Дэн Симмонс - Костры Эдема
Кахуны встретили их на пороге своего старого трейлера. Оба были гавайцами лет семидесяти – по крайней мере так казалось, – в джинсах, выцветших рубашках и ковбойских сапогах. Схожесть их лиц и манер заставила Элинор подумать, что они близнецы.
– Алоха, – сказал тот из них, что курил сигарету – неправдоподобное зрелище среди густых клубов дыма, затягивающего небо, океан и все вокруг. – Мы вас ждем. – Он выплюнул сигарету и растер ее ногой. – Уйдем с плохого воздуха.
Трейлер внутри пропах жиром и старыми тряпками. Все четверо кое-как втиснулись за обеденный стол – Элинор с Полом с одной стороны, кахуны – с другой. В другом конце трейлера на продавленной кушетке сидела старуха с длинными седыми волосами. Элинор кивнула ей, мужчины же, включая Пола, не обратили на нее никакого внимания.
– Элинор, это мои дядюшки Леонард и Леопольд Камакави. Капуна, это доктор Элинор Перри. Она хочет с вами поговорить.
Леопольд – тот, что курил, – положил руки на стол в древнем жесте приветствия и улыбнулся. Несколько зубов у него отсутствовали, но остальные были очень белыми.
– Доктор. – Он удовлетворенно кивнул. – Хорошо, что вы приехали. У меня как раз разболелось плечо.
– Я не тот… – начала Элинор и тут поняла, что старик шутит. Она ответила ему улыбкой. – Вы можете снять рубашку. Здесь так жарко.
Он замахал руками:
– Нет-нет! Я никогда не снимаю рубашку перед красивой вахине… пока не выпью пару рюмок– Тут же он достал с полки бутылку и четыре пыльных бокала.
Леонард Камакави не улыбался.
– Пол, – спросил он, – это твоя новая ипо? Ты вела какао?
– Нет, капуна. Доктор Перри просто гость.
Элинор он объяснил:
– «Капуна» значит «дед», но может означать еще и «мудрый». Иногда употребляется из лести.
Леопольд хихикнул.
– Вольем-ка немного мудрости. – Он разлил по бокалам темную жидкость.
Они чокнулись и выпили. Жидкость, пахнущая керосином, огненной струей устремилась в желудок Элинор.
– Что это? – спросила она, хватая ртом воздух.
– Околехау, – любезно пояснил дядя Леопольд. – Это значит «железное дно». Делается из корня дерева ти. Варят его в железном котелке, отсюда и «хау» в названии.
– Что ж, оно едва не перевернуло меня кверху «околе», – сказала Элинор, отпивая еще глоток.
Тут засмеялся даже хмурый Леонард.
Когда смех утих, дядя Леопольд спросил:
– Так что вам нужно, Элинор Перри?
Элинор решила сразу открыть карты:
– Пол сказал мне, что вы кахуны.
Старики молчали, к чему Элинор была готова. В этом случае она намеревалась спросить, кто они – «кахуна-анаана» или «кахуна-лапаау». Первый был чародеем, владеющим черной магией, а второй – жрецом, исцеляющим телесные и душевные недуги.
Не успела она задать вопрос, как дядя Леопольд спросил:
– Вы что, хотите, чтобы мы вымолили кому-то смерть?
– Нет, но откуда вы…
Дядя Леонард повелительным жестом остановил ее:
– Есть кахуны, сочетающие оба дара.
Элинор медленно кивнула:
– Или близнецы, разделяющие их?
Старики опять промолчали.
– Это не мое дело…
– Вот именно. – Леопольд Камакави отпил еще глоток околехау.
– Это не мое дело, но мне кажется, вы попытались вымолить смерть курорту Мауна-Пеле. Мне кажется, вы открыли Милу и выпустили заключенных там демонов – Пауна-эву, Нанауэ, Ку и других. Мне кажется, что из-за вас гибнут люди и вы должны это остановить.
Элинор замолчала, чувствуя, как у нее бьется сердце. Она вдруг поняла, что находится вдали от цивилизации, в окружении трех мужчин, причастных к колдовству, среди потоков разъяренной лавы. Она уже думала об этом, когда оставила на столе записку для Корди.
В наступившей тишине ясно слышались треск и шипение лавы, стекавшей в океан в четверти мили от них. В закопченное окошко Элинор видела только вьющийся дым. Казалось, они вместе с трейлером летят среди облаков. Да они и могли улететь – куда-нибудь на вулкан, где кахуны принесли бы ее в жертву.
«Успокойся, – сказала она себе. – Возьми себя в руки».
Наконец Леонард сказал:
– Мы не хотели гибели людей. Можете в это поверить.
Леопольд пожал плечами и отпил еще глоток «железного дна».
– По правде говоря, мы и не думали, что старые заклинания сработают.
Пол тронул ее за руку:
– Это не только дядя Леонард и дядя Леопольд. Кахуны со всех островов одновременно прочли древние заклинания. Это я виноват. Я сказал им, что нет другого средства, после того как суд отказался признать наши права.
Леонард покачал головой:
– Я говорил, что этого нельзя делать. Моко должны оставаться под землей. – Он отпил большой глоток.
«Леонард – „кахуна-лапаау“, целитель, – поняла она в шоке. – Темными силами повелевает улыбчивый Леопольд».
Словно прочитав ее мысли, Леопольд улыбнулся.
– Можете вы остановить это? – спросила она.
Оба старика покачали головами.
– Все кахуны уже пытались, – сказал Леонард. – Заклинания открыли Милу, но не смогли его закрыть, не смогли вернуть демонов под землю.
– А Пеле…
Леопольд безнадежно махнул рукой:
– Пеле сердита на нас– Он указал на дым за окном. – И она нас не слышит.
– Уже несколько поколений, – добавил Леонард. – Мы лишились древних способов связи с ней.
Элинор наклонилась ближе:
– А кахуны Пеле? Тайный орден жриц, которые раньше общались с Пеле?
– Откуда ты знаешь об этом, хаоле? – спросил Леопольд.
– Она читала.
В голосе Пола Кукали сквозил еле заметный оттенок иронии.
Элинор оглянулась на куратора и опять повернулась к близнецам:
– Разве я не права?
– Нет, – сказал дядя Леонард. – Сто лет назад у нас были кахуны Пеле. Но теперь они все умерли и никому не передали своих секретов. Никого не осталось.
– Никого? – переспросила Элинор, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
Весь ее тщательно продуманный план шел насмарку. Она оглянулась на женщину на кушетке, но ее взгляд оставался неподвижным. Элинор подумала, что она, должно быть, слепа.
– Никого, кроме Молли Кевалу, – сказал Пол.
Дядя Леопольд фыркнул:
– Молли Кевалу – пупуле. Сумасшедшая.
– И она ни с кем не говорит, – добавил дядя Леонард.
Леопольд опять безнадежно махнул рукой:
– Она живет на вулкане, далеко от дорог. Чтобы добраться до нее, нужен не один день. Может быть, ее уже поглотила лава.
– Но как она живет там? – спросила Элинор. – На вулкане ничего не растет.
– Ее кормят женщины. – Леопольд опять фыркнул. – Они верят, что она обладает маной, и носят ей еду вот уже пятьдесят лет или больше. Но она всего лишь сумасшедшая, пупуле.
Элинор вопросительно взглянула на Пола, но тот покачал головой:
