Тара Смит - Посредники
Люблю запах кальмара по утрам.[48] Пока Джейкоб жевал, глядя в окно, ему пришло в голову, что надо бы постричь лужайку. Впрочем, еще слишком рано. Соседи его убьют — а точнее, напишут письмо в общественный совет. И тогда он вспомнил про ручную косилку. Проклиная Нив — как будто это она заставляла его стричь траву в этот час, — он выудил из сумочки Аманды ее МРЗ-плеер, вышел прямо в шортах из дома и принялся рыться в гараже, пока не отыскал косилку — она была погребена под велосипедами, у которых на троих имелось четыре колеса, и все спущенные.
Все это он делал под пение Джонни Митчелл. Аманде она никогда не переставала нравиться — каждая из этих многословных песен была похожа на длинный отрывок из ее дневника. Но после «Дерзкой дочери Дон Жуана» раздались какие-то настолько странные мяукающие звуки, что он едва из штанов не выпрыгнул. Плеер подсказал, что певицу звали Бьорк, по для Джейкоба это звучало скорее как название фирмы — производителя велосипедных покрышек. Морщась от этих визгов, он копался в альбомах, отыскивая «Блю». Пот заливал глаза, и он трижды вытер лоб, пока не был вынужден признать наконец, что не из-за пота у него мутится зрение и буквы на крошечном экранчике расплываются. Закрыв глаза, Джейкоб попытался убедить себя, что это просто злость или усталость заставляют по-стариковски дрожать пальцы, но себя ему было не обмануть. В голове стучало.
Джейкоб Клоуз никогда не молился и не верил в Бога, но теперь обратился к нему.
«Милостивый Боже, прошу, приведи мою дочь обратно. Я буду рано приходить из ресторана. Я буду каждый день говорить Нив, что люблю ее. Я скину тридцать фунтов. Я буду чаще звонить своей матери. Я буду каждую неделю жертвовать двадцать пицц в службу помощи больным СПИДом. Я все сделаю, Господи. Я изменюсь. Правда. Просто позволь мне…»
Джейкоб остановился. Он спросил себя, какого позволения просить у Господа, чего он хочет больше всего.
«Просто позволь мне пережить все это, — молился он, — и убедиться, что Нив в безопасности».
Он открыл глаза. Зрение прояснилось, но руки еще тряслись. Конечности странно покалывало — было не так чтобы больно, а скорее похоже на прикосновения слабых электрических разрядов. Когда он нагнулся, чтобы поднять косилку, перед глазами заплясали черно-желтые пятна.
Джейкоб начал спускаться с холма. Он знал, что сил у него на это нет, но разве впервой ему справляться с трудностями жизни? Что за чертовщина с ним происходит? Ему сорок девять — молодой еще мужик. Он клял себя за то, что вообще думает о своих проблемах в такое время, когда все мысли должны быть сосредоточены на дочери.
Он уже наполовину спустился со склона, когда вдруг увидел Нив — пошатываясь, она входила через заднюю калитку, почти повиснув на плече стройного темноволосого парня. Чтобы сфокусировать зрение, Джейкобу пришлось прищуриться.
Этот парень — Никс.
Ручка косилки выпала из пальцев, все мысли о пивном животике, сползающих шортах и шуме в висках улетучились. Голова Нив свисала, как у сломанной куклы, но Никс посмотрел наверх и заметил его.
«Он пытался втащить ее через заднюю калитку», — подумал Джейкоб.
Неужели этот мелкий паршивец собирался бросить ее прямо посреди двора, чтобы она лежала там, пока кто-нибудь не проснется и не найдет ее? Подумать только, Джейкоб когда-то волновался за этого неблагодарного мальчишку-панка, дал ему работу, пытался помочь! Сбегая по склону вниз, Джейкоб сдернул наушники, покрутил в руках, не зная, куда деть, и повесил белый провод себе на шею.
Поддерживая Нив, парень пытался закрыть калитку. Как и любой подросток, он сделал совершенно неправильный выбор — старался прикрыть тылы, в то время как нужно было позаботиться о скорости. Войти и выйти — вот что должен был сделать этот сопляк, поскорее убраться отсюда, пока отец жертвы не оторвал ему голову и не вколотил ее в дырку между плеч, откуда она росла. Джейкоб был настолько разъярен, что ему хотелось избить Никса — как в начальной школе он бил пацанов, которые обзывали его грязным жиденком. Благодарение Богу, что у него не было под рукой бензиновой косилки, иначе бы он скормил ей парня по частям.
Но прежде всего надо позаботиться о Нив. Джейкоб схватил дочь и потянул на себя; девушка осознала, что эти руки принадлежат отцу, и снова уронила голову.
— Привет, папка, — прошептала она и хихикнула.
Безумный смешок был словно звон стакана, разбитого в соседней комнате. Джейкоб взял ее за подбородок и заглянул в глаза. В них был тот же стеклянистый блеск, который он уже не раз замечал в последние месяцы. Но по крайней мере, они были открыты, взгляд фокусировался. Если у нее передозировка, Никс — покойник.
Он взглянул на парня, но сопляк отказывался смотреть ему в глаза.
Джейкоб прочистил горло.
— Можешь благодарить мою жену, — буркнул он.
Никс ничего не отвечал и не поднимал глаз — как всегда, словно боялся смотреть на Джейкоба. И правильно боится — это его единственная умная мысль.
— Пару лет назад я хотел купить винтовку, чтобы ходить на охоту, но Аманда не разрешила держать в доме оружие. Можешь благодарить ее за это, иначе, если б винтовка у меня была, я бы вставил ее тебе в жопу и вышиб мозги прямо через верхушку твоего паршивого черепа.
— Послушайте, Клоуз… — с видимым усилием заговорил Никс.
— Не называй меня так! — перебил его Джейкоб. — Так меня называют люди, которые работают на меня и которых я не увольнял! Но не ты.
Глаза Никса вызывающе сверкнули и на миг едва не встретились с глазами Джейкоба.
— Вы меня не увольняли. Я сам ушел.
Надо было отдать этому тощему засранцу должное: некое подобие стержня у него имелось.
— Мистер Клоуз, — продолжал он, все еще глядя в траву, — мы с вашей дочерью были на… вечеринке. Далеко за Бендом. Очень далеко, в горах. Нив надра… то есть Нив сильно перебрала. Я нашел ее с другим парнем.
Он замялся. Джейкоб не спускал с него глаз, но Никс по-прежнему избегал его взгляда.
— Это плохой парень, мистер Клоуз.
Казалось, в ушах Джейкоба взвыла сирена — пронзительный высокий звук буквально жег ему мозг то с одной, то с другой стороны. Голос Никса утонул в нем, лицо стало размытым, словно рисунок с еще не высохшей краской. Джейкоб присел на корточки, почти упал. Ему пришлось выпустить Нив, но он все же удержал равновесие, только руки сильно ударились о колени. Что за хрень?
Спазм длился всего секунду. Когда он миновал, до Джейкоба снова донесся голос парня — то ли голос, то ли стон. Тяжело дыша, Джейкоб умудрился снова встать. Теперь он не столько поддерживал Нив, сколько сам держался за нее — они оба прислонились друг к другу, словно пара деревьев без корней.
