Черный человек (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"
— Да? — хриплый, заспанный голос на том конце провода заставил адреналин в крови подскочить до максимума.
Волна облегчения накрыла с головой — я успела!
— Это Марго. Элли, ты должна немедленно проснуться. Слышишь? Ты надела голубые ленты?
— Нет… не до того было… Что случилось? — её голос вялый, невероятно усталый, она не просыпалась, казалось, что девушка говорит на автомате.
— Он идёт за тобой. Чёрный человек идёт за тобой! Долго объяснять, прямо сейчас иди и надень эти ленты, а затем… не знаю, прими ледяной душ, свари кофе, попрыгай, только проснись, умоляю, проснись! Мы с Бесом выезжаем!
В дверях появился Пётр, рукой показав на телефон, шёпотом сказал, что такси подъезжает ко двору.
— Мы скоро будем, Элли! Только держись!
— Хорошо, — голос прозвучал значительно бодрее, а затем она положила трубку.
Я пробежала мимо полностью одетого Беса, подхватывая нижнее бельё, одежду, на ходу одеваясь, пытаясь собраться с мыслями.
— Как ты узнала, что за ней идёт Клаус? Что с твоими руками? — в голосе Беса неподдельная тревога.
Он отслеживает по телефону местонахождения такси, и непрерывно чешет щетину на подбородке, выдавая нервное напряжение, как и у меня.
— Мне приснился Белый человек. Он предупредил о том, что за Элли идёт Клаус. Что он убьёт её во сне и тогда она не проснётся.
— Почему ты ему веришь? Вдруг это какая-то изощрённая ловушка? Ты об этом подумала?
Убрав волосы в хвост, схватила Беса за руку и потащила в коридор.
— О нет. В прошлый раз мы не послушали его, а он предупреждал насчёт афтершока. Второй ошибки я не совершу. К тому же речь идёт об Элли. Он никогда не причинит ей вреда, — негромко кашлянув, посмотрела на Беса. — Просто поверь мне — он не лжёт.
***
В такси, несколько раз набирала номер Элли, но она не отвечала. От нервов принялась грызть ногти, совсем как в детстве, а когда опомнилась, увидела кровь на пальцах и опустила руки вниз, уставившись в окно. Через секунду почувствовала, как Пётр сжал мою руку, обернувшись, увидела поддержку в его глазах и слабо улыбнулась. Нам ничего не оставалось, кроме как надеяться, что всё обойдётся.
Через пятнадцать минут благодаря пустой предрассветной Москве, мы оказались на пороге дома Элли. Я дёрнула входную ручку и ворвалась внутрь.
— Элли!
Девушка стояла спиной ко мне, неподвижно и… как мёртвая?
— Элли?
А затем она обернулась. Мне показалось, что белки её глаз чёрные, совсем чёрные с белой каймой вокруг радужки, но потом поняла, что это свет так играет и её глаза совершенно нормальные.
— Марго, — она улыбнулась, а затем подошла и обняла меня. — Спасибо, что предупредила! Ты успела в последний момент! Если бы не ты, я бы умерла…
На её шее плотным слоем в два ряда идут голубые ленты. Нервное напряжение отпустило и я обняла девушку в ответ.
— Слава богу, — позади раздался облегчённый голос Беса.
— Всё хорошо, — Элли отпустила меня и сделала несколько шагов назад. — Извини, что не ответила на телефон, батарейка села, вчера так устала, что забыла поставить его на зарядку. Страшно подумать, чтобы было, если бы он разрядился до твоего звонка.
— Чёрт, — выругалась, а затем рассмеялась. — Скажи спасибо Михаэлю, это он меня предупредил.
— О, — она опустила взгляд в пол, а затем скрестила руки на груди. — Он спас мне жизнь.
— Хорошо, что всё закончилось. Элли, думаю, теперь ты можешь спокойно ложиться спать. Сможешь заснуть или тебе составить компанию до утра?
— Думаю да. Мне нужно выспаться перед завтрашним днём. Ещё столько всего нужно сделать, будет плохо, если останусь вялой. Если хотите — оставайтесь здесь.
— Марго, у меня завтра самолёт и ещё дела нужно доделать. Мне нужно назад. Ты..?
— Поеду с тобой, естественно, — заявила безапелляционно, а затем посмотрела на Элли. — Точно всё в порядке? Если нужно — я могу остаться.
