Елена Арсеньева - Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)
Подошел мсье Верьер:
— Девочки, я за вами, пора ехать домой.
— Пап, смотри, такая же рамка, как у нас на камине, — сказала Таня.
Ее отец кивнул, потом вынул из груды снимков один и с любопытством принялся его разглядывать.
— Девочки, вам это фото ничего не напоминает? — спросил он.
Девочки посмотрели и пожали плечами. Большой сад; в нем стоит не то олень, не то корова и видна фигура какого-то солдата…
А Юля на него не смотрела. Она смотрела на рамку — такую же рамку, которая стояла на камине в их спальне.
В той рамке на камине были фотографии грустных, бедно одетых детей. Так вот, двоих из них — кудрявую девочку и мальчика в слишком большой кепке — Юля видела сегодня! Она вспомнила! Видела именно такими, какие они были на снимке. В плохоньких пальтишках, несмотря на каникюль, в тяжелых башмаках, в нитяных чулках.
Это они украли сломанную лягушку и флакончики.
Или их здесь не было? Или они Юле померещились?
Как барсук?
А барсук все же померещился?
Или…
* * *Минувшие сутки оказались одними из самых тяжелых для солдата… Тяжелей было только первое время плена в 42-м году. Его взяли контуженого, в беспамятстве, но все равно было до боли стыдно, что не пал смертью героя, а оказался в плену. И звездочку с его пилотки сорвали враги… Именно тогда он дал себе слово, что убежит — и продолжит сражаться.
Это сражение длилось до их пор. Но пока он проигрывал…
Той ночью солдат попытался преследовать Огра и, чудилось, вот-вот настигнет его.
Барсук метался из стороны в сторону, петляя по улицам деревни, изредка шмыгая в кошачьи лазы в воротах и стараясь скрыться в садах и дворах, однако призрак птицы постоянно реял над ним, отслеживая каждое его движение. А солдат двигался по пути, который указывала взмахами своих крыльев птица.
Вскоре стало ясно, что барсук пробирается на нижнюю дорогу, ведущую к лавуару. Но зачем? Ведь он бессилен без своих снадобий, а тайник остался в том самом доме, откуда его изгнала птица.
И тут солдат снова подумал о том, о чем думал в последние мгновения своей жизни, перед тем как на него напал враг. Тогда он никак не мог понять, почему Огру понадобилось встречаться с Терезой около лавуара, если он мог в любую минуту прийти в ее дом на окраине деревни и остаться незамеченным.
Может быть, эта встреча была случайной? Тереза ходила стирать белье, а Огр…
Почему там оказался Огр?
Барсук бежал все быстрей. И вдруг, возле дверей лавуара, вильнул в какую-то расщелину в горе!
А что, если именно здесь помещалось тайное логово Огра? Надо скорей последовать за ним!
И в это самое мгновение пропели третьи петухи.
Солдат увидел, что птица бессильно бьет крыльями, и почувствовал, будто уперся в невидимую стену.
И без того небольшие силы его иссякали, как вода, уходящая в песок.
Птица метнулась куда-то в сторону и пропала из виду. Солдат попытался последовать за ней, но не смог. Он ощутил ужасную тоску и одиночество. Сколько лет провели в одной могиле, и вдруг…
Но сейчас было не до того, чтобы предаваться печали. Нужно немедленно искать укрытие от солнечных лучей. Рассвет начнется через какие-то минуты! Возвращаться на кладбище нет времени. Нужно отыскать что-то подходящее поблизости.
Солдат повел взглядом по зарослям, окружившим лавуар, и увидел странное сооружение. Шалаш? Вроде и вправду шалаш, накрытый брезентом или чем-то подобным.
Солдат метнулся туда.
Забился в самый темный угол. И впервые с ненавистью подумал о солнце, чьи лучи могут ворваться в шалаш и уничтожить скрывающийся там призрак.
Да неужели и солнце тоже на стороне врага?!.
* * *— Ого, вон Жибе педали крутит, — сказала тетя Марина, когда отъехали от Пасси и свернули на прямую дорогу, ведущую к Муляну.
Впереди на обочине маячила фигура одинокого велосипедиста.
— Ну прямо тебе Тур де Франс! Однако на велосипеде отсюда час пилить, не меньше.
— Мамочка, папочка, давайте остановимся! — в один голос взмолились Таня и Лиза. — Давайте его подвезем!
Юля, конечно, помалкивала.
Видел Жибе тех странных детей возле столика с лекарствами? Или в самом деле наврал — из рыцарских чувств, как уверяла Лиза?
Больно нужны Юле его рыцарские чувства!
«Рено» притормозил, мсье Верьер выглянул в окно:
— Привет, Жибе. Подвезти?
— Огромное спасибо, Морис, — отозвался Жибе, поспешно слезая с велосипеда. — У вас багажник свободен? Можно будет убрать велосипед?
— Сегодня да, — кивнул Верьер. — Тебе повезло.
Девочкам на заднем сиденье пришлось потесниться, когда сел Жибе, да еще ему на колени поставили коробку с тарелками, которые купил мсье Верьер. Зато велосипед спокойно поместился в багажник.
— Один раз, когда мы на вид-гренье в Троншуа купили наши велосипеды, — сказала Лиза, — папа сначала их отвез домой, а потом за нами вернулся. Велосипеды вообще всю машину заняли! А мы тем временем в Троншуа пообедали. Такая картошка-фри вкусная была!
— И жареные колбаски… — добавила Таня.
— Так, все проголодались, понимаю, — усмехнулась тетя Марина. — Ничего, приедем — быстро что-нибудь приготовим.
— Хотите, я принесу вам куржеты? — спросил Жибе. — У нас в этом году отличный урожай.
Куржеты — это кабачки цуккини. С зеленой кожурой. Таких, как у нас, белых кабачков во Франции нет.
— Куржеты — это прекрасно! — обрадовалась тетя Марина. — Я сделаю оладьи. Жибе, ты любишь такие оладьи?
— Никогда не пробовал, — вздохнул Жибе. — И… наверное, сегодня тоже не удастся. Я вам куржеты, конечно, принесу, но завтра. Сегодня дед на меня сердится. Наверное, будет ругать. Поручил мне покрасить статуи в саду, а я совсем забыл и уехал на вид-гренье.
— Твой дед! — воскликнул мсье Верьер. — Старый Николя Миго! Давно я его не видел. Я еще мальчишкой был, когда мы с отцом первый раз приехали в Мулян. Сначала заезжали в Нуайер, там жили наши очень дальние родственники. Но Мулян мне больше понравился, я еще тогда подумал, что хотел бы поселиться именно здесь. Я видел статуи в вашем саду еще почти новыми. Твой отец был замечательным скульптором. Это ведь он их поставил?
— Да, почти все поставил отец, — кивнул Жибе. — А одну, самую старую, — дед. Вернее, две. Оленя и еще одну фигуру. Но когда мой отец умер, дед совсем забросил и сад, и статуи. А вчера вдруг вспомнил. Покрась, говорит… а я на вид-гренье сбежал.
— Как здоровье деда? — спросил Верьер.
— Неплохо, — сказал Жибе. — Для его лет просто очень неплохо. Ему ведь в этом году исполнилось восемьдесят. Но он молодец, он очень крепкий. Дед говорит, что живет за своих брата и сестру, Люка и Клоди, которые погибли во время войны с бошами [7].
