Карен Рэнни - У дьявола в плену
— Не важно, какой у тебя титул, сынок, но если у тебя нет доходов, титул похож на цыпленка с павлиньим хвостом. Красив, но бесполезен.
Так же, как его отец, Маршалл обладал умением зарабатывать деньги, даже если он не обращал особого внимания на свои инвестиции. Его дед был бы счастлив узнать, что Маршалл не опустошил семейные сундуки. Все принадлежащие семье корабли приносили доход от торговли восточными специями и от ввоза хлопка с южных плантаций Соединенных Штатов.
Маршалл обнаружил, что кухарка как раз накануне напекла и хлеба, и сладких булочек. Он положил несколько штук в корзинку, которую нашел на полке.
Потом положил круг сыра на большой дубовый стол посреди кухни и отрезал несколько приличных ломтей. С другой полки он взял тарелку и кружку. Поставив на стол тарелку, он с кружкой в руках зашел в кладовку при кухне, где, как он помнил, стоял большой бочонок с элем. Бочонок был на месте. Маршалл вынул затычку и, убедившись, что в бочонке эль, наполнил свою кружку.
Он сделал пару глотков и улыбнулся, вспомнив, как, приезжая домой на каникулы из школы, он тайком приходил сюда вместе со своим другом Дэниелом. Им не раз за это здорово влетало. Эль, конечно, утолял жажду, но его варили в самом Эмброузе, и он был гораздо крепче, чем некоторые сорта виски.
Дэниел сопровождал его в Китай и умер там. Маршалл сам сообщил об этом Джейкобсу. Джейкобс был дедом Дэниела и возражал против поездки, но стоически перенес известие о смерти внука.
Маршалл редко говорил с Джейкобсом о Дэниеле, но сейчас он поднял кружку с элем в память о друге.
— За старые времена, Дэниел, за нашу дружбу.
Вдруг Маршалл услышал какой-то звук и быстро обернулся. Неужели ему так отвечает призрак Дэниела? Но никого не было. Во всяком случае, он не увидел ничего реального. Но потом звук повторился. Было похоже на то, что кто-то осторожно стучался.
Неужели все опять повторяется? Неужели из-за темноты он опять потерял связь с реальным миром и наступает безумие? Если это так, то слава Богу, что рядом нет Давины. В своей комнате она в безопасности.
Он выглянул в окошко кладовки. Он, не удивился бы, если бы увидел в темноте призраки, маячившие в нескольких футах от пропитанной дождем земли. Его видения не подчинялись правилам природы. Они существовали у него в голове и поэтому были способны на что угодно.
— Ричард?
Ответа не последовало.
Он произнес еще несколько имен, но ни один из названных не материализовался.
Однако тихий, почти приглушенный звук повторился. Маршалл замер в ожидании, но никто не просочился сквозь стену.
Возможно, этот посетитель действительно существует и это не галлюцинация.
Он взял нож, подошел к двери кухни, распахнул ее и остановился на пороге. Была ли это галлюцинация, или природа и судьба распорядились так, что прошлое явилось к нему во плоти? Это был человек, а не призрак.
Давина спустилась по парадной лестнице и прошла через несколько коридоров, ведущих в восточное крыло. Крыло Фараона. Она слышала, что так его называли служанки, очевидно, потому, что в конце коридора стояла статуя фараона Сети. По-видимому, Эйдан не мог расстаться с этим изображением фараона и приказал привезти его в Эмброуз.
Давина была в кухне всего один раз, при этом дорогу ей показывала Нора. Как графине Лорн, Давине необходимо было знать все помещения Эмброуза, несмотря на то что всем здесь распоряжалась твердой рукой миссис Мюррей. В Эмброузе ничего не пропадало зря, экономия была такая, что оставалось очень мало еды для раздачи бедным. Огромное хозяйство дома управлялось с удивительной четкостью.
Давина была очень этим довольна. Ей не требовал ось так уж основательно вникать во все участки работы но ведению хозяйства в поместье. К тому же домоправительница будет настолько занята тем, чтобы в Эмброузе нашло по раз и навсегда заведенному порядку, что у нее не останется времени интересоваться Маршаллом.
Она прислушалась. Судя по голосам, доносившимся из кухни, Маршалл был не один. Это объясняло тот факт, что он не вернулся к ней в спальню, хотя прошел почти час.
Войдя на кухню, она застала Маршалла сидящим за столом, на котором было полно всякой еды. Рядом с ним сидел более молодой, чем он, человек.
Услышав ее шага, мужчина обернулся, и ее поразила необычайная голубизна его глаз. У него было узкое лицо с острыми чертами, выпуклым лбом и выдающимся подбородком. Он был очень бледен и изможден.
Давине еще никогда не приходилось видеть человека, который был бы так похож на скелет.
Он был в одежде, скорее всего оставшейся у него после службы на флоте, потому что на нем не было шляпы, а форма моряка, совершенно очевидно, знавала лучшие времена. Синий китель висел на его плечах как на вешалке. Из рукавов торчали худые запястья.
Маршалл остановил на ней свой взгляд, будто размышляя, представлять ей незнакомца или нет. Наконец он кивнул и все же, хотя и с явной неохотой, сказал:
— Джим, позволь познакомить тебя с моей женой Давиной, графиней Лорн. Давина, познакомься с Джимом.
Никакой дальнейшей информации не последовало. Джима, видимо, не удивило такое короткое представление.
— Добро пожаловать в Эмброуз, — сказала Давина с приветливой улыбкой.
Тетя была бы горда сдержанностью племянницы.
— Спасибо, ваше сиятельство.
Давина немного растерялась. Что ей на это ответить?
— Вы, конечно, поживете у нас? — Вот так. Немного вежливости. — Я пошлю служанку, чтобы она приготовила для вас комнату.
Джим молчал, но его лицо неожиданно залила краска, и сердце Давины сжалось от нежности к этому человеку.
— Мне бы не хотелось причинять беспокойство, ваше сиятельство. Я просто приехал, чтобы повидать графа. Мне нет необходимости оставаться у вас.
— Если только у вас есть место, где вам надо быть, Джим, — как можно сердечнее сказала Давина. — У вас есть причина, по которой вы не можете побыть у нас?
От ее внимания не ускользнул взгляд, который Джим бросил на Маршалла. Заметила она и улыбку Маршалла, от которой Джим покраснел еще больше.
— Спасибо, ваше сиятельство. Я с удовольствием останусь. Я немного устал. Длинная дорога из Эдинбурга меня утомила.
— Вы шли пешком? — Она была поражена. — И сколько же времени у вас это отняло?
— Несколько дней, — признался он. — Я не так давно ушел со службы на флоте и еще не привык ходить пешком.
— О чем Джим умалчивает, — вмешался Маршалл, — так это о том, что он очень долго болел. Так ты останешься?
— Останусь, сэр. Спасибо. — У юноши был такой вид, как будто он вот-вот заплачет.