— Езжай, — улыбаясь, она подмигнула и я полностью расслабилась.
Всё обошлось.
***
После отъезда Беса, мне стало холодно. Эта бесконечная зима, обнажённое естество города, люди, погребённые под сотней одёжек, ветер, забирающийся за воротник шубы… Всё это отвращало, рушило то тепло, которое хоть ненадолго, но появилось в моей жизни.
Опять одна, это не просто расстраивало, это выворачивало до самой глубины души.
Мне всегда было тяжело сходиться с людьми. Как и Элли, никогда не была душой компании, наверное, это из-за того, что происходило в детстве. Да и фамилия не привлекала людей.
В школе всё было достаточно тяжко. Нормальные девчонки сторонились меня, другие либо издевались, либо льстили, считая, что раз я Чернышевская, значит у меня куча денег и через меня можно многое получить. Это было неправдой. Мой дед относился как к вещи, старомодный взгляд на девочку в семье.
У меня всё было. И красивая одежда, и дорогие гаджеты, косметика, отдельная комната с уборной в школе, собственная уборщица и повар. За мной ухаживала прислуга, выступая в роли надсмотрщиков. Постоянно на виду, девочка в золотой клетке.
Мои родители снаружи заботливые и любящие, очень быстро стали относиться также, как и дед. Их брак трещал по швам, но внешне соблюдались рамки. А я оказалась брошенной. Им было всё равно: о чём мечтаю, чего хочу. Меня воспитывали как образцовую девочку, прилежную отличницу, бездушную куклу, наряженную и ухоженную.
Разумеется, у деда был план на мой счёт. Я должна была поступить в экономический университет в Санкт-Петербурге, где учатся дети деловых партнёров деда. Всё выверено и спланированно заранее. Составлен список молодых мужчин, из которых он выбирал будущего мужа. Всё распланировано. Где учиться, кого любить, где работать, когда рожать детей… В своём безволии шла по этой дороге, не видя выхода. Не зная, что он есть.
Всё, что у меня было моего — брат. Максим привнёс беспорядок в мою жизнь. Когда мы встречались он захватывал своим энтузиазмом и верой, что можно выбраться из-под тени нашего деда. Он верил, что мы сами вершители своей судьбы. И когда пришло время — мы сбежали вместе.
Эта лёгкость, с которой у Максима всё получалось, была настолько заразительна, что сама не заметила, как последовала за ним. Также безвольно, как и прежде. Приехав в Москву, поступила в точно такой же экономический университет, но только теперь без жёсткой руки деда, мои оценки и знания оставляли желать лучшего. Первый раз в жизни осталась без надзора. Брат постоянно учился или помогал призракам. Мои надежды, что мы будем видеться чаще не оправдались. Я осталась одна. Как и прежде, только теперь всё стало чётче.
Пока училась было легче чувствовать себя частью окружающего мира. Комната в общежитии, бесконечные компании, выпивка, какие-то клубы, подработки. Всё это носило массовый характер, в котором забивала ту пустоту, что обитала в сердце. Я старалась не видеть, не слышать, не чувствовать ничего.
У меня не было увлечений, не было желаний, не было мечтаний. Всё это вытравили ещё в детстве, а то немного, что осталось — как песок струилось сквозь пальцы — не хватало воли взяться за ум, ухватить эту жизнь и оседлать её. Я не понимала, что со мной не так. И эта пустота не давала возможность полюбить кого-то. Люди словно чувствовали, что я как пиявка буду тащить из них жизнь, ничего не давая в ответ.
Брат видел, что со мной происходит, но он не знал, как помочь — я была сломанной. А это страшно. Сломанные люди и есть те самые призраки, что сейчас населяют Изнанку. Те самые, кто не может перейти, потому что не жили на земле. Не чувствовали, не любили, ни к чему не стремились. Пустышки.
Таким человеком я была. И лишь сейчас понимаю, почему так вышло. Понимаю, чего не хватало, чего была лишена. Элли утверждает, что я счастливица, ведь смогла закрыть себя от призраков. Долгие годы не видела их и жила обычной жизнью, вот только всё это ложь. Возможность видеть призраков — это существенная часть меня. Закрыв эту часть, и себя закрыла. Все эти годы не доставало именно этого мира.