Джо Хилл - Коробка в форме сердца
Рут кинула быстрый взгляд назад, на темную пустую аллею, а потом покачнулась, делая шаг к дому. Она не успела закончить этот шаг: ее белая тонкая рука вздернулась, словно девочку потащила вверх невидимая веревка.
Это была не веревка, а невидимая рука. Через миг девочка оказалась над землей, поднятая тем, кого не было. Худые ноги беспомощно дергались в воздухе, одна сандалия свалилась и пропала в темноте. Она сопротивлялась, болтаясь в воздухе, но невидимая рука неумолимо поднимала ее выше и выше. Лицо Рут было обращено к Джуду, полное мольбы и страха. Даже черные линии перед глазами не скрывали ее отчаянного взгляда. Невидимые силы несли девочку через забор.
– Рут! – крикнул он снова, повелительно и громко.
Таким криком он со сцены обращался к легионам поклонников.
Но она таяла, уносимая в дальний конец аллеи. Теперь ее платье было в серо-белую клетку, волосы – цвета лунного серебра. Свалилась и вторая сандалия, плюхнулась в лужу и пропала. По поверхности грязной воды некоторое время бежали круги – словно сандалия каким-то невозможным образом упала из прошлого в настоящее. Рот Рут был раскрыт, но она не могла кричать. Джуд не знал почему. Может, тот невидимый человек, что тащил ее, зажал ей рот рукой. Девочка промелькнула в ярко-голубом свете фонаря и исчезла. Только ветер шелестел старой газетой, только шуршание бумаги нарушало тишину. Ангус негромко взвыл и снова лизнул руку Джуда. Он же не в силах был отвести взгляда от аллеи. Во рту разлилась горечь. Барабанные перепонки ломило.
– Джуд, – послышался голос Джорджии.
Он увидел ее отражение во втором окне над раковиной. Ее глаза скрывала черная пляска штрихов. Рядом – его собственное отражение с такими же черными каракулями поверх глаз. Они оба мертвы. Просто еще не перестали двигаться.
– Что случилось, Джуд?
– Я не смог спасти ее, – сказал он. – Девочку. Рут, я видел, как ее забрали. – Джуд не стал рассказывать Джорджии о том, что вместе с девочкой исчезла и надежда на их спасение. – Я звал ее. Я кричал, но изменить ничего не сумел.
– Потому что это невозможно, дорогой мой.
К ним присоединилась Бэмми. Джуд развернулся к Джорджии и Бэмми. Джорджия стояла в дверях. Ее глаза были обычными, не скрытыми метками смерти. Бэмми за ее спиной подвинула внучку в сторону, чтобы войти в кухню, а затем подошла к Джуду.
– Ты знаешь историю Руфи? Эм-Би рассказала тебе?
– Она рассказала, что вашу сестру в детстве похитили. Еще она сказала, что иногда ее видят во дворе – видят, как ее похищают. Снова и снова. Теперь я сам это увидел. Я слышал, как она пела. Я видел, как ее уносят.
Бэмми прикоснулась к его руке:
– Не хочешь присесть?
Джуд мотнул головой. Бэмми заговорила снова:
– У меня есть объяснение, почему она возвращается. Почему ее видят. Худший момент в ее жизни случился в этом дворе, когда мы все сидели в доме и обедали. Она осталась одна, она была напугана, и никто не видел, как ее забирают. Никто не обратил внимания на то, что она перестала петь. Для нее это было самое ужасное. Я всегда считала: когда с тобой происходит что-то по-настоящему плохое, тебе нужно, чтобы об этом узнали другие люди. Ты не дерево, которое падает на землю в глухом лесу, и ни кто не слышит треска его ветвей. Давай я тебе хотя бы лимонаду налью?
Только теперь Джуд осознал, что во рту у него пересохло. Он кивнул. Бэмми вынула из холодильника почти пустой кувшин и вылила остатки лимонада в стакан. Занимаясь делом, она не переставала говорить:
– Я всегда считала, что, если кто-то заговорит с ней, ей станет легче. Если в последние минуты жизни она почувствует, что не одинока, это освободит ее. – Бэмми склонила голову набок. Забавный вопросительный жест, Джуд миллион раз видел его в исполнении Джорджии. – Возможно, ты действительно помог ей, хотя это неочевидно. Помог, потому что просто позвал по имени.
– Как я ей помог? Ее все равно похитили!
Одним глотком Джуд осушил стакан и поставил его в раковину.
Бэмми стояла рядом. Ее интонации были мягкими успокаивающими.
– Я и не говорю, что ты в силах изменить то, что уже случилось. Это было. Это прошлое. Джуд, все-таки не останетесь ли на ночь?
Ее последний вопрос был совсем далек от их разговора, и Джуду потребовалось время, чтобы понять, о чем его спрашивают.
– Мы не можем, – сказал он наконец.
– Почему?
Потому что любой, кто предложит им помощь, заразится от них смертью. Кто знает, вдруг они уже подвергли жизнь Бэмми серьезной опасности, остановившись на несколько часов в ее доме. Ведь он и Джорджия мертвы, а мертвые тянут живых за собой.
– Потому что это небезопасно, – сказал он, подумав. По крайней мере это было правдой. Бэмми свела брови, нахмурилась в задумчивости. Она, искала слова, чтобы заставить его открыться и рассказать, в какую беду попали он и ее внучка.
Пока она думала, в кухню тихо, на цыпочках, прошла Джорджия, словно боялась помешать. За ней семенила Бон, поглядывая на людей с непониманием и тревогой. Джорджия сказала:
– Видишь ли, Бэмми, не все привидения похожи на твою сестру. Некоторые из них весьма злокозненны. И кое-кто из таких злокозненных привидений проявляет интерес к нам с Джудом. Не проси объяснить тебе, что происходит. Ты сочтешь нас сумасшедшими.
– А вы все-таки попробуйте. Может, я как-нибудь помогу.
– Миссис Фордхэм, – произнес Джуд. – Мы очень благодарны за ваше гостеприимство. И спасибо за ужин.
Джорджия потянулась и дернула Бэмми за рукав. Когда бабка обернулась, девушка обняла ее своими худыми бледными руками и крепко прижала к себе.
– Ты хороший человек, и я люблю тебя.
Бэмми по-прежнему смотрела на Джуда.
– Может, я могу хоть что-нибудь…
– Не можете, – быстро остановил ее Джуд. – Это как с вашей сестрой на заднем дворе. Сколько ни кричи, повлиять на происходящее нельзя.
– Я не верю. Моя сестра мертва. Никто не обращал внимания, что она перестала петь, и тогда ее кто-то похитил и убил. Но вы не мертвы. Ты и моя внучка живы, вы здесь, со мной, в моем доме. Не надо сдаваться. Мертвые побеждают, когда ты перестаешь петь и позволяешь им увлечь себя за собой. Когда ты идешь их дорогой.
Эти слова возымели на Джуда странный эффект. В него словно ударила молния. Не надо сдаваться. Нельзя переставать петь. Здесь заключалась какая-то идея, но он пока не понимал, какая именно. Ему мешала уверенность в том, что их с Джорджией песня закончилась. Он поверил, что они такие же мертвые, как девочка во дворе, и это стало препятствием, непреодолимым для любой другой мысли.
Джорджия поцеловала Бэмми в щеку раз, другой и еще раз. Она целовала бабушкины слезы. Наконец Бэмми повернулась к внучке, обняла ее лицо ладонями.
