Рэмси Кэмпбелл - Книга ужасов (сборник)
Когда он уходил домой, в буфет стояла огромная очередь, но все равно, наполняя очередную коробку попкорном, она бросила на него извиняющийся взгляд. Если бы вокруг никого не было, он бы на него ответил. А так ему осталось лишь зайти в соседнюю пиццерию и купить огромную пиццу с мясом, часть которой останется завтра на ужин.
Два куска он съел у себя на кухне, а еще три взял в комнату, по одному на каждую версию «Печати зла». На середине его любимой картины Орсона Уэллса снова зазвонил телефон.
– Эрик, – произнес голос, который он никак не ожидал услышать.
– Господи, эти шутки уже переходят все границы! – чуть было не сказал Эджворт, но остановился. Ему хотелось узнать, как далеко они намерены зайти. – Вы сами-то придерживаетесь ваших правил?
– Каких именно, Эрик?
– Я сделал три ошибки и больше в игре не участвую.
– Вчера вечером вы не смогли ответить только на один вопрос, Эрик.
– Поверьте, я бы смог на него ответить, если бы не хотел над вами подшутить так же, как вы надо мной.
– Не надо, Эрик.
В голосе Мэри Бартон было столько сожаления, что он почти поверил ей. Почти поверил, что ее заставили участвовать в розыгрыше, но не испытывал ни малейшего сожаления, что она может проиграть в викторине.
– Больше не ошибайтесь. Это очень серьезно.
– Я слышу это по вашему голосу.
– Иногда мы сталкиваемся с подобной проблемой, – проговорил мужской голос с откровенной насмешкой. – Прислушайтесь к вашей подруге. Вы же слышали, как она говорит.
Эджворт не мог понять, кто его больше раздражает. Жалкая попытка Мэри Барто разговаривать так, будто она старается сдержать эмоции, заставила его задать вопрос:
– По какому каналу вас показывают? Я хочу посмотреть.
– У нас радиошоу, – недовольно хмыкнул мужчина, его это явно задело. – Да вы и не захотите это видеть, поверьте на слово.
Эджворт согласился. В каком это радиошоу ведущие могут так разговаривать со слушателями? Сейчас его интересовало только одно, да и то не слишком: какой вопрос зададут на этот раз. Наверняка они успели проштудировать какой-нибудь киносправочник.
– Начинайте, мистер Терри Райс, – сказал он, скаля зубы. – Мучайте меня снова.
– Спрашивайте, Мэри.
– В каком фильме Альфред Хичкок опаздывает на автобус?
Если бы на месте Эджворта был какой-нибудь глупец, он бы решил, что тон у нее умоляющий. «Они решили, что я не разгадал их розыгрыш после сегодняшнего разговора с Ларри Риверсом?»
– «Незнакомцы в поезде», – ответил он тут же.
– Выше голову!
Он не понял, к кому обращался ведущий – к нему или к Мэри Бартон, но теперь в ее голосе был страх, и он немного дрожал.
– Это не так, Эрик. – Тогда, наверное, «Птицы» – Ближе!
– Пожалуйста, Эрик, – почти кричала Мэри Бартон. Ему было неприятно, что она притворяется, будто вот-вот заплачет. – Вы должны знать! Вы же этим увлекаетесь!
– Я знаю, – буркнул Эджворт, зло улыбаясь. – Так и быть, это «Веревка».
– Опять не правильно.
– Пожалуйста!
Эджворт отодвинул трубку от уха, которое начало заболело от крика.
– Что вы делаете?! Мой глаз!
Интересно, а эти сдавленные рыдания тоже адресованы ему?
– За вами вообще глаз да глаз. Так говорила моя бабушка, когда я лез в грязь. Ладно уж, если вы так переживаете, вот вам ответ… – вальяжно заговорил он.
– Слишком поздно, Эрик, – ответил мужчина, не скрывая удовольствия. – Вы использовали вашу вторую попытку.
– Пожалуйста…
Эджворт слышал голос Мэри Бартон, только теперь она обращалась не к нему. Он правильно сделал, отодвинув трубку подальше от уха, чтобы защититься от любых сюрпризов, которые могли прийти им в голову. Из трубки донесся страшный металлический звук и связь оборвалась. Смешно даже пытаться найти частоту, на которой предают «Ночную сову», поэтому он решил дальше смотреть фильм Уэллса. Но извивающийся маньяк в номере мотеля расстроил его куда больше, чем ему хотелось. Он убрал футляр с диском на место и сердито улегся в кровать.
Ночью ему все время казалось, что звонит телефон; к тому времени, когда нужно было выходить из дома на работу, красными от раздражения были не только его глаза. Он даст Мэри Бартон понять, что с него хватит, и пусть остальные полюбуются на это представление.
– Готовы к трудовым подвигам? – спросил вместо приветствия менеджер.
– Я всегда готов, – ответил Эрик и улыбнулся в ответ.
Он отметил время своего прихода и поспешил в билетную кассу в надежде, что Мэри Бартон придет пораньше. Вчера она получила замечание за опоздание. Он смотрел, как менеджер впускает все новых и новых сотрудников, и расстраивался, что ее не было среди них.
Ларри Риверс пришел одним из последних и сразу же подошел к его стойке.
– Что вчера смотрели, Эрик?
Эджворт собрал все силы и продолжил игру.
– Да так, ничего особенного.
Кто-нибудь более легковерный, чем Эджворт, наверняка бы решил, что парень расстроился, получив отпор. Конечно, его разочаровало, что Эджворт не заглотил наживку, зато некоторые из тех, кто за ними наблюдал, клюнули. Ко времени открытия кинотеатра Мэри Бартон так и не появилась.
– Встречайте публику с улыбкой, – сказал мистер Джиттинс.
Наверное, Мэри осталась дома потому, что ей стыдно смотреть Эджворту в глаза. Или, может быть, она взяла отгул?
– Почему Мэри Бартон не пришла? – спросил он неожиданно для себя.
– Позвонила и сказала, что заболела, – мистера Джиттинса удивило и даже расстроило, что его подчиненный имел наглость задавать вопросы. – У нее что-то с глазом.
Эджворт отчаянно подбирал слова:
– Она ведь и раньше на него жаловалась?
– Ничего об этом не слышал, – мистер Джиттинс остановился в дверях. – Как и ее мать.
– А она-то какое имеет к этому отношение?
– Присматривает за детьми, пока Мэри в больнице. Я ответил на ваш вопрос, Эрик? А теперь давайте займемся работой.
Как только мистер Джиттинс запустил зрителей в кинотеатр, одна из девушек, стоявшая рядом с Эджвортом, шепнула ему на ухо:
– Пошлите ей валентинку, Эрик. Она недавно развелась.
– Придержите-ка ваш длинный язык, – он взглянул на нее и ее друзей, потом на Риверса.
– Воздаю вам должное, – процитировал он бабушкино любимое выражение. – Это вы с вашими друзьями названивали мне ночью?
– Что? – Риверс перестал хохотать. – Нам вас вполне хватает на работе, чтобы еще этим заниматься.
После этого с Эджвортом никто, кроме зрителей, больше не разговаривал, и его даже перестало интересовать, почему люди так бездумно отдают деньги, чтобы посмотреть паршивый фильм. Конечно, вряд ли стоило верить Риверсу, во всяком случае в том, что касалось ночных звонков…
