Основные Больные Вещи (ЛП) - Келли Рональд

Он сделал всего пару шагов, когда почувствовал острую, горячую боль, пронзившую основание черепа. Затем его зрение затуманилось, а конечности отяжелели и онемели; ему стало трудно двигаться.

Боб сделал неуверенный шаг, затем словно начал тонуть и падать вперед.

Тьма быстро поглотила его. Если он и ударился о твердую влажную землю, то не увидел и не почувствовал этого.

* * *

- О, вы очнулись.

Боб открыл глаза.

Он был в больничной палате. Его окружали стерильно белые стены, а над головой висел кафельный потолок с люминесцентными лампами. Он вяло повернул голову. Ряд мониторов измерял его сердцебиение, кровяное давление и дыхание. На хромированной подставке для капельниц стояли два прозрачных пакета: один с прозрачной, другой с мутно-желтой жидкостью. Оба были подсоединены к венам его правого предплечья, иглы были закрыты марлей и хирургической лентой.

Боб посмотрел вперед, ожидая увидеть того, кто заговорил. Но он ничего не видел. Его обзор закрывала палатка из белого полотна, закрывавшая нижнюю половину его тела. Он попытался пошевелить ногами, но не смог. На самом деле, он вообще ничего не чувствовал ниже своего пупка.

- Что... что случилось? - пробормотал он.

Его голос звучал отстраненно, как будто эхом отдавался в сотне ярдов отсюда.

В поле зрения появилась женщина с короткими рыжими волосами и очками, одетая в белый лабораторный халат. У нее была папка с бумагами и озабоченное выражение веснушчатого лица.

- Вы что-нибудь помните, Боб?

Мысли Боба путались.

- Нет... не совсем. Я помню, как ехал домой с работы. Шел дождь... Я думаю...

- Так оно и было, - сказала она. - Вы попали в аварию, Боб. Машина былa опрокинутa тягачом с прицепом. Вам повезло, что вы остались в живых.

- Мои ноги, - глухо сказал он. - Я их не чувствую.

Она кивнула.

- Нам пришлось сделать спинномозговую блокаду. Ваш таз и ноги были раздавлены во время аварии. Блок был необходим. Иначе ваша боль была бы невыносимой.

Дисплей монитора подскочил, когда его сердцебиение ускорилось.

- Смогу ли я снова ходить?

Женщина нахмурилась и уставилась на планшет.

- Честно говоря, в данный момент трудно сказать. Была обширная травма костей, мышц и тканей. И еще много повреждений нервов.

- Черт. Именно поэтому вы установили это хитроумное приспособление? - он кивнул в сторону палатки из белой ткани. - Значит, я не могу их видеть?

- Боюсь, на это не очень приятно смотреть. Даже для меня.

Боб некоторое время изучающе смотрел на нее.

- Вы врач или медсестра?

- Я - доктор Тейлор, врач, назначенный на ваше попечение. Но вы можете называть меня Дженнифер, если хотите, - она протянула руку и похлопала его по руке. - В ближайшие недели мы будем проводить много времени вместе.

- Хотел бы я вспомнить, - пробормотал он. Его голова казалась набитой ватой. - Почему я не могу вспомнить?

Дженнифер подошла к капельнице и увеличила напор с мутно-желтой жидкостью.

- Сейчас не о чем беспокоиться, Боб. Вам нужно отдохнуть. От этого зависит ваше выздоровление.

Боб открыл рот, чтобы задать еще несколько вопросов, но не мог придумать, что бы такое спросить. Верхний свет потускнел, монотонный писк мониторов затих, и снова его поглотила тьма.

* * *

У Боба заурчало в животе.

- Вы голодны?

Он открыл глаза и увидел доктора Тейлор, стоявшую у его постели. В своих тонких руках она держала поднос с едой.

- Да, - ответил он. - Я полагаю, я мог бы что-нибудь съесть.

Дженнифер поставила поднос на приподнятый столик и приложила его к верхней части его живота. Она нажимала на панель управления на перилах кровати, пока ее пациент не сел в вертикальное положение.

У Боба заурчало в животе, когда он уставился на тарелку в центре подноса. Приправленная свиная отбивная, красный картофель и зеленая фасоль украшали пластиковую посуду. Он был удивлен, увидев маленькую стеклянную миску со сливочно-шоколадным муссом на десерт. Никакого лимонно-зеленого желатина не было видно.

