Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами
Улыбка Джима Полсона застыла, и он нервно заёрзал на стуле.
— Да, конечно, теперь припоминаю.
— Именно поэтому я и приехал к вам. Речь идёт о деятельности Пендергаста, специального агента ФБР. Он участвует в расследовании наших убийств почти с первого дня. Впрочем, вы сами знаете об этом.
Полсон напрягся и, видимо, растерялся.
— Откровенно говоря, — осторожно начал он, — я не совсем хорошо осведомлён об этом деле.
— Правда? — нарочито громко воскликнул шериф. — Пендергаст говорит, что работает в департаменте Нового Орлеана. Я думал, что он сообщил вам о своём намерении работать на подведомственной вам территории, или у вас так не принято? — В кабинете воцарилась гробовая тишина. — Ну ладно, Джим, извините, я просто подумал… — Хейзен театрально вздохнул и умолк.
Полсон побагровел и схватил трубку.
— Дарлен, срочно наведите справки о специальном агенте Пендергасте из департамента Нового Орлеана. Да, верно, Пендергаст. — Положив трубку, он мрачно уставился на шерифа.
— Как бы то ни было, — спокойно продолжал Хейзен, — я приехал сюда с единственной просьбой: отзовите агента ФБР из нашего городка. При всём моём уважении к вашей службе, этот агент мешает нам вести расследование.
В глазах Полсона промелькнуло недоверие.
— Вы уверены в этом?
— Я уже говорил вам, Джим, что наш городок готов принять любую помощь, и принимает её. У нас сейчас работает полицейская бригада из Доджа и большая группа специалистов из штата. Но проблема в том, что агент Пендергаст… как бы вам сказать… — Хейзен умолк, сделав вид, что ему очень неприятно критически отзываться об одном агенте ФБР при другом.
— Что? — не выдержал Полсон.
— Он груб, самонадеян и без должного уважения относится к местным правоохранительным органам.
— Понятно. — Полсон с каждой минутой злился всё больше.
Хейзен подался вперёд и понизил голос:
— Честно говоря, Джим, он производит странное впечатление: бродит по городу в дорогом костюме, обут в шикарные английские туфли ручной работы, постоянно цитирует каких-то поэтов и вообще ведёт себя слишком надменно.
Полсон понимающе кивнул:
— Всё ясно.
В этот момент зазвонил телефон. Полсон быстро снял трубку.
— Дарлен? Ну что там у вас? Прекрасно, принесите мне, пожалуйста.
Через секунду секретарша принесла лист бумаги с отпечатанными на компьютере данными и протянула шефу. Тот взял лист и незаметно пожал ей руку. Посмотрев на фотографию жены и детей Полсона, Хейзен подумал, что и здесь всё так же, как и везде. Красивая длинноногая секретарша и тайные знаки внимания.
Полсон между тем внимательно изучал текст и даже присвистнул.
— Вот это парень ваш Пендергаст! Первое имя… Ал… Ол… Господи, да я и выговорить его не могу. 2002 год: первое место на общенациональном соревновании агентов ФБР по стрельбе из личного оружия; 2001 год: бронзовая медаль за отличную службу; 2000 год: «Золотой орёл» за храбрость; то же самое в 1999 году; 1998 год: медаль за отличную службу; 1997 год: ещё один «Золотой орёл»; четыре ленты «Пурпурное сердце» и так далее и тому подобное. Расследовал множество трудных дел в Нью-Йорке и других городах страны. Отличается необыкновенными аналитическими способностями и умеет решать самые трудные задачи. Кроме того, у него целая куча военных наград. Кто же он такой, чёрт возьми?
— Вот и я о том же, — сказал Хейзен, не без удовольствия отметив, что Джим Полсон уже вне себя от ярости.
— И почему он так запросто приезжает в Канзас и занимается здесь самостоятельными расследованиями? Полагает, что ему, как большой шишке, всё позволено? Ведь ясно же как божий день, что это дело не относится к компетенции ФБР!
Хейзен сидел молча, с нетерпением ожидая развязки. Полсон громко хлопнул рукой по листу бумаги.
— Никто в нашем департаменте не давал ему таких полномочий! Пендергаст даже не потрудился заехать к нам и изложить свои планы. — Он снова схватил трубку. — Дарлен, принеси мне, пожалуйста, закрытое досье.
— Да, мистер Полсон.
Через минуту Полсон снова приложил трубку к уху, а потом посмотрел на шерифа:
— Шериф Хейзен, не подождёте ли немного в приёмной?
Хейзен сидел в мягком кресле и искоса поглядывал на юную секретаршу в тёмных очках. Он сразу заметил, что под ними скрывается весьма симпатичное личико, а фигура у неё и того лучше. Минут через пять Джим Полсон пригласил шерифа к себе в кабинет. Он снова обрёл уверенность в себе и мило улыбался.
— Итак, шериф, оставьте в приёмной свой номер факса.
— Хорошо.
