Артем Тихомиров - Русская готика
Поднялся ветер, зашумели кроны сосен, растущих вокруг поселка и по обеим сторонам дороги. Тучи украли значительную часть вечернего света – стало неуютно и тревожно. Дома, которые видела Лида, казались покинутыми. Где-то неподалеку затрещали ветви. Девушка вздрогнула. До сих пор она не могла поверить, что взяла и сорвалась из города сюда, в глухомань… Мало того, только теперь она задалась вопросом: а как тут может жить мама? Здесь же только фильмы ужасов снимать – никаких дополнительных декораций не понадобится.
Лида улыбнулась этой мысли, но потом улыбка исчезла. Мама не отвечала на звонок. Шофер высунул голову из-под поднятой крышки капота и посмотрел на нее. Лида пожала плечами. Телефонные гудки уходили в пустоту.
Очень хорошо, теперь ей придется возвращаться в город… и разбираться с отцом.
«Бери трубку, мама, бери… Ну, такую идиотку надо еще поискать… Каким местом я думала всю дорогу? Если ее здесь нет…» Но куда мама могла деваться? У нее нет машины. В город ехать на электричке или автобусе – верх идиотизма, да и незачем это делать. Если бы она понадобилась папе, то он бы прислал шофера за ней.
«Мама, возьми трубку!» Только тогда ее призыв был услышан. Мама ответила:
– Лид, слушаю! Ты давно звонишь?
– Порядочно… Как дела? – У Лиды колотилось в груди. Она посмотрела в чащу леса. Там двигались какие-то тени. Ветер метался в сосновых кронах.
– У меня-то нормально, а ты? Ты где?
– Я приехала. Я у въезда в поселок ваш!
– Что-о?
– Решила тебя навестить, да! Поэтому встречай, я не знаю, где дом, где ты остановилась.
– Лид, ты с ума сошла, точно. Почему же ты не позвонила?
– Сюрприз. Нет, серьезно – хотелось повидаться.
Наталья шумно вздохнула. Не вовремя приехала я, подумала девушка.
– Стой там, я приду. Ладно?
– Договорились.
Лида спрятала телефон в карман. Шофер посмотрел вопросительно.
– Порядочек. – Девушка достала с заднего сиденья сумку с вещами. – Точно не хотите остаться? Передохнете часок?
– Нет, спасибо.
Он попрощался, сел за руль и завел мотор. Дорога, вбегающая в поселок, не была широкой, но ему удалось развернуться. Машина, просигналив, укатила в сумрак, пронизанный ветром.
Включились фары. Лида увидела углубляющееся в пустоту световое пятно. Через пару минут оно почти исчезло, и девушка осталась одна, наедине с надвигающейся ночью. Она посмотрела в сторону домов, почти скрытых деревьями. Виднелись только крыши. В двух ближайших, по правую и левую руку от дороги, света не было. Пес замолчал. Больше, кажется, собак здесь не было. Странно, Лиде казалось, что в сельской местности в каждом дворе есть цепной пес.
Мама все не появлялась. Лида сделала несколько шагов к домам, очень неуверенных шагов… и вдруг обернулась, убежденная, что кто-то стоит за спиной. Волосы зашевелились у нее на затылке. Секунду назад она увидела краем глаза человекообразную тень метрах в пяти от себя, за кустами. Тень метнулась под защиту зарослей.
мне показалось… мне показалось, да… нет-нет-нет… никаких призраков, никаких теней
Лиде вспомнилось странное и страшное лицо отца, сидящего на кухне. Ужас, испытанный ею только что, был схож с тем, что произошло ночью. Лида стала кружиться вокруг оси, стараясь не упускать ни одной мелочи. Ей чудилось: тени лезут отовсюду, из-за каждого куста, из-за каждого дерева… Снова что-то хрустнуло в лесу, рядом. Лида прижала ладонь к своим губам.
никаких призраков… сюда никто не идет… никто не ломает ветви пробираясь через заросли… это ветер… приближается гроза, а при грозе всегда ветер
Шаркнула земля под чьей-то подошвой. Девушка подскочила и обернулась. Перед ней стояла мать. Ее волосы были распущены, и их трепал ветер. Наталья держала себя за плечи, словно ей было холодно.
– Привет, – сказала она.
Лида подошла к матери и обняла ее.
– Ты дрожишь вся. В чем дело?
От Натальи пахло сигаретами, потом, не очень свежей одеждой.
– Так тут у вас вон какая погода. Ветрина, – улыбнулась Лида.
– Лето дождливое, да. А здесь грозы через день да такие жуткие бывают. – Наталья посмотрела на небо. Тучи уже сомкнулись над поселком. С минуты на минуту должен был хлынуть дождь. – Ладно, пойдем в дом. Я сказала хозяйке, что ты приехала. Она не против.
«И даже не спросит про отца? А мне что сказать?»
Наталья взяла дочь под руку и повела в поселок.
– Мама, я не знала, что здесь так.
– Как?
– Мрачно, что ли.
– Днем, когда светит солнце, всего этого нет. Днем здесь полно жизни…
– А дом? Покажешь?
– Завтра.
– Работы идут, значит?
– Конечно. – Односложные ответы матери Лиде не нравились. Ей вообще казалось, что перед ней какая-то другая женщина. Оболочка та же, но внутри что-то серьезно изменилось. Мама походила на призрак, обретший плоть, но все равно оставшийся где-то в нереальном мире.
– Папа очень рад, что все идет… по плану.
Лида не стала продолжать, чувствуя себя лицемеркой… особенно после того, что произошло сегодня. Хотя та ссора между ней и отцом казалась теперь давным-давно забытой, чувство обиды не проходило.
Наталья не задала вопроса, которого так боялась Лида. Девушка подумала, что, наверное, родителя опять поссорились, и решила больше тему отца не поднимать.
Они пришли в дом. Шведова уже хлопотала у плиты, готовя ужин. Следующие три часа прошли в непринужденной, почти семейной обстановке – за разговорами, шутками, разными историями, в которых не было ни малейшего упоминания об особняке. Лиде понравилось это место. Первое впечатление стало проходить, страх, такой внезапный, тяжелый, неизвестный городскому жителю, первобытный, почти забылся. Сытная добротная еда сделала свое дело. Ложась спать, Лида воспринимала свою поездку сюда уже в качестве внеочередного уик-энда за городом.
Она нисколько не жалела о своем поступке. По крайней мере, тем вечером…
13. Сумасшествие (2)
Олег глотал воздух открытым ртом и никак не мог надышаться. Тяжелые брюха туч почти касались верхушек сосен. Ветер набрасывался деревья, ломал сухие сучья и тряс кронами. Олег ждал, когда тучи разродятся потоками воды. Ему нужно было охладить тот огонь, что бежал по его жилам, загасить то, что горело внутри черепа. Его голова превратилась в печь, где ревело раздутое мехами пламя.
Олег задыхался. Он упал на землю, густо заросшую сорняками, и почувствовал, что силы вытекают из него широким потоком.
Олег увидел сидящую за столом Зою, и ее черно-синее раздувшееся лицо. Ее руки лежат на столешнице, на которой разбросаны целые куриные косточки и их обломки. Кисти руки его бывшей невесты тронуты тленом, они выглядят словно гнилое мясо, вымазанное постным маслом. Это трупный пот, выступающий во время гниения. Кожа Зои серо-зеленая с островками абсолютно черного некроза. Вот Олег поднимает взгляд на ее лицо. Из глаз его невесты вытекает какая-то мутная жидкость, бежит по щекам, на которых облупилась кожа.
