Кристофер Мур - Грязная работа
— О нет, Мясо. Не сейчас. — Когтем она зацепила его за ноздрю. — Вогнать его тебе в мозг? Так быстрее всего, но мне быстрее не хочется. Я так долго этого ждала.
Она разжала хватку на его мошонке, и Чарли, к своему ужасу, понял, что у него все равно стоит. Тварь принялась поглаживать стояк, придерживая когтем ноздрю, чтобы Чарли не дергался.
— Я знаю, знаю — когда ты кончишь, я продену коготок тебе в ухо и дерну. Я так однажды полголовы мужику снесла. Тебе понравится. Тебе повезло — если бы послали Немайн, ты бы уже сдох.
— Курва, — удалось выдавить Чарли.
Она ласкала его все жестче и жестче, а он проклинал свое тело за такое предательство. Пытался вырваться, только нога, обернутая вокруг, сдавила его так, что стало нечем дышать.
— Ты сначала кончишь, а потом я тебя убью.
Тварь извлекла коготь у него из ноздри и поднесла к его уху.
— Удовлетвори же меня, Мясо, — произнесла она, однако в тот миг, когда ее коготь проволокся по его виску, Чарли изо всех сил двинул ей под ребра обоими кулаками. — Ебучка! — заверещала она.
Нога ее упала; тварь отбросила Чарли за пенис в сторону, отстранилась и замахнулась когтями, целя в лицо. Чарли попробовал принять удар на локоть, но тут что-то грохнуло, и кусок ее плеча разлетелся кляксой по стене, а саму ее закрутило и отшвырнуло прочь.
Пенис Чарли отпустили, и торговец метнулся подальше. Тварь отпрыгнула от стены — когтистые лапы тянулись к его лицу. Еще один выстрел — и ее вновь отшвырнуло назад. На сей раз ее развернуло к улице, и не успела она изготовиться к прыжку, как еще две пули врезались ей в грудь. Она завизжала. Вопль был такой, будто сразу подожгли тысячу разгневанных воронов.
Еще пять быстрых выстрелов прогнали ее танцевальным шагом назад. Но, отступая, тварь менялась — руки становились шире, плечи сужались. Еще два выстрела; хриплый визг ее даже отдаленно не походил на человеческий. Чарли увидел ворона — тот громадиной взмыл в ночное небо, теряя перья и разбрасывая брызги жидкости, которая, может, и была кровью, вот только черного цвета.
Чарли поднялся на ноги и доковылял до устья переулка, где по-прежнему в позе стрелка стоял инспектор Альфонс Ривера. Он целился в темное небо из 9-миллиметровой «беретты».
— Я вообще хочу знать, что это за хуйня? — спросил он.
— Вероятно, нет, — ответил Чарли.
— Завяжите пиджак на талии, — посоветовал инспектор.
Чарли опустил голову и увидел, что весь перед джинсов раскромсан, точно бритвой.
— Спасибо, — ответил он.
— Знаете, — произнес Ривера, — всего этого можно было избежать, если б вы согласились на счастливый конец, как все остальные.
17
Помогло?
Наутро Кэсси услышала что-то в коридоре и открыла дверь. Там стоял Чарли — весь в крови, в черной липкой пакости, вонял сандаловым деревом и миндальным маслом; над ухом у него зияла рана, в носу запеклась кровь, весь перед брюк изодран, а во всех прочих местах налипли черные перышки.
— Ничего себе, Чарли, — произнесла она в некотором удивлении. — Похоже, я тебя недооценивала. Уж если ты решишь слететь с рельсов, так мелочиться не будешь.
— Душ, — ответил Чарли.
— Папуля! — крикнула из своей комнаты Софи.
И выскочила ему навстречу, широко раскинув руки, а за ней — два огромных пса и тетушка-лесбиянка в костюме от «Братьев Брукс». Достигнув середины гостиной, ребенок увидел отца, развернулся и с визгом ужаса унесся прочь.
Джейн затормозила у дивана и вытаращилась на брата.
— Господи, Чак, чем ты занимался? Трахался с леопардом?
— Что-то вроде, — ответил Чарли.
Он проковылял мимо и через свою спальню удалился в ванную.
Джейн взглянула на Кассандру — подруга старалась удержать улыбку, чтобы та не переросла в хохот.
— Ты хотела, чтобы он чаще бывал на людях, — сказала Кэсси.
— Ты ему уже сказала о маме?
— Я бы решила, что это дело семейное, — ответила Кассандра.
— Ну что, пушки — паскудство, я вам так скажу, — произнесла Бабд, последняя из див смерти, что появлялась Сверху. — Да, отсюда они хорошо смотрятся, но вблизи — шумные, обезличенные. Мне подавай боевой топор или палицу.
— Мне нравится палицей, — сказала Маха.
Она запустила когти в оторванную голову Мэдисон Маккерни и шевелила ее ртом, будто куклой-бибабо.
— Сама виновата, — упрекнула Немайн.
У нее в лапах был один силиконовый имплант Мэдисон Маккерни — к нему еще липли ошмотья животных тканей резиновой куклы, и Немайн прижимала его к ранам Бабд, чтоб заживали. Черная плоть регенерировала, а красное сияние импланта гасло.
— Мы зря тратим силу. Столько лет ждать новой души — и что в итоге?
Бабд вздохнула:
— Наверно, если вдуматься, дрочить его было не мудро.
— Наверно, дрочить его было не мудро, — насмешливо проквакала кукла Махи.
— Я так делала на северных полях сражений сколько — десять тысяч раз? — ответила Бабд. — Напоследок обслужить павшего воина — что еще я могла, а? У меня ведь хорошо получается. Чтобы у солдата стоял торчком, когда кишки сквозь пальцы утекают, — для этого нужно мощное касанье.
— У нее и впрямь хорошо получается, — подтвердил Орк. — Могу поручиться. — Он откинулся на спинку трона и явил им три фута черного бычьего стояка смерти — доказательство своего энтузиазма.
— Не сейчас. Я только что губы накрасила. — Маха когтями вытаращила глаза голове: мертвую куклу впечатлил внушительный агрегат Орка.
Все захихикали. Своим кукольным театром Маха развлекала Орка и сестер Морриган все утро: например, клала импланты на полку и водила над ними головой:
— Конечно, они настоящие — он же за них по-настоящему заплатил, разве нет?
Головы у них от радости кружились с тех пор, как из могилы резиновой куклы были извлечены сосуды. Эта победа затмевала даже неудачное покушение Бабд на Торговца Смертью. Но свет в имплантах убывал, и настроение у Морриган портилось. Немайн запустила бесполезной сиськой в подволок, имплант взорвался и окатил всю каюту прозрачной мерзостью.
— Церберу под хвост, — рыкнула она. — Захватим Сверху — и я сожру его печенку у него же на глазах.
— Да что это у тебя с печенкой? — сказала Бабд. — Я терпеть не могу печенку.
— Терпение, принцессы, — рявкнул Орк, взвешивая в когтистой лапе оставшийся имплант. — Мы шли сюда тысячу лет — ради этой битвы. Еще несколько лет, дабы укрепить наши силы, — и победа будет слаще. — Он отобрал голову у Махи и раскусил, будто хрумкую спелую сливу. — Но дрочить его было не обязательно, — прибавил он, забрызгав Бабд кусочками серого вещества.
