Дия Гарина - Темна египетская ночь
– И иероглифы, значит, вспомнил?
– Нет. Меня ведь отсюда вывезли совсем маленьким, чтению не обученным. Так что их я вспомнить не могу. Зато могу понять смысл всего текста целиком. Вот почему я Олечку попросил писарским делом заняться. Видишь, на воротах текст разбит фигурами, а Олечка его сгруппировала. Теперь мне все яснее ясного.
Андрей жизнерадостно потер руки и в упор посмотрел на меня.
– Ты, главное, Игорек, руку в пасть к Анубису засунь, рычажок там поверни, дверь и откроется… Зря ты на меня так посмотрел, джедай, я бы и сам, да рост не позволяет.
Не скажу, что с легким сердцем, но я в точности выполнил инструкции великого и ужасного. Рычажок нащупался сразу. И хоть каждую секунду я ожидал, что зубастая шакалья пасть охватит мне полруки, но, тем не менее, послушно потянул каменный штырек на себя. Внутри статуи что-то щелкнуло и я, быстро высвободив руку, подошел к восхищенно застывшей Ольге и нетерпеливо притоптывающему Андрею.
Ворота медленно открывались. Свет трех фонарей устремился в длинный узкий зал, но оказался там совершенно лишним. За золотыми створками царил синий предвечерний сумрак, придававший радушно встречающим нас многочисленным статуям некий потусторонний вид.
– Ловко, – пробормотал Андрей, отодвигая меня в сторону и осторожно ступая на черный базальт, отполированный до зеркального блеска. – Тыщи лет прошло, а световоды у них до сих пор в отл. тех. состоянии.
– Красиво как… – выдохнула Ольга, ухватившись за мою руку.
Здесь действительно было красиво. Черное зеркало пола отражало череду сидящих вдоль стен черно-красных изваяний, высотой в два человеческих роста. Больше всего эти существа, рожденные фантазией наших далеких предков, напоминали мутантов из детских комиксов. Причудливая смесь известных древним египтянам животных с человеческими чертами придавало их облику жутковатую комичность.
– Сколько же их? – непроизвольно вырвалось у меня.
– Сорок два по бокам, плюс девять прямо по курсу – коротко ответил экстрасенс. И по напряжению, проскользнувшему в его голос, я понял, что все наши приключения были детским лепетом по сравнению с предстоящим.
– И когда ты только сосчитать успел?..
– Он не считал, – тихо произнесла Ольга и еще крепче прижалась ко мне. – Он знал заранее.
– Точно… – Андрей собирался продолжить, но в это мгновение ворота за нашими спинами сами собой захлопнулись, заставив эти древние стены содрогнуться от грохота.
– Бесполезно, джедай, – пресек экстрасенс мою попытку отыскать механизм, открывающий створки, – Отсюда только один выход – в том конце зала. И чтобы добраться до него нам придется пройти через кое-что.
– А конкретнее можно, – не выдержал я. – Колись, куда завел, Сусанин… По-моему этот Эрмитаж не слишком напоминает гробницу.
– Это не гробница, – устало вздохнул мой гуру, – Это Зал Двух Маат – Двух Истин. Место, где по верованию древних египтян творится суд над душами умерших. И чует мое сверхчувствительное сердце, что нас здесь будут проверять, почище, чем МВД, ФСБ и налоговая полиция вместе взятые.
– А что именно будут проверять? – как бы, между прочим, поинтересовалась супруга, затравленно озирая безмолвное судилище.
– Не знаю, – набычился Андрей. – Не знаю, зачем вообще нужна какая-то проверка. Ведь по всем канонам в гробницу не должен входить никто. Даже самый проверенный-перепроверенный, посвященный-перепосвященный. Видите там, на возвышении бога Ра? Ну который с птичьей головой. Он тут вроде председателя. А за ним еще одни ворота, ведущие в Святая Святых – к престолу Осириса, владыки мертвых. Думаю, там и находится погребальная камера.
– Так чего же мы ждем? – не выдержал я. – Идти надо! Все равно другого выхода у нас нет…
– Ладно, пойдем, – кивнул Андрей, что-то прикидывая, – Только на всякий случай пойдем в ряд. Чтобы нас опять не разделили.
Медленно и осторожно мы двинулись сквозь строй из сорока двух малых божеств, постепенно приближаясь к девяти главным Судьям.
– Что-то не так, – тихо пробормотал шедший посредине Андрей в мою сторону. – Чего-то здесь не хватает. Но чего именно вспомнить не могу.
– А как они нас судить будут? – спросила у экстрасенса Ольга, к счастью не слышавшая ни слова из его опасений.
– Сложно сказать. Если верить «Книге Мертвых», чтобы узнать каких поступков больше совершил человек, его сердце взвешивали на весах боги Тот и Анубис. Если хороших поступков было больше – чаши оставались в равновесии. Если наоборот – чаша с сердцем опускалась вниз и тогда…
Крупная дрожь пробежала по каменному полу, и в одном шаге перед нами возник глубокий провал. Мы невольно подались назад, но очередной приступ корежившей зал лихорадки швырнул нас на пол. А когда дрожь земли унялась, выяснилось, что наша дружная компания находится на небольшой площадке, одиноко торчащей посреди пустоты на длинном и тонком каменном шпиле. Зеркальная поверхность пола маячила в пяти-шести метрах от нас. И никакой возможности перебраться туда не наблюдалось. Па-ба-ба-бам…
Тоскливый стон нарушил звенящую тишину, и площадка под нашими ногами слегка завибрировала.
– Так вот чего здесь не хватало! Весов… – скрипнул зубами Андрей. – Черт! Похоже, нас сейчас взвесят. И если сочтут недостойными, то…
– Что «то»? – я крепко прижал к себе задрожавшую Ольгу.
– То нами закусит Пожирательница Душ – Амма.
– И что ты предлагаешь? Стоять и ждать, пока нас этой Амбе подадут на блюдечке с голубой каемочкой?
– Я предлагаю некоторым заткнуться и подумать о своих грехах, – на полном серьёзе предложил экстрасенс и неожиданно забормотал на неизвестном языке. Предположительно древнеегипетском.
– Интересно, о чем это он? – спросил я жену, чтобы хоть немного отвлечь ее от творящегося кошмара и вздрогнул, услышав в ответ такой же распевный речитатив. Только по-русски.
– Я не совершал несправедливостей против людей. Я не был жесток к животным. Я не был безразличен, видя зло. Я не отнимал ничего у бедняка. Я не отравлял. Я не заставлял никого рыдать. Я не убивал. Я не приказывал убивать. Я не крал печенья, принесенные для умерших…
Пока Ольга, прикрыв глаза, переводила Андрюшин монолог, я стоял неподвижно и тщетно пытался привести в порядок свои растрепанные чувства. Откуда это у нее? Ну, у Андрея понятно – из прошлой жизни. Но Ольга? Ничего не понимаю.
– Я не надувал на весах, – послушно повторяла за Андреем супруга. – Я не пытался узнать то, что еще не стало…
И тут экстрасенс осекся. Еще бы! Такого чистосердечного вранья я от него ни разу не слышал. Да ведь он только тем и занимается, что пытается узнать то, что еще не стало! Тут чаша терпения судей, видимо, переполнилась и плита, на которой мы очутились, медленно, но верно начала движение вниз.