— Через день или два мы пришлём вам соответствующий приказ, и вы вручите его специальному агенту Пендергасту. Никто в Новом Орлеане понятия не имеет, чем он сейчас занимается. А в Нью-Йорке нам сказали, что Пендергаст в отпуске. Конечно, он не нарушал никаких правил и внутренних предписаний, но это выходит за рамки общепринятого поведения, а в наши дни мы должны проявлять крайнюю осторожность.
Хейзен попытался выказать озабоченность состоянием дел в стране, но едва не прыгал от радости.
— Понимаете, шериф, — продолжал Полсон, — у этого парня есть весьма влиятельные друзья в руководстве ФБР. Но похоже, есть и не менее влиятельные враги. Поэтому ждите нашего приказа, ничего ему не говорите, а потом вручите приказ с предельной вежливостью. Если возникнут какие-нибудь проблемы, вот моя визитная карточка.
Хейзен быстро спрятал карточку в карман.
— Всё ясно.
Полсон кивнул, давая понять, что разговор окончен.
— Спасибо, что не поленились наведаться и проинформировать меня о положении дел в вашем городке.
— Не стоит благодарности.
Хейзен пожал ему руку, вышел из кабинета, подмигнул секретарше и почти выскочил из здания ФБР. День или два не такой уж большой срок, хотя лучше бы поскорее разобраться с этим типом. Он посмотрел на часы: почти три. Надо спешить, чтобы успеть заскочить в Дипер.
Глава 36
Кори ехала очень осторожно, стараясь не расплескать две чашки кофе, которые придерживала на коленях одной рукой, а другой крутила руль автомобиля, объезжая кочки и выбоины. Лёд в чашках уже растаял и приятно охлаждал её бёдра. Впереди виднелись невысокие холмы индейских могил, окружённые раскидистыми деревьями, которые на фоне закатного солнца казались стражами этих древних захоронений.
Подъехав к холму, она остановила машину, осторожно вышла с двумя чашками в руках и направилась вверх. Было очень тихо, но Кори чувствовала, что тишина продлится здесь недолго.
Пендергаст сидел у подножия дальнего кургана и смотрел вдаль, словно пытаясь представить себе, как выглядели окрестности много лет назад.
— Кофе подан! — торжественно объявила Кори, заметив, что Пендергаст выглядит странно. Впрочем, он всегда выглядел странно, но сейчас в нём появилось нечто такое, от чего она вздрогнула.
Он медленно повернул голову к Кори, посмотрел как бы сквозь неё, потом сфокусировал на ней взгляд и рассеянно улыбнулся.
— А, мисс Свенсон, как это мило с вашей стороны. К сожалению, я пью только чай и никогда не притрагиваюсь к кофе.
— О, извините, — растерянно пробормотала Кори. Она так старалась доставить ему удовольствие, и всё напрасно. Ну что ж, теперь ей придётся выпить две чашки вместо одной. Оглядевшись, Кори заметила, что у ног Пендергаста расстелены топографические карты и какие-то странные диаграммы, края которых придавлены к земле небольшими камнями. А чуть поодаль на траве лежал журнал, и его пожелтевшие страницы были испещрены необычными значками.
— Мне очень приятно, мисс Свенсон, что вы позаботились обо мне, — сказал Пендергаст. — Я скоро закончу.
— А что вы делаете?
— Читаю о местоположении духов и готовлю себя.
— К чему?
— Увидите потом.
Кори, сев на камень, внимательно следила за шефом. Кофе был холодный, крепкий и сладкий, как мороженое, то есть именно такой, какой она любила. А Пендергаст ходил вокруг кургана, что-то высматривал, иногда останавливался и глядел на землю, время от времени доставал свой блокнот и что-то записывал. Изредка он поднимал с земли карту и долго всматривался в неё, отмечая карандашом какие-то точки. Кори сразу догадалась, что эти карты очень старые, примерно девятнадцатого века.
Через сорок пять минут солнце, опускавшееся за горизонт, окрасило курганы и верхушки деревьев в золотисто-жёлтый цвет. Пендергаст по-прежнему обходил курганы с таинственным видом и совершал какие-то мистические движения. Кори наблюдала за ним, и ей очень хотелось бы помочь ему, поддержать в эту минуту, но она не знала, как это сделать. В последние годы не было ни одного человека, включая мать и школьных учителей, которого бы Кори уважала. Пендергаст заставил её поверить в себя, в свои силы, почувствовать свою значимость. Он наполнил её жизнь смыслом, и теперь Кори мечтала поразить его знаниями, хотела стать незаменимой или хотя бы полезной ему. Но она часто не понимала Пендергаста. Не понимала, к примеру, почему он тратит свой отпуск на расследование этих убийств, почему тратит на это свои деньги, каковы мотивы его действий и что этот человек потерял в таком захолустье. Иногда её посещали совсем глупые мысли. Так, Кори всё чаще задумывалась о том, не влюбилась ли в него. Правда, она гнала от себя эту мысль, считая это невозможным. Не может же она влюбиться в человека с такими тонкими пальцами, бледным лицом, белокурыми волосами и холодными серо-голубыми глазами, которые порой бывают такими проницательными, будто пронизывают тебя насквозь. К тому же Пендергаст стар: ему около сорока, не меньше.
