Сьюзан О'Киф - Чудовище Франкенштейна
— Нас никто не возьмет. — Я натянул плащ. — Придется идти вдоль берега.
— Спросите Дугалла Мак-Грегора, — внезапно сказала старуха, испугав меня. — Скажите, бабуля велела переправить вас в качестве благодарности.
— За что?
— За то, что не сгубили меня. — Она ухмыльнулась, обнажив единственный зуб.
Хотя горизонт лишь начал бледнеть, город уже пробудился. Одни чинили то, что изломала буря, другие спешили с корзинами на берег. Среди них был и Мак-Грегор. Широкоплечий и мускулистый, с черными волосами, бородой и такими же глазами-бусинками, как у своей бабки.
— Мистер Мак-Грегор, — обратился я к мужчине, на которого нам показали. — Я хочу переправиться на главный из Оркнейских островов. Ваша бабушка велела обратиться к вам.
— Да неужто? — Даже не замедлив шаг, он глянул на Лили, затем на мой капюшон. Друзья Мак-Грегора тоже с любопытством смотрели на нас. — И с чего бы моя бабуля сказала это двум таким чудакам, как вы?
Я не ответил, и они все дружно рассмеялись.
— Я должен отблагодарить вас за то, что вы ее не сгубили, верно? Не волнуйтесь. Мою бабулю убивают по три-четыре раза за год, и потом она всегда присылает этих бедолаг ко мне. Жду не дождусь, когда же она наконец поймет, что никто не хочет ее убивать каждый божий день.
— Значит, вы нас перевезете?
— Не сегодня. Сегодня мы собираем водоросли, пока их не унесло отливом.
— Нет, сегодня! — резко сказал я. — Мы должны попасть туда немедля!
Я столько промаялся, что не мог больше терпеть ни секунды. Мой пылкий ответ заставил Мак-Грегора остановиться. Он пристальнее всмотрелся в нас — странных незнакомцев, предъявлявших подобные требования.
Лили выступила вперед и коснулась его руки. Ее молчаливое изможденное лицо оказалось убедительнее, нежели мой раздраженный тон, и друзья Мак-Грегора зашушукались.
— Давай, Дугалл, уважь бабулю. Ты все равно много не насобираешь. Чуть меньше, чуть больше — разницы никакой.
Немного помедлив, Мак-Грегор добродушно выбранил друзей и повел нас к лодке.
Хоть мы и нагло напросились, Мак-Грегор непринужденно болтал всю дорогу. Он ни разу не спросил, зачем нам так срочно понадобилось на главный остров, и просто рассказывал про море: сказочные легенды о русалках и водяных, о народце с плавниками и людях-тюленях, что сбрасывают мех и расхаживают по берегу в чем мать родила.
Я надеялся, что он доставит нас в город Бру-Хед на севере. Безымянный островок, где мой отец создал, а затем уничтожил мою будущую подругу, находится в пяти милях от Бру-Хеда в проливе Айнхаллоу, не нанесенный ни на одну карту и расположенный далеко на западе, едва ли не в океане. Но тут Мак-Грегор оказался непреклонен.
— Раз уж мы прибыли на главный остров, я пристану на юге, чтобы уладить одно дельце в Орфире.
Небо вновь потемнело, а на воде появились зыбь и белые барашки. До Айнхаллоу оставалась еще половина пути, к тому же Мак-Грегору пришлось бы выйти из природной бухты Скапа-Флоу в Атлантику, так что я больше не настаивал. От Орфира примерно пятнадцать миль по суше до Бру-Хеда. Но что такое пятнадцать миль и еще один день?
Едва мы высадились, Мак-Грегор сказал:
— Когда надумаете вернуться, я обычно бываю в Орфире утром по средам. Спросите меня на рынке.
— Спасибо, — сказал я. — Вы были очень великодушны.
— Да не за что. Я ведь сделал два одолжения разом. — Он подмигнул. — Вас двое, и ни один не сгубил мою бабулю.
30 декабря
— Идите сюда, я кое-что покажу вам.
Вчера, когда Орфир остался в нескольких милях позади, я привел Лили на полоску земли между озерами Харрей и Стеннес, откуда видны они оба. Если небо хмурится и дует ветер, кажется, будто вода поднимается с двух сторон и грозит вас затопить.
— Видите вон те стоячие камни? — спросил я Лили. — Я обнаружил их в свой первый приезд. Там две отдельные группы. — Чем ближе мы подходили, тем яснее становилось их расположение. — Четыре тонких — это Камни Стеннес. Группа побольше, стоящая большим кругом, — Кольцо Бродгара. Говорят, их расставили древние: Камни Стеннес служили храмом Луны, а Кольцо Бродгара — Солнца.
Я подвел Лили к Камням Стеннес. Их заостренные грани, смотрящие в свинцовое небо, дышали угрозой, и казалось, самый высокий, под пять метров, в столь мрачный день мог бы притянуть демонов.
— Встаньте здесь. — Я поставил ее посередке.
— Зачем? — подозрительно спросила она.
Сначала я подумал, что этот древний ритуал хорошо отвечает женским чувствам, и надеялся, что Лили, возможно, смягчится: если я как-нибудь обручусь с ней, то добьюсь законной брачной ночи. Теперь же, глядя на ее неумолимое лицо в сером свете, я вдруг вспомнил, что свадьба у нее уже была.
— Пары клянутся здесь в верности, — продолжил я, понимая, что назад пути нет. — Женщина стоит между Камнями Стеннес, мужчина — в Кольце Бродгара, и оба приносят обет верности. Потом они подходят к тому камню, что выпал из круга. Он носит имя Одина. В нем проделано отверстие. Влюбленные соединяют руки сквозь отверстие и скрепляют клятву, которая считается нерушимой до самой смерти.
Лили тихо сказала:
— Виктор, мы не влюбленные.
— Но вы же обещали.
«Не судите обо мне по моим словам». Ноги у меня затряслись — неведомо почему, ведь в кои-то веки я не разозлился.
— Чего вы хотите от меня? — спросила она.
Я сказал ей, что нужно говорить, решив, что она этого не знает, что подобные слова чужды ее натуре точно так же, как и моей. Потом оставил ее в неправильном прямоугольнике Камней Стеннес — пленницей четырех острых, как нож, конусов.
Кольцо Бродгара, где должен был стоять я, представляло собой огромный круг метров пятидесяти в диаметре. Его опоясывал ров, высеченный в горной породе и ныне высохший. Из дюжины камней со сглаженными краями прямо стояла лишь половина.
Я вышел на середину круга и дал Лили знак, что можно начинать: слова я придумал еще в лодке Мак-Грегора. Решив, что именно это хочет услышать женщина, я воспользовался заклинанием Бидди Джозефс: «Отдаюсь тебе и беру тебя к себе. Буду любить только тебя и никого больше, ныне и присно».
Но какой заговор прочитала Лили? Хотя губы ее шевелились, их движения не совпадали с теми словами, что я велел ей произнести.
Мы медленно пошли навстречу друг другу, нас разделял упавший Камень Одина. Встав на колени, я просунул руку в отверстие. С другой стороны Лили тихонько вставила свою маленькую холодную ладонь в мою, но тут же отдернула ее.
Мы встали и посмотрели друг на друга поверх камня. У нее за спиной небо расколола двузубая вилка молнии. Гром не грянул. Без единого слова Лили показала на бусы Мирабеллы. Я снял маленькое ожерелье с запястья и повесил его Лили на шею.
