Кендари Блэйк - Анна, одетая в кровь
— Здесь кто-то уже побывал, — говорит Томас, выдыхая.
Я чувствую, как потею, поэтому вытираю лоб тыльной стороной перчатки. Все это не имеет смысла. Кто здесь побывал? Может, у Уилла есть еще враги? Скорее, это всего лишь чертово совпадение, но тогда почему его так много вокруг?
В темноте на стене за постером я кое-что замечаю. Похоже на чьи-то каракули. Я приближаюсь, и мои ноги обо что-то ударяются на полу со знакомым стуком. Прежде чем Томас включает свет, я уже знаю, что это. Когда свет ярко освещает комнату, я пячусь назад, и мы видим, на чем стояли все это время.
Они оба мертвы. Дело в том, что я задел ногой бедро Чейза, — или вернее то, что от него осталось — и то, что я думал сначала об исписанной стене, на самом деле были тонкие брызги крови. Темная, артериальная кровь в виде окольцованных дуг. Томас схватил меня сзади за рубашку и с трудом ловит воздух ртом, пытаясь издать хоть звук. Я мягко высвобождаюсь. Мой мозг хладнокровно отключился. Инстинкт расследования у меня намного сильнее, чем желание просто сбежать.
Тело Уилла находится позади кровати. Он лежит на спине с открытыми глазами. Один глаз красный, и сначала мне кажется, что на нем лопнули все сосуды, но он покраснел пятнами. Внутри комнаты все разрушено. Простыни и одеяла содраны и кучей лежат под рукой Уилла. Он по-прежнему, как мне думается, одет в пижаму: в фланелевые брюки и футболку. Чейз был одет полностью. Я отмечаю себе в голове такие мелочи, как это делает агент в CSI, осматривая их и что-то записывая, чтобы дословно передать тот момент, когда зажегся свет.
Раны. Я вижу на обеих раны: ярко-алые и до сих пор сочащиеся. Большие, рваные полумесяцами на мышцах и костях. Я бы везде их узнал, даже если бы они просто возникли в моем воображении. Они искусаны.
Что-то их ело.
Точно так же, как и моего отца.
— Кас! — кричит Томас, и по его тону я понимаю, что он уже несколько минут пытается до меня докричаться. — Мы должны отсюда выбираться!
Мои ноги приросли к полу, но я никак не реагирую, тогда он обводит руку вокруг моей груди, тщательно удерживает и тащит меня на выход. Я не прихожу в себя, пока не выключается свет, погружая комнату во тьму, затем я встряхиваюсь и принимаюсь бежать.
Глава 20
Что же мы делаем?
Вопрос, который ежеминутно повторяет Томас. Кармел уже успела дважды мне позвонить, но я игнорирую ее. Так что же мы делаем? Не имею представления. Я просто тихо сижу на пассажирском сиденье, пока Томас едет неизвестно куда. Ступор — должно быть, так можно описать чувство, в котором мы сейчас находимся. В моей голове не пробегают панические мысли. Я не планирую и даже не оцениваю происходящее, а просто слушаю свои мягкие, ритмично-повторяющиеся слова «это здесь, это здесь».
Краем уха я слушаю Томаса. Он говорит с кем-то по телефону, объясняя, что мы недавно нашли. Должно быть, это Кармел. Скорее всего, она уже махнула на меня рукой, пытаясь не раз дозвониться, поэтому сейчас закидывает вопросами Томаса.
— Я не знаю, — говорит он. — Кажется, он в прострации. Думаю, теперь он потерял его.
У меня вяло дергается лицо, словно выходит новокаин от укола дантиста. Мысли медленно наполняют пустую голову. Уилл и Чейз теперь мертвы. Их убило то, что слопало моего отца. Томас тем временем продолжает ехать непонятно куда.
Мы не обмениваемся мыслями. Этого не нужно. Во всяком случае, теперь я больше не боюсь проделывать подобное. Из трубы вылетает дым, когда он жмет сильнее на газ, и тогда Томас зовет меня и бьет по руке, фактически отворачиваясь от меня.
— Отвези меня к Анне, — сообщаю я.
Он вздыхает с облегчением. Наконец, я хоть что-то произнес вслух. Во всяком случае, я кое-что решил и попросил об этом Томаса.
— Мы думаем сделать это, — я слышу, как он говорит в трубку. — Да. Мы туда сейчас собираемся. Встретимся там. Не заходи туда первой, если нас не будет на месте!
Он неправильно понял. Как мне теперь ему объяснить? Он же не знает, как умер мой отец и не представляет, что это может означать — меня почти нагнали. Он сумел найти меня тогда, когда я практически беззащитен. Я даже представить не могу, как он выглядит, и сейчас могу лишь улыбаться: судьба сыграла со мной злую шутку.
Расстояние преодолевается быстро, как в тумане. Томас вдохновлено болтает. Он подъезжает к дорожке и выбирается из машины. Моя дверца открывается несколькими секундами позже, и он тащит меня за руку.
— Ну, давай же, Кас, — говорит он. Я мрачно на него смотрю.
— Ты готов? — интересуется он. — Что собираешься дальше делать?
Я не знаю, что ему ответить. Успокаиваюсь, шок немного отступает. Я хочу снова трезво мыслить. Может, просто встряхнуть головой, как это делает собака, и вернуться к работе? Под нашими ногами хрустит холодный гравий. Я замечаю, как при выдохе появляется облачко пара. Справа от меня Томас выдыхает намного больше, пребывая в нервном припадке гнева.
— Ты в порядке? — спрашивает он. — Чувак, я никогда такого не видел прежде. Не могу поверить, что она… Что было… — он останавливается и наклоняется вперед.
Он помнит и, если его воспоминания слишком яркие и сильные, думаю, может их также с легкостью и забыть. Я протягиваю руку, чтобы удержать его.
— Может, нам лучше дождаться Кармел? — спрашивает он. А затем оттаскивает меня назад.
Дверь Анны открыта. Она тихо, словно лань, появляется на крыльце. Я смотрю, как колышется ее платье. Она не старается укутаться, хоть ветер и накрывает ее острым слоем льда. Ее оголенные мертвые плечи не могут его ощущать.
— Он у тебя? — спрашивает она. — Ты нашел его?
— У него что? — шепчет Томас. — О чем она говорит?
Я отрицательно качаю головой и поднимаюсь по ступенькам. Затем прохожу мимо нее в дом, и она следует за мной.
— Кас, — говорит она, — что случилось? — ее пальцы легко касаются моей руки.
— Отойди от него, подруга, — выдает Томас. Он практически отталкивает ее и становится между нами. Он смешно крестится пальцами, но я не виню его за это. Он тупит. Точно так же, как и я.
— Томас, — говорю я. — Это была не она.
— Что?
— Она не совершала того преступления.
Я выгляжу спокойно, поэтому он ослабляет свой напор, а я возвращаюсь к нашему разговору.
— И опусти свои пальцы, — добавляю я. — Она не вампир, а если бы была им, не думаю, что твой крест помог бы тебе.
Он опускает руки. Лицо расслабляется.
— Они мертвы, — говорю я Анне.
— Кто? И почему ты не обвиняешь меня снова?
Томас прочищает горло.
— Ну, он не собирается, а вот я как раз-таки наоборот. Где ты была прошлой ночью и сегодня днем?
