач, – отрезал Киндерман.
Киндерман вышел из кабинета и поспешил на улицу. Покидая университетскую территорию, он надрывно дышал. Наконец лейтенант зашагал по 36-й улице.
Дождь только-только закончился, и кирпичная мостовая блестела от воды. На углу Киндерман свернул направо и уверенно двинулся в сторону небольшого каркасного дома, принадлежавшего Амфортасу. Еще издали лейтенант заметил, что все ставни были плотно закрыты. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и позвонил. Медленно тянулись минуты. Лейтенант позвонил снова, но и на этот раз ему никто не открыл. Отчаяние охватило Киндермана. Повернувшись, он вновь поспешно отправился в больницу. Мысли его разбегались, но он шел очень быстро, словно надеялся, что эта стремительность поможет ему сосредоточиться и выработать определенный план действий.
Разыскать в больнице Аткинса тоже не удалось. Никто из полицейских так толком и не мог сказать, где тот сейчас находится. Тогда Киндерман заглянул в отделение невропатологии и, приблизившись к дежурному столику, за которым восседала медсестра Джейн Харгаден, спросил у нее об Амфортасе:
– Вы не подскажете, где можно его найти?
– Нет. Он больше у нас не работает, – объявила Харгаден.
– Да, я знаю, но он иногда заходит сюда. Вы его случайно не видели?
– Нет. Подождите, я позвоню ему в лабораторию, – вызвалась медсестра. Она сняла трубку и набрала номер. Но на другом конце провода никто не отвечал. Девушка повесила трубку и вздохнула: – Жаль, но там тоже никого.
– Может быть, он поехал куда-нибудь отдохнуть? – поинтересовался Киндерман.
– Я не могу вам ответить. У нас уже скопилось для него несколько писем. Я вам их сейчас покажу. – Девушка подошла к почтовым ячейкам и вынула из одной пачку писем. Она просмотрела их и вручила Киндерману. – Вот, взгляните сами.
– Спасибо, – Киндерман внимательно пролистал корреспонденцию. Одно письмо пришло из магазина медицинского оборудования. Они просили подтвердить заказ на лазерный зонд. Все же остальные письма – от некоего доктора Эдварда Коффи. Киндерман взял один конверт и протянул его медсестре. – Тут уйма одинаковых, – сказал он. – Можно мне это оставить себе?
– Конечно, – ответила девушка.
Киндерман сунул письмо в карман, а остальную корреспонденцию передал медсестре.
– Я вам очень признателен, – поблагодарил он. – Если вы увидите доктора Амфортаса, – добавил лейтенант, – или как-нибудь свяжетесь с ним, передайте, пожалуйста, чтобы он сразу же позвонил мне. – Он вручил медсестре свою визитку с рабочим телефоном. – Вот по этому номеру, хорошо?
