Степан Мазур - Изнанка Мира
Вспышка света!
Сердце упало в пятки и, отскочив, треснуло по рёбрам. Заколотило, как в закрытую дверь. Белоснежная змейка разрезала небо надвое, высвечивая всё вокруг на доли мгновения. Перед глазами мелькнули чёрные круги, и периферийное зрение выловило высокую тощую фигуру в черном длинном одеянии с лопатой в руке.
Холод прокатился по внутренностям. Над головой громыхнуло так, что сердце чуть не выпрыгнуло из горла. Раскат грома прокатился по окрестностям с такой мощью, словно небесный молот встретился с наковальней у самого уха.
Лиза бросила сумку и помчалась изо всех сил к краю кладбища, подгоняемая раскатами грома и слепящими вспышками. Вперёд! Прочь от чёрной фигуры!
— Бабушка, где ты?! — закричала она во всю мощь лёгких. Теперь не до стойкости.
Перекошенные могилы слились в одну линию, Лиза бежала, не разбирая дороги. Брошенная сумочка осталась где-то позади, но мысль о том, чтобы вернутся или хотя бы оглянуться, даже не посетила.
Очередная вспышка молнии пробила брешь в небе, на землю полило как из ведра. Тугие струи ударили в лицо.
Под ногу что-то подвернулось. В темноте не разобрала. Просто ощутила, что летит над землёй в нелепом пируэте.
Земля подалась на встречу мокрая и негостеприимная.
Чья-то могила!
В коленки больно ударило, с ладоней содрало кожу. Молния высветила заброшенный памятник, окровавленные ладони. Ручеёк крови стекал по разодранному колену. Из глаз брызнули слёзы. Было холодно и зябко, ветер кусал мокрую кожу. Слёзы тут же смешивались с каплями дождя.
Земля вокруг набухла от воды, превратившись в грязное месиво. Лиза попыталась подняться, но руки соскользнули. Девушка растянулась, вымазавшись в грязи с ног до головы.
Отчаянье схватило ее крепко, не вырваться.
Лиза лежала, часто всхлипывая на безымянной могиле, в глубине которой, наверное, покоились чьи-то давно истлевшие останки. Волосы вставали дыбом при одной только мысли, что сейчас поднимется крышка гроба или появится чья-то костлявая рука и утащит вниз. И она, молодая и красивая, захлебнётся меж комьев земли. Её задавит тяжёлым прессом. Больше никогда не сможет увидеть белый свет. Или хотя бы ещё раз вздохнуть.
Лёгкие тревожно потребовали воздуха, Лизу скрутил острый приступ паники.
Молния ослепила глаза, вырисовывая неподалёку несуществующие тела мертвецов, клыкастых созданий, рожи демонов, светящееся глаза волков и оборотней. Прогремевший над головой гром заставил вздрогнуть.
Так некстати снова вспомнился Гоголь с его бессмертным произведением — «Вием». И зачем она его только читала? Ведь тогда он совсем не казался страшным. Там, в тёплой комнате, при свете дня, при народе вокруг, при совсем других обстоятельствах… Не этих!
— Господи, за что? Ну, за что? — пробормотали дрожащие синие губы в полутьму.
На плечо легла холодная рука.
Вкупе с яркой вспышкой молнии это оказалось последней каплей. Лизина психика не выдержала, девушка отключилась.
— Не кори Господа, коли сама не без греха, — послышалось над телом. — Пойдём лучше к нам.
Молния прорезала небо и вонзилась в церковный крест. Тот вспыхнул как спичка и в мгновение ока сгорел дотла, а огонь быстро перетек на саму церковь.
Язычки проворно отвоевывали древесину у дождевой сырости. Доски трещали, шипели, но горели исправно. Церквушка, как политая бензином, вспыхнула и запылала ярким факелом среди дневной мглы проклятой деревни без названия. Деревни!
Хриплый гогот могильщика в чёрной рясе покатился на пару с громом по погосту, распугивая всё живое на много километров вокруг.
Если в этой деревне вообще осталось что-то живое…
Старая ведьма, ждавшая неподалеку, зашлась сухим смехом. Было от чего. Ведь последняя из рода найдёт упокоение на сельском погосте. На этом проклятье рода и завершит долгий путь. Осквернённая нечистой силой деревня выпьет кровь последней жертвы. Все души будут собраны, хозяин подземный останется доволен и снимет проклятье.
Могильщик подхватил безвольное тело, сноровисто перебросил через плечо. Размеренным шагом потащил вдоль могил к краю погоста… К свежей выкопанной яме.
Струи дождя стекали по рясе. Свет молнии высветил татуировку перевёрнутой звезды на запястье под задравшимся рукавом. Ветром сорвало капюшон. Лысый, обтянутый кожей череп со шрамом от левого уха до затылка блеснул в белоснежной вспышке.
Могильщик донёс новую жертву до края могилки. Возле неё уже ждала седая старуха в чёрном платке. Она морщилась в некоем подобии улыбки, демонстрируя редкие гнилые пеньки зубов.
— Бросай! В самую серёдку! — засуетилась ведьма, едва не подпрыгивая от нетерпения. — Не медли!
Могильщик сдёрнул девушку с плеча и бесцеремонно бросил в чёрный зев глубиной около полутора метров. Послышался чавкающий звук падения, собравшаяся лужа на дне ямы разбилась брызгами. Лиза от удара о землю тут же очнулась, захлопала глазами, ничего не понимая.
Зрачки девушки от ужаса расширились, когда в свете молнии узрела над собой два тёмных силуэта. Сибирякова заверещала, что есть сил. Старуха лишь сухо засмеялась, а могильщик молча блеснул во тьме кошачьими глазами, не прекращая орудовать лопатой.
Лиза вскочила и впилась ногтями в рыхлую землю. Попыталась подтянуться, ноги и руки впились в края могилы. Сердце билось с предельной скоростью. По телу волной катился непередаваемый ужас, она кричала, потом сорвалась на визг, который пролетел над погостом, растворяясь в грохоте грома.
— Не медли! Убей её! — надрывно завизжала старуха.
Могильщик тут же спрыгнул вниз и опустил лопату на голову жертве, расшибая затылок в кровь. По длинным волосам заструились чёрные в полумраке, горячие струи. Девушка последний раз всхлипнула, в голове проскочила мысль, что обречена. Помощи ждать неоткуда!
— Да будьте вы все прокляты! — прохрипела Лиза последние в жизни слова, прежде чем острое ребро лопаты раскроило череп.
Могильщик стряхнул с лица отлетевшие капли крови и ухмыльнулся бабке белыми и острыми, как у акулы, зубами. Затем подскочил к краю могилы и проворно выбрался, не забыв и окровавленную лопату.
Старуха тут же отвесила могильщику подзатыльник, сплюнула да в сердцах бросила:
— Вот не везёт, так не везёт. Ещё одну последнюю жертву придётся искать. Всё клянут и клянут! Так никогда и не кончится. Быстрей, быстрей надо было! Раззява!
Могильщик тяжёлым взором оглядел бескрайнее кладбище, выдохнул сквозь плотно сжатые зубы:
— До твоего дома ни разу не доходили.
— Ты бы хоть раз по речке привел, может, и дошли бы, а то сразу на погост. Лентяй…
