Ольга Крючкова - Прелат
– Да, да… Только вот передам дела своему помощнику. – Тотчас согласился Фернандо.
Мальвазия в здешней таверне действительно была великолепной. Фернандо с удовольствием опустошил свой бокал и, несколько опьянев, поведал дону Рене Альваресу свою историю.
– Вот уже два года, как я занимаюсь торговлей, дон Рене… А с чего всё началось? Всё как обычно… Не усидел я без дела – ведь хотел стать простым добропорядочным горожанином! Но не утерпел – ввязался в историю… Дом с итальянской термой пришлось продать почти за бесценок… Самому же скрыться…
– Узнаю вас, Фернандо! – воскликнул Рене и отпил мальвазии.
– Ох, дон Рене… О чём вы говорите! В Тулузе я занялся торговлей, дела пошли в гору. Я однажды решил отправить торговый караван с тканями через Пиренеи. И как вы думаете? – весь товар был удачно распродан в Андорре! Затем я снарядил ещё один караван и уже сам отправился в Сарагосу. Да, надо сказать, французские ткани, особенно лионские пользуются хорошим спросом в Испании. Так, я постепенно добрался до Мадрида…
– Как я понимаю, торговля – весьма прибыльное дело? Не так ли, Фернандо?
– Ну, не то чтобы очень… Но на жизнь хватает, даже удалось кое-что скопить.
– Честно говоря, я никогда не предполагал, что учёный муж может стать торговцем тканями! А как же ваше стремление к наукам?
– Науки… – Фернандо фыркнул. – Кому они сейчас нужны? Отправиться в Париж, дабы преподавать в колледже? Нет, дон Рене, увольте. Преподавание – дело неблагодарное, уж поверьте мне на слово.
– Не обязательно для этого отправляться в Париж, Фернандо. Скажем, вы могли заняться преподаванием в Вандоме.
Фернандо внезапно сник.
– Ах, дон Рене… Именно это и вынудило меня продать всё своё имущество и скрыться на Юге Франции, в Лангедоке.
– Неужели во Франции обучение наукам стало опасным занятием? – искренне удивился Рене.
– Увы…
Слова Фернандо привели Рене в замешательство, он был поражён переменами в родном королевстве.
– А вы что-нибудь слышали про Жиля? – поинтересовался он.
– А это про того славного юношу с железной рукой?
– Да…
– Так он состоит в личной охране Элеоноры де Олорон Монферрада, любовнице короля Франциска. Я слышал, что у неё родился мальчик, – Фернандо мысленно прикинул, – ему, вероятно около трёх лет.
При упоминании о ребёнке, внутри Рене всё похолодело… Он удивился подобной реакции: «Странно… Отчего у меня дурное предчувствие? Это касается графини де Олорон, или её сына…»
– Эх, дон Рене! Мне так хочется настоящего дела! – признался захмелевший Фернандо.
Идальго усмехнулся.
– Говорите, Фернандо: настоящего дела! Тогда мы с вами встретились во время.
Профессор приосанился, хмель как рукой сняло.
– Говорите, дон Рене. Я весь во внимании!
– Вскоре я намериваюсь отправиться в Венесуэлу на поиски Золотого города.
Фернандо округлил глаза и, задыхаясь от волнения, спросил:
– Золотого? Так в нём полно золота?!
– Вероятно. Но не только… – уклончиво ответил Рене.
– Этот город окружает некая тайна? – догадался профессор.
– Да. Не буду скрывать, Фернандо, – сие мероприятие очень опасно. – Признался Рене.
Профессор рассмеялся.
– Это естественно: там, где – золото, там – опасность и порой смерть.
– Хорошо… Я согласен взять вас с собой.
– Отлично! – оживился профессор. – А как вы отнесётесь к тому, если я зафрахтую небольшую бригантину[107] и снаряжу её за свой счёт?
Рене удивлённо вскинул брови.
– Право же, дорогой друг, вы меня поражаете. Всё-таки ваши торговые дела успешны?
Фернандо несколько замялся.
– Ну… Можно сказать, что: да. – Наконец признался он.
– Отчего же я не занялся торговлей лионскими шелками? – наигранно сокрушался Рене, допивая мальвазию. – Хорошо, снаряжайте бригантину. Единственное, что…
– Есть какие-то препятствия, дон Рене? – встревожился профессор.
– Не думаю. Но мне придётся познакомить вас с доном Рамиресом ди Саллюста, который, собственно, и организовывает эту экспедицию.
– Я готов… Я покажу ему свой титаниус.
Рене встрепенулся.
– Умоляю, профессор… Это ещё что такое? – не на шутку обеспокоился идальго, припоминая алхимические опыты своего друга.
– Не волнуйтесь. Это отличное изобретение и весьма полезное, оно действует как пушечный выстрел. Титаниус закладывается в специальный кожаный мешочек, который затем плотно затягивается. В мешочек вставляется верёвочный промасленный трут… При необходимости вы берёте огниво, зажигаете трут, бросаете мешочек в нужном направлении и…БУМ… БУМ…
– Что означает этот «бум», профессор? – не унимался Рене.
– Да, собственно, ничего особенного. Я проделывал опыты, ещё будучи во Франции, так вот несчастную овцу, в которую я метко бросил мешочек, наполненный титаниусом, разорвало в клочья.
– Хм… – задумался Рене. – Пожалуй, ваш титаниус интересен.
Профессор просиял от удовольствия.
– Безусловно!
– А сколько вы можете смастерить таких мешочков? – поинтересовался Рене.
– Да сколько угодно при наличии необходимых элементов.
– Что ж, прекрасно, Фернандо. Тогда нам стоит обговорить наши дальнейшие действия.
* * *Почти через три месяца каравелла «Святая Изабелла» и бригантина «Виктория» покинули порт Ла-Корунья, взяв курс на северо-запад. Перед тем, как взойти на корабль, профессор, испросив на то дозволения дона Рамиреса, снабдил каждого члена команды специально изготовленным амулетом на удачу в делах и достижения цели. Хоть дон Рамирес и был истинным католиком – возражать не стал, ибо осознавал, что для успеха задуманного предприятия все средства хороши, если таковые окажутся действенными. Он и сам не побрезговал амулетом профессора, правда, надевать не стал, а предусмотрительно положил его в карман плаща.
Неизвестно, что именно повлияло: то ли попутный ветер, благоприятная погода и отсутствие штормов; то ли милость Богов, то ли «магические» талисманы профессора, но по истечении почти двух месяцев каравелла и бригантина целыми и невредимыми достигли конечной цели – Венесуэлы.
Дон Рамирес испытывал неподдельное волнение, впрочем, как и все члены команды. Он достал подзорную трубу, дабы разглядеть появившейся в утренней дымке берег.
Командор отчётливо увидел крепость Сен-Филиппе, но… к вящему удивлению не обнаружил привычно стоявшей в бухте каравеллы «Звезда Кастилии». Он отпрянул от подзорной трубы, протёр увеличительное стекло и снова прильнул к ней.
– Чёрт знает, что такое… Ничего не понимаю…
Рене стоял рядом с доном Рамиресом и, щурясь от яркого солнца, также пытался разглядеть берег. Его постепенно наполняло неприятное чувство, он был почти уверен, что в Сен-Филиппе их ждёт нечто неприятное, если не сказать – страшное.
