Бадашвили Георгий - Спасение Души. Возвращение
Нейроманты долго и терпеливо ждали того времени, когда они сумели бы заявить всему миру о себе. Но несмотря на их мощь, они не были настроены враждебно. За демонстрацией силы последовал хорошо спланированный спектакль – нейроманты встали на колени перед лидерами домов и пообещали, что никого не будут трогать, если их оставят в покое. Так горстка могущественных Связующих получила заслуженный подарок в виде нейтралитета.
Многие до сих пор интересуются, почему они так поступили. Почему не закончили конфликт в свою пользу? Почему не задавили змея, которого держали под каблуком? Ведь победа была у них уже в руках, а они от неё отказались. У всех своё мнение на этот счёт. К слову, Алекс считает, что они были намного умнее всех Связующих того времени и понимали, что, выиграв конфликт силой, они ослабят всё земное царство. Таким же путём они гарантировали защиту не только себе, но и всем людям – как Связующим, так и обыкновенным смертным.
На протяжении всей последующей истории нейроманты были центральным звеном в цепи, которая сдерживает всех от войны и хаоса. Земное царство было защищено как никогда ранее. Разногласия и старые обиды стали решаться словами и компромиссами, а не огнём и кулаками. Но случилось то, что погрузило наш мир в очень тёмные, смутные и жестокие времена: нейромантов истребили. Никто не знает, как именно это случилось. Нам известно, что было до того и что было после, но сами события, как, впрочем, и сами те времена, окутаны туманом неопределённости.
Выжившие нейроманты замаскировали свою эссенцию и залегли на дно. Мир продолжил существовать без них, а анклавы и ордены Связующих вернулись к своему обычному методу решений проблем. Не было больше дипломатов. Не было больше тех, кто бы стал сажать организации за стол переговоров. Без медиаторов порой и одной обиды было достаточно, чтобы ссора разгорелась в войну. Мир вернулся в своё обыкновенное русло.
Но линия нейромантов не угасла – бесценная способность оказалась наследственной. С каждым поколением всё больше нейромантов стало снова появляться в нашем мире. Некоторые из них считали возвращение былой славы своим долгом, другим надоело прятаться, но больше всего отличилась семья Ланкастеров, во многом благодаря редкому дипломатическому таланту. Хоть они и гордились своим происхождением и наследием, но ни на секунду не забывали об уроках прошлого. Они учились на ошибках предыдущих поколений нейромантов и делали всё, дабы избежать той же судьбы.
«Брайан! Сэр Тимоти! Немедленно остановитесь! – раздался повелительный возглас: из замка к толпе быстрыми шагами приближалась пожилая женщина с седыми волосами. – Что вы себе позволяете? Немедленно умерьте пыл!» В её осуждающем взгляде была непоколебимая решительность, что никак не соотносилось со скромностью её наряда. Молодой юноша и седой мужчина моментально выпрямились, одарили друг друга злобными взглядами и разошлись в разные стороны.
Кем бы ни была эта особа, она явно пользовалась огромным уважением. Конфликт был улажен за считанные минуты, и все вернулись к своим обычным занятиями. Охранники незаметно удалились, слуги и дворецкие вернулись к своим приготовлениям, а консьержи продолжили приветствовать гостей.
Особого удивления интерьер особняка у меня не вызвал; он был именно таким, как я себе и представлял. Наверняка за стоимость замка и участка можно было лет пять кормить какую-нибудь страну третьего мира. Несмотря на то что особняк был огромен, а залы и приёмные величественны, свободного места всё же было довольно мало. Замок и все прилегающие территории кипели жизнью.
Слуга провёл нас в огромный зал с выходом на веранду, откуда тропинка вела прямо в роскошный сад. Повсюду были накрыты столы, которые ломились от напитков и еды.
«Здесь вы можете перекусить, – сказал наш провожатый, элегантно указывая на столы, а затем плавным движением направил руку в сторону сада, – а в нашем прекрасном саде, выращенном усилиями самой Софии Ланкастер, вы сможете отдохнуть и насладиться природой. На территории особняка вы найдете уйму самых различных развлечений. Господин Альберт также предоставил вам фамильные поля для гольфа – специально для наших дорогих гостей.
Дальнейшие несколько минут прошли в разъяснении условий нашего тут пребывания. Слуга перечислил все правила, которые мы должны были соблюдать, пока находимся в гостях у Ланкастеров. Это было очень нудно, но под конец он неохотно добавил: «…и прошу вас, милейшие: не заходите в лабиринт. Уж больно часто в нём самоуверенные гости теряются». Икар всё это время учтиво кивал головой в знак понимания и согласия, но когда речь зашла о лабиринтах, он не выдержал: «Ну, на то они и лабиринты, что бы в них можно было затеряться». Слуга не повёл и бровью. У меня сложилось такое ощущение, что это не первый каприз и жалоба, которую он сегодня слышит… Прости, дружище, такова твоя работа, надо терпеть. Икар спросил слугу, когда начнётся Скопление, но получил очень неопределённый ответ: «Когда приедут все гости».
Я остался наедине со своим другом. Мы стояли на огромной веранде. Отсюда виднелись масштабные просторы всей задней части участка. На секунду мне даже показалось что мы находимся в восемнадцатом веке… какое странное чувство déjà vu.
Многообразие окружавших нас аур не давало мне расслабиться. Я был одновременно как заинтересован каждым присутствующим, так и раздражен их присутствием. Но все мои чувства мгновенно замерли, когда я почувствовал ту самую старую, импульсивную и юношескую ауру своего старого друга: «Ли?..» Одна его интонация сказала мне больше чем тысяча слов. Не знаю где был мой друг, не знаю, что с ним было такое, но сейчас он проснулся. Его улыбка была простой, но чистосердечной.
Он медленно перевёл взор на людей в саду.
– Знаешь, я так рад, что ты теперь с нами. Ты даже не представляешь, как нам тебя не хватало. Я повторял себе, что твоя судьба меня не волнует. Я заставил себя поверить, что мы больше не друзья друг другу. Но я помню тот день, когда Сэму позвонили и он ответил…
Он опёрся на перила балкона и начал смотреть вдаль.
– Икар, не знаю, что всё это значит, но мы оба находимся здесь, и это всё, что меня волнует. Я хочу попросить тебя простить меня за всё, что я когда-либо тебе наговорил. Если честно, я даже толком и не помню, из-за чего мы поссорились.
– Ли, мне нужно было выговориться тебе, когда ещё мы оба были живы, и поскольку я этого не сделал тогда, я хочу сделать это сейчас. Мне это нужно, а у тебя есть право знать правду, старый друг, – я кивнул в знак согласия и Икар продолжил: – Я был зол на тебя не из-за чего-то конкретного, а из-за всего понемногу. В тебе я изначально видел брата, а после – конкурента и любимого сына отца. Мы ведь оба знаем, каким я тогда был. Я был не тем, кем хотел видеть меня отчим. Ты же, напротив, был ему сыном, в котором он видел самого себя.