- Выглядит неплохо, - сказал он.

Он попытался поднять руку, но на полпути к тарелке она сильно задрожала и упала обратно на бок.

- Это лекарство, - объяснила Дженнифер. - Мы стараемся держать ваши мышцы как можно более расслабленными, чтобы предотвратить спазмы и судороги, - oна взяла вилку и нож с подноса. - Разрешите я вас покормлю?

- Разве у вас нет санитаров или техников для такого рода вещей?

- Обычно, но я не возражаю, - oна отрезала кусочек мяса от отбивной и наколола его зубцами вилки. - Вкусно?

- Восхитительно, - признал он. - Чем это приправлено? На вкус очень знакомо.

Дженнифер пожала плечами.

- Вам придется спросить об этом у персонала кухни, - она скрылась из виду и вернулась с другой тарелкой. - Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Боб нашел это немного странным, но не стал подвергать сомнению ее просьбу. Ему начинало нравиться ее общество.

- Конечно, я думаю, что да.

Доктор пододвинула стул и попеременно кормила то его, то себя.

- Знаете, мне пришлось привыкнуть к этому. Я когда-то была веганом.

- Неужели? Что заставило вас стать плотоядной?

Тень, казалось, на мгновение омрачила ее прекрасные глаза.

- Кое-что случилось. Кое-что, что заставило меня передумать.

Он не стал настаивать на этом вопросе. Что бы это ни было, это, казалось, заставляло ее чувствовать себя неловко. Боб откусил предложенный ему кусок мяса и с наслаждением принялся жевать.

- Дженнифер... Где я? В какой больнице? - он не мог поверить, что не спросил об этом раньше, так как большую часть времени спал.

- Университет Эмори в центре Атланты, - сказала она ему. - Ваша авария произошла на шоссе 70, в девяти милях к югу от Мейблтона, - она скормила ему полную вилку картофеля с фасолью. - Вы вообще ничего не помните?

- Нет, - сказал он разочарованно. - Только то, что шел дождь. И... может быть...

- Что?

- Я думаю, там была машина. Белая. Сломанная на обочине дороги.

Доктор положила вилку рядом со своей тарелкой, оставив половину еды несъеденной.

- Давайте не будем наедаться. Мы не будем торопиться... Съедим больше со следующим приемом пищи. Есть какие-нибудь пожелания?

Боб пожал плечами.

- Может быть в следующий раз мы поедим курицу?

- Я собираюсь немного увеличить ваше успокоительное, чтобы вы немного отдохнули. Мы же не хотим переусердствовать, - сказала Дженнифер с улыбкой.

- Хорошо.

Он чувствовал себя усталым и совершенно измученным.

Дженнифер повозилась с капельницей.

- Спокойной ночи, Боб.

Он уставился на нее, и в животе у него заурчало... Хотя он не мог понять почему.

- Спокойной ночи, доктор.

Боб почувствовал, как его веки отяжелели, и он снова погрузился в глубокий сон.

* * *

В течение следующих двух недель существование Боба представляло собой цепочку разрозненных и неясных фрагментов сознания.

Из-за степени его травм, а также огромного количества боли и лекарств, блокирующих нервы, которые ему вводили, он то засыпал, то приходил в себя, проживая свою сломанную жизнь в короткие промежутки времени. Иногда ему было трудно двигаться или думать. Он потерял счет времени... Не знал, какой сегодня день недели или даже какой день месяца. У него даже были случаи, когда он не был уверен в том, кто именно был его врачом. Иногда Дженнифер казалась ему такой же знакомой, как член семьи, но иногда она приходила в его память как кто-то совершенно незнакомый человек. Кто-то, кого он, возможно, знал и с кем провел много лет тому назад.

Всякий раз, когда он задавал вопросы о своем здоровье, она казалась рассеянной, направляя его мысли в другое место. Боб понятия не имел, была ли проведена операция или он добился какого-либо прогресса в своем выздоровлении. Казалось, он остался таким же, каким был при первом пробуждении: сонным, не в состоянии вспомнить обстоятельства своей госпитализации и неспособным чувствовать нижнюю часть своего тела.