Наталья Александрова - Последний ученик да Винчи
Маша потянула Старыгина в сторону от основной группы, пытаясь разглядеть надписи и рисунки на стенах.
— И где же здесь изображение солнечных лучей? — разочарованно проговорила наконец Маша.
— Я же говорил вам, что ни в чем не уверен! — отозвался Старыгин, внимательно разглядывавший стены гробницы.
— А вот это, смотрите! — воскликнула Маша, застыв перед едва проступающим на поверхности камня рельефом. — Вы видите, как это похоже на ту фреску в римских катакомбах? Женщина с ребенком на коленях… она кормит младенца грудью…
— Это — Исида, — пояснил Дмитрий Алексеевич. — Исида, кормящая Хора… ведь образ кормящей матери гораздо древнее христианства, и египетское искусство сыграло огромную роль в создании образа Богоматери Галактотрофусы, или Млекопитательницы. Видите, чуть в стороне изображен сокол, священная птица Хора…
— Вижу. Только вот нам это нисколько не помогает. Солнечных лучей нет ни на одном рельефе…
Подоспел экскурсовод и проговорил профессионально быстро хорошо заученный текст:
— На этом рельефе изображена Исида — богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности, семейной верности, богиня мореплавания. Сестра и супруга Осириса, сестра Сета, мать Гора. После убийства Осириса Сетом она, отыскав с помощью Нефтиды тело мужа, погребла его и, зачав от мертвого Осириса, родила Гора, который должен был отомстить Сету…
— Зачала от мертвого? — перебила экскурсовода старушка в шляпке. — Какой ужас! Это же извращение!
— Это всего лишь миф, мадам, — успокоил ее экскурсовод и продолжил:
— Спасаясь от Сета, она воспитала сына в болотах дельты Нила. Однажды в ее отсутствие ядовитая змея укусила Гора, но Тот своими заклинаниями исцелил его. Когда Гор вырос, Исида явилась на суд богов и стала требовать для него, как для сына Осириса, царский престол. Сет потребовал, чтобы ее отстранили от участия в суде. Боги-судьи собрались на Внутреннем острове и запретили перевозчику Немти перевозить Исиду. Приняв образ старухи, Исида подкупила перевозчика золотым кольцом и переправилась на заповедный остров. Там она приняла образ прекрасной девушки и рассказала Сету историю о сыне пастуха, которого ограбили чужеземцы, лишив отцовских стад. Сет возмутился такой несправедливостью и тем самым осудил самого себя и признал, что наследство отца следует передавать сыну.
— Слушайте, мы теряем время! — сердито зашептала Маша. — Он может сколько угодно заговаривать нам зубы! У меня уже все имена богов в голове смешались!
— Напрасно вы не хотите вникнуть, — упрекнул Машу Старыгин. — Классический образ Исиды — образ любящей жены и матери, защищающей права своего мужа и сына. Существовала легенда о том, что Нил разливается весной, переполненный слезами Исиды, оплакивающей своего мужа. Образ Богоматери с младенцем на руках восходит к образу Исиды.
— То есть вся идея христианства имеет языческие корни? — прищурилась Маша.
— Ну, сейчас нет времени развивать эту тему, — уклонился от диспута Старыгин. — Но я думаю, что не случайно наши злоумышленники переместились в Египет. В Риме они выбрали местом своих собраний помещение под катакомбами, где находится самая древняя христианская фреска — изображение Богоматери, кормящей своего божественного сына. Здесь они выберут место для своей Церемонии, где обязательно должно присутствовать изображение Исиды, кормящей своего сына Хора. Эх, если бы я мог прочитать дневник вашего деда! Возможно, тогда все стало бы гораздо проще и яснее!
— Скучаете по своему письменному столу? — с усмешкой спросила Маша. — Тоскуете по своей мастерской, по своей лупе и химическим составам? По пыльным средневековым манускриптам и старинным трактатам?
Она хотела добавить еще, что Старыгин скучает по Танечке из отдела рукописей, но вовремя прикусила язык. Совершенно незачем ему знать, что она придает такое значение очкастой зануде! Да разве это правда? Маша не любила врать самой себе, это глупо. Сейчас же она совершенно запуталась.
— А вы разве не скучаете по своему компьютеру? — отозвался Дмитрий Алексеевич. — Вы вообще-то не забыли, что вы — журналистка, а не тайный агент?
Маша подумала, что Старыгин научился достойно отвечать на ее выпады, и замолчала.
Обойдя гробницу, группа выбралась на свежий воздух.
Перед входом уже собралась следующая экскурсия, состоящая из сухопарых сдержанных англичан. Дети туманного Альбиона выясняли у своего гида, сколько времени займет посещение пирамиды.
— Мы должны успеть к чаепитию, — объяснял седовласый джентльмен как нечто само собой разумеющееся. — Не можем же мы пропустить пятичасовой чай!
— Чаепитие! — Маша взволнованно схватила своего спутника за руку. — Чаепитие!
— Вы хотите чаю? — удивленно обернулся к ней Дмитрий Алексеевич. — Я видел неподалеку одно заведение! Не знаю, правда, насколько оно приличное…
— Да ну вас! — Маша поморщилась. — Я совершенно не о том! В загадке моего дедушки говорится о чаепитии… так вот, я поняла, что он имел в виду! Время традиционного английского чаепития — пять часов! Мы пошли по ложному следу, отыскивая солнечные лучи на рельефе. Нам нужно посмотреть, куда падает тень от «самого высокого», то есть от пирамиды Хеопса, в пять часов!
— Маша, вы гений! — воскликнул Старыгин. — Беру назад все свои слова о журналистах!
— То-то же! — девушка взглянула на часы. — Как раз половина пятого. Пойдемте, это ведь совсем близко!
Она обежала пирамиду и остановилась на ровной каменной площадке, к которой медленно приближалась тень пирамиды. В десятке шагов от нее пестро одетый торговец предлагал туристам глянцевые альбомы и буклеты с видами пирамид.
— И что мы должны здесь найти? — разочарованно протянула Маша. — До самой пирамиды совершенно ровная площадка, никаких подземелий, никаких тайников, даже камней нет, которые можно было бы сдвинуть с места!
— Но ведь еще нет пяти, — неуверенно отозвался Старыгин. — Наверное, нужно подождать…
— Тень двигается очень медленно, и вряд ли в пять она укажет нам на что-то особенное…
— Да, пожалуй… не думаю, что ваша идея была такой уж гениальной!
«Сам тогда что-нибудь придумай!» — сердито подумала Маша.
Движение тени действительно было едва заметным. Стрелки подошли к пяти, но ровным счетом ничего не произошло.
— Там сказано, что нужно поделить на шесть. — Старыгин не хотел сдаваться. Он дошел до основания пирамиды, считая шаги. Поделил полученную цифру на шесть, снова отсчитал шаги и остановился в недоумении. Ничего, даже отдаленно напоминающего на вход в тайник, перед ним не было.
