Джек Блэксмит - Цирк уродов
Когда стало известно, что сестра-близнец девушки бесследно исчезла, Эрих полностью понял секрет дьявольского трюка с распиливанием. Безумный Клоун и его помощник по-настоящему распилили живую девушку на глазах у двухсот зрителей, после чего Асмодей показал людям ее сестру-близнеца, одетую в такое же платье.
Теперь Эриха всегда передергивало, когда он представлял, как мог закончиться тот вечер, когда он решил узнать секрет волшебного ящика.
— Перед вами Гарри Гудини!
Эрих постарался отвлечься от воспоминаний, всплывших в его памяти так некстати. Нужно сосредоточиться. На его лице засияла улыбка, но про себя Эрих подумал, что если Мистер Борода объявит его подобным образом еще раз, то получит в челюсть. Что значит: «…если у него получится»? Старый идиот!
Вытащив колоду карт, Эрих раскрыл их веером и подбросил в воздух. Карты исчезли. Фокусник обвел взглядом молчаливую публику и принялся доставать карты из воздуха. Кто-то захлопал. Кажется, это был его собственный брат. Показав еще несколько фокусов с платками и веревками, Эрих понял, что публика сегодня более чем вялая, и пора их расшевелить. Иначе придется искать другую работу.
Повернувшись к кулисам, он подал знак. Тут же появилась Бесс — миниатюрная брюнетка с изящной фигурой и большими задумчивыми глазами. Своей загадочной улыбкой она тут же привлекла внимание зрителей. Раздались одобрительные посвистывания и смешки.
Вчера перед шатром повесили новую афишу: «Супруги Гудини», сменившую прежнюю «Братья Гудини». Теодору надоела кочевая жизнь артиста и нерегулярная зарплата. Так место Дэша заняла Бесс, молодая жена Эриха.
С шестнадцатилетней Вильгельминой Беатрис Ранер Гарри познакомился совсем недавно. Под псевдонимом Бесси Рэймондс девушка пела и танцевала в группе под названием «Флорал систер». Через две недели после знакомства они поженились. Отныне Бесс была его ближайшим другом и ассистенткой во всех номерах. Но главным в их отношениях было другое.
Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь.
Помощники вынесли обыкновенный дорожный сундук, с которым отправляются в путь на пароходе или поезде. Они завязали руки фокусника и поместили его внутрь, затем обвязали сундук толстыми веревками и затащили в кабину. Было слышно, как Гарри стучит и шумит в сундуке. Бесс, стоя перед ширмой, торжественно объявила:
— А сейчас я три раза хлопну в ладоши и при третьем хлопке прошу внимательно смотреть, что будет.
Она задернула ширму и скрылась за ней. Почти сразу занавеска открылась — перед зрителями стоял Гудини. Сундук быстро развязали и открыли. Внутри, в мешке, с наручниками на руках, сидела Бесс. Гарри развязал мешок и помог своей девушке выбраться из сундука.
Зрители наконец-то захлопали.
Эрих был уверен, что эффект «Метаморфозы» потряс их — ведь подмена произошла в мгновение ока! Но он все равно был недоволен. Даже придумав этот замечательный трюк, они с женой никак не могли вырваться из «музеев».
В иерархии театрального мира так называемые «музеи», в которых выступал Гудини, занимали место чуть выше пивной под открытым небом. В них показывали комнаты ужасов, восковые фигуры и живых человеческих уродцев, которых выставляли на высоких деревянных платформах в центре «зала редкостей». Большая часть «музеев» демонстрировала свои аттракционы с утра до вечера. Иногда Гарри приходилось давать до четырнадцати выступлений в день.
Гудини подружился с замечательными уродцами, которые совсем не походили на монстров Асмодея: «Человек-окошко» («Вы можете видеть, как у него бьется сердце!»), Тардо, женщина, которая давала себя кусать гремучей змее, а затем демонстрировала силу яда, впрыскивая его кролику, который погибал в страшной агонии. Эти люди-аномалии были настоящими звездами. Именно они собирали большую аудиторию. А «Супруги Гудини» на афишах упоминались между дрессированными обезьянками и бегом для женщин.
Гудини чувствовал в них родственные души, потому что его тоже относили к ним. Тем более что ему самому пришлось однажды выступать в роли уродца Прожи, Дикаря из Мексики. Правда, завязал он с этим довольно быстро, после того, как один из кусков сырого мяса, которые зрители кидали в его «логово», попал ему в глаз, и он едва не ослеп. Целых три недели Эрих проходил в повязке, словно пират.
Удовольствия от таких выступлений было мало. Бесс находилась на грани нервного срыва. Гарри чувствовал — еще немного, и она совсем не захочет выступать, как и его брат.
Эрих вышел на улицу, и его взгляд уткнулся в афишу, которую повесил Мистер Борода. Надпись гласила: «Супруги Гуднизи! Только подумайте! Перемена мест всего за три секунды!»
Увидев вновь неправильно написанный псевдоним, он заскрежетал зубами.
— А мне понравилось ваше выступление, мистер Гудини.
Эрих обернулся. Перед ним стоял маленький толстый человечек в сером костюме-тройке и шляпе.
— Позвольте представиться, Уилисс Грант, журналист «Чикаго Трибьюн».
Они обменялись рукопожатием.
— Я всегда был поклонником иллюзий, а в вас я вижу талант. Правда, его еще нужно раскрыть. Но я могу немного помочь вам. — Толстячок закусил губу и устремил взгляд в небо. — Я уже вижу заголовки статей: «Они меняются местами с немыслимой быстротой!» Или лучше «с быстротой молнии»? Нет! «Со стремительностью выстрела!»
— Это, конечно, замечательно, мистер Грант, — усмехнулся Эрих, — но вы же слышали аплодисменты? Точнее, их отсутствие.
— А если написать: «Внезапность метаморфозы произвела на зрителей такое поразительное впечатление, что у них не хватило сил даже на аплодисменты!»
— Гениально!
— Нужно еще добавить на афише такую надпись: «Наш номер — самый совершенный в мире! С ним выступали в Оксфорд-холле в Лондоне, он вызвал сенсацию в Америке, Европе и Австралии!»
— Но это же неправда, — смущенно произнес Гарри.
— Какое это имеет значение? — хмыкнул Грант. — Вы хотите стать знаменитым иллюзионистом? А заодно получать пару лишних центов за билет? Тогда запомните, без рекламы невозможно ничего достигнуть!
Эрих учел советы журналиста, и через некоторое время его доходы действительно пошли вверх. Еще через год Гарри решился на свое первое предприятие. В сентябре 1895 года он купил пятьдесят процентов доли в «Веселых американочках» — финансово ненадежном передвижном бурлеске. Костюмы девушек были довольно откровенны, поэтому зрительный зал заполнился одними мужчинами, пришедшими полюбоваться на полуобнаженную женскую плоть. Журналисты тут же окрестили шоу «вульгарным и непристойным».
