Кристофер Мур - Грязная работа
— Я вообще хочу знать, что это за хуйня? — спросил он.
— Вероятно, нет, — ответил Чарли.
— Завяжите пиджак на талии, — посоветовал инспектор.
Чарли опустил голову и увидел, что весь перед джинсов раскромсан, точно бритвой.
— Спасибо, — ответил он.
— Знаете, — произнес Ривера, — всего этого можно было избежать, если б вы согласились на счастливый конец, как все остальные.
17
Помогло?
Наутро Кэсси услышала что-то в коридоре и открыла дверь. Там стоял Чарли — весь в крови, в черной липкой пакости, вонял сандаловым деревом и миндальным маслом; над ухом у него зияла рана, в носу запеклась кровь, весь перед брюк изодран, а во всех прочих местах налипли черные перышки.
— Ничего себе, Чарли, — произнесла она в некотором удивлении.
— Похоже, я тебя недооценивала. Уж если ты решишь слететь с рельсов, так мелочиться не будешь.
— Душ, — ответил Чарли.
— Папуля! — крикнула из своей комнаты Софи.
И выскочила ему навстречу, широко раскинув руки, а за ней — два огромных пса и тетушка-лесбиянка в костюме от «Братьев Брукс». Достигнув середины гостиной, ребенок увидел отца, развернулся и с визгом ужаса унесся прочь.
Джейн затормозила у дивана и вытаращилась на брата.
— Господи, Чак, чем ты занимался? Трахался с леопардом?
— Что-то вроде, — ответил Чарли.
Он проковылял мимо и через свою спальню удалился в ванную.
Джейн взглянула на Кассандру — подруга старалась удержать улыбку, чтобы та не переросла в хохот.
— Ты хотела, чтобы он чаще бывал на людях, — сказала Кэсси.
— Ты ему уже сказала о маме?
— Я бы решила, что это дело семейное, — ответила Кассандра.
— Ну что, пушки — паскудство, я вам так скажу, — произнесла Бабд, последняя из див смерти, что появлялась Сверху.
— Да, отсюда они хорошо смотрятся, но вблизи — шумные, обезличенные. Мне подавай боевой топор или палицу.
— Мне нравится палицей, — сказала Маха.
Она запустила когти в оторванную голову Мэдисон Маккерни и шевелила ее ртом, будто куклой-бибабо.
— Сама виновата, — упрекнула Немайн.
У нее в лапах был один силиконовый имплант Мэдисон Маккерни — к нему еще липли ошмотья животных тканей резиновой куклы, и Немайн прижимала его к ранам Бабд, чтоб заживали. Черная плоть регенерировала, а красное сияние импланта гасло.
— Мы зря тратим силу. Столько лет ждать новой души — и что в итоге?
Бабд вздохнула:
— Наверно, если вдуматься, дрочить его было не мудро.
— Наверно, дрочить его было не мудро, — насмешливо проквакала кукла Махи.
— Я так делала на северных полях сражений сколько — десять тысяч раз? — ответила Бабд.
— Напоследок обслужить павшего воина — что еще я могла, а? У меня ведь хорошо получается. Чтобы у солдата стоял торчком, когда кишки сквозь пальцы утекают, — для этого нужно мощное касанье.
— У нее и впрямь хорошо получается, — подтвердил Орк.
— Могу поручиться. — Он откинулся на спинку трона и явил им три фута черного бычьего стояка смерти — доказательство своего энтузиазма.
— Не сейчас. Я только что губы накрасила. — Маха когтями вытаращила глаза голове: мертвую куклу впечатлил внушительный агрегат Орка.
Все захихикали. Своим кукольным театром Маха развлекала Орка и сестер Морриган все утро: например, клала импланты на полку и водила над ними головой:
— Конечно, они настоящие — он же за них по-настоящему заплатил, разве нет?
Головы у них от радости кружились с тех пор, как из могилы резиновой куклы были извлечены сосуды. Эта победа затмевала даже неудачное покушение Бабд на Торговца Смертью. Но свет в имплантах убывал, и настроение у Морриган портилось. Немайн запустила бесполезной сиськой в подволок, имплант взорвался и окатил всю каюту прозрачной мерзостью.
— Церберу под хвост, — рыкнула она.
— Захватим Сверху — и я сожру его печенку у него же на глазах.
— Да что это у тебя с печенкой? — сказала Бабд.
— Я терпеть не могу печенку.
— Терпение, принцессы, — рявкнул Орк, взвешивая в когтистой лапе оставшийся имплант.
— Мы шли сюда тысячу лет — ради этой битвы. Еще несколько лет, дабы укрепить наши силы, — и победа будет слаще.
— Он отобрал голову у Махи и раскусил, будто хрумкую спелую сливу.
— Но дрочить его было не обязательно, — прибавил он, забрызгав Бабд кусочками серого вещества.
— Я забронировала нам рейс на Финикс в два, — сказала Джейн.
— Там пересаживаемся на местную авиалинию, и к ужину мы в Седоне.
Чарли только вышел из душа, и на нем были одни чистые джинсы. Бежевым полотенцем он вытирал голову, и на махровой ткани оставались красные полосы от кровоточащего черепа. Чарли сел на кровать.
— Стоп, стоп, стоп. Сколько она уже знает?
— Диагноз полгода назад поставили. От толстой кишки уже перекинулось на другие органы.
— И она сообщает нам только теперь.
— Ничего она не сообщала. Позвонил мужик по имени Бадди. Очевидно, они живут вместе. Сказал, что ей не хотелось нас волновать. И расплакался прямо в телефон.
— Мама живет с мужиком? — Чарли пялился на красные полосы, расписавшие полотенце.
Он всю ночь не спал — пытался объяснить инспектору Ривере, что произошло в переулке, стараясь ничего при этом не объяснить.
У него шла кровь, он избит, вымотан, а мать его умирает.
— Это невозможно. Она устроила скандал, когда Рэчел переехала ко мне, а мы еще не поженились.
— Отлично, вечером можешь наорать на нее за то, что она такая лицемерка.
— Джейн, я не могу поехать. У меня лавка. И Софи — она еще слишком маленькая.
— Я позвонила Рэю и Лили, лавка у нас прикрыта. До утра за Софи присмотрит Кассандра, а дамы из коммунистического блока посидят с ней, когда Кэсси будет на работе.
— Кэсси с тобой не едет?
— Чарли, мама до сих пор считает меня своим сорванцом.
— А, ну да, извини. — Чарли вздохнул.
Он ностальгировал по тем временам, когда паршивой овцой в семье была Джейн, а нормальным — он.
— Попробуешь с ней помириться?
— Не знаю. Вообще-то нет у меня плана. Я даже не знаю, в сознании она или нет. Я, с тех пор как услышала, на автопилоте. Ждала тебя, чтобы расклеиться.
Чарли встал, подошел к сестре и обхватил ее руками.
— У тебя здорово получилось. Я вернулся, теперь я всем займусь. Что тебе нужно?
Она тоже его обняла, затем со слезами на глазах оттолкнула.
— Мне нужно съездить домой и собраться. Вернусь за тобой к двенадцати на такси.
