Кодзи Судзуки - Петля
Сосредоточенно писавший что-то за столом Такаяма, засыпая, все качал головой, но, рухнув на стол, он задвигал плечами и поднялся. На шее образовались складки, а волосы на голове встали дыбом. Сзади он выглядел даже немного забавно.
Каору никак не мог решить, смотреть ли ему со стороны, из-за спины Такаямы, или подключиться к его органам чувств.
В конце концов, опробовав различные виды сзади, Каору подключился к Такаяме. Начиная с этого момента Каору начал видеть происходящее его глазами.
Такаяма тяжело дышал. Он уже чувствовал, что в теле у него что-то происходит. В следующее мгновение он приготовился хладнокровно принять замаячившую перед ним смерть. В голове у него роились вопросы.
Разве я не разгадал загадку кассеты?
Даже если и нет, то почему Асакава жив?
Взгляд Такаямы упал в тот угол, где стоял видеомагнитофон. В деку была вставлена копия кассеты. Такаяма с трудом дополз до магнитофона. Сердце бешено стучало. Тело слушалось с большим трудом.
Каору знал, что происходит с Такаямой. Опухоль, образовавшаяся в коронарной артерии, не давала течь крови. Предынфарктное состояние.
Такаяма вынул кассету из деки и начал разглядывать ее.
Каору не мог проникнуть в его мысли.
Такаяма вертел дрожащими руками кассету и наконец прочел то, что было написано на наклейке.
Потом, о чем-то размышляя, начал быстро водить глазами: посмотрел на потолок, в окно, на стену, и наконец его взгляд упал на книжную полку.
Потом он снова взглянул на кассету, которую держал в руках.
Такаяма явно был чем-то возбужден, его руки тряслись от волнения.
Вставив кассету назад в деку, он запустил ее.
Почему перед смертью Такаяма снова смотрит эту кассету?!
Перед глазами Каору замелькали уже знакомые кадры.
В этот самый момент Такаяма взглянул на часы на столе. На них было девять сорок восемь.
Узнав, который час, он пополз к лежащему на полу телефону. Отчаянье охватило Каору. Если он нашел выход, то пусть хоть подскажет.
Схватив трубку, Такаяма нервно набирал номер. После четырех гудков из трубки зазвучал женский голос:
— Алло...
Каору узнал Маи Такано. Такаяма издал страшный вопль и бросил трубку.
Он неотрывно следил за экраном телевизора. Там в плошке катались игральные кости. Кости, на которых были числа от одного до шести!
Бешеный крик Такаямы достиг ушей Маи Такано.
— Алло, алло... — Все ждала ответа обеспокоенная Маи Такано.
Но Такаяма взял и положил трубку на рычаг.
В этот момент он взглянул на себя в зеркало. Каору почудилось, что он видит свое собственное отражение. Глядя сквозь помутневшую сетчатку Такаямы, Каору не мог настроить изображение, как в телевизоре. Сердце отчаянно билось, казалось, что от давления в кровеносных сосудах лопнет кожа.
Помутневшими глазами Такаяма уставился на пространство вокруг магнитофона. Оттуда поднималось облачко похожего на туман дыма. Оно приняло вытянутую форму и стало медленно перемещаться. Пространство начало искажаться, как скрученная тряпка.
Такаяма подполз к телефону; искаженное пространство, готовое было уже захватить его, подобралось. Он начал набирать номер. Каору напрягся, пытаясь рассмотреть цифры.
Однако в этом не было необходимости. Игральные кости на экране: 332541362451634234254136245163434325413624516341332 54136245163423425.
Такаяма, глядя на кости, не останавливаясь набирал номер.
«Перед смертью уже, наверное, плохо соображал», — решил было Каору.
В этот же самый момент зазвонил стоявший рядом с компьютером спутниковый телефон. Каору потребовалось несколько секунд, чтобы определить, раздается ли этот звук здесь или в комнате у Такаямы.
Поняв, что звук относится к реальности, Каору снял трубку и, сдвинув набок шлем, приложил ее к уху.
В трубке послышалось готовое оборваться в любую секунду дыхание. Можно было даже уловить его бешеный ритм. Он совпадал с тем, который звучал в шлеме.
Каору не верил собственным ушам. В трубке раздался мужской голос. Он был слегка искажен автоматическим ретранслятором.
— Эй, есть кто там? Слышите? Выручайте! Перетащите меня к вам, в ваш мир. Я очень хочу! Это все, чего я прошу.
В голове у Каору царил полный хаос. На экране крупным планом была видна рука Такаямы, сжимавшая трубку. Звонил, несомненно, Такаяма, а вот в реальности трубку снял уже Каору.
Но ведь позвонить из «Петли» сюда невозможно.
Каору потерял дар речи. Наступила тишина, связь с Такаямой прервалась. Но его голос навсегда врезался в память Каору.
Перетащите меня к вам...
Прошло несколько минут, прежде чем до Каору дошел смысл этих слов.
10
Каору думал, что делать дальше. Ошибся ли он в своих выводах или близок к правде? Был только один способ выяснить это.
В первую очередь нужно послать запрос в институт Амано, чтобы с его помощью получить фактические подтверждения.
«Требуется произвести анализ ДНК RING-вируса и сравнить полученные результаты с генокодом распространившегося на Земле вируса метастазного рака». Инструкция была четкой и простой. Анализ ДНК вируса метастазного рака уже сделан, результаты у Каору были. Осталось только проанализировать RING-вирус, а сравнение не составит труда.
Генокод RING-вируса нужно будет как-нибудь из двоичного (1/0) кода перевести в четырехзначную (ATGC) систему. При помощи компьютера это можно сделать в мгновение ока.
Ожидая, пока придет ответ от Амано, Каору решил поспать. Он достал из багажника мотоцикла спальный мешок и расстелил его на полу в подвале. Попив минералки и запихнув в себя немного еды, он залез в мешок и свернулся там, как креветка. Скоро он уже спал.
Компьютер заработал через два часа. Засветился экран, раздался сигнал.
Каору вылез из спального мешка и сел за стол. Двух часов сна хватило, чтобы полностью восстановить силы. И послание от Амано Каору получал уже со свежей головой.
На дисплее появились результаты анализа ДНК метастазного рака и RING-вируса. В рядах генных основ просматривалось сходство такой степени, что трудно было назвать их разными вирусами, скорее, это были два варианта одного и того же вируса. Более того, с уверенностью можно было утверждать, что вирус метастазного рака произошел от RING-вируса.
Удостоверившись в этом, Каору на некоторое время оторвался от данных на экране компьютера.
Одна мысль, грозившая разрушить созданную им теорию, все не давала ему покоя. Она вступила в противоборство со здравым смыслом. А здравый смысл не собирался сдаваться, несмотря на неспособность найти никакое логическое объяснение.
«Рассуждай спокойнее!» — обругал сам себя Каору.
