Дин Кунц - Шорохи
Их заинтересовало утверждение Хилари, будто на нее напал тот самый человек, которого она зарезала в прошлый четверг, но этот интерес не имел ничего общего с намерением проверить этот факт, относительно достоверности которого у них сразу сложилось определенное мнение. Они ни на минуту не допускали, что это мог быть Бруно Фрай. А если и заставляли Хилари снова и снова повторять свой рассказ, время от времени перебивая ее вопросами, так лишь затем, чтобы определить, является ли это добросовестным заблуждением или она лжет. В конце концов они решили, что она повредилась в рассудке.
– Мы разошлем всем постам ваше описание преступника, – пообещал один.
– Но нельзя же дать ориентировку на мертвеца, – возразил его напарник.
– Это был Бруно Фрай, – упорствовала Хилари.
– Так мы далеко не уедем, мисс Томас.
Хотя Тони поддержал ее версию (насколько это было возможно: ведь он лично не видел нападавшего), его доводы и положение, которое он занимал в полиции Лос-Анджелеса, не произвели ни малейшего впечатления. Сержанты его внимательно выслушали, покивали головами, но это ни в коей мере не поколебало их убеждения.
Через двадцать минут после утреннего толчка Тони и Хилари, стоя на крыльце, провожали взглядами отъезжающую полицейскую машину.
Вконец опустошенная, Хилари спросила:
– И что теперь?
– Ты закончишь укладывать вещи, и мы поедем ко мне. Оттуда я позвоню в штаб-квартиру и потолкую с Гарри Лаббоком.
– Кто это?
– Мой босс, капитан Лаббок. Он чертовски хорошо меня знает; мы высокого мнения друг о друге. Гарри знает: я не делаю выводов, пока досконально все не проверю. Попрошу его надавить на шерифа Лоренски – посильнее, чем до сих пор. Не беспокойся. Так или иначе, колесо завертится.
Но спустя сорок пять минут, сидя у себя на кухне, Тони так и не добился от капитана ничего путного. Тот выслушал все, что Тони имел сказать; у него не возникло и тени сомнения, что Хилари верит, будто видела Фрая, но он не видел оснований для уголовного преследования – по причине смерти последнего. Капитан Лаббок не проявил готовности рассматривать один шанс из десяти миллионов. Что коронер ошибся и Фрай каким-то чудом ухитрился уцелеть после почти полной потери крови и последующего охлаждения в морге, Гарри не поверил. Он был преисполнен сочувствия и даже терпения, но явно счел показания Хилари ненадежными, так как ее восприятие было искажено пережитым шоком.
Тони сел рядом с Хилари на одну из табуреток и передал свой разговор с начальником.
– Шок! – с горечью повторила Хилари. – Господи, меня уже тошнит от этого слова. Все считают, что я обезумела от страха. Да из всех женщин, которых я знаю, я меньше всего склонна терять голову.
– Знаю, – ответил Тони. – Я просто передал, что об этом думает Гарри Лаббок.
– Черт!
– Вот именно.
– И твое мнение ничего не значит?
Тони поморщился.
– Он решил, что я немного не в себе из-за Фрэнка.
– Выходит, и ты рехнулся?
– Да нет. Просто нахожусь во власти мании.
Хилари вспомнила, что, впервые услышав ее рассказ, Тони употребил то же слово, и усмехнулась.
– Так тебе и надо.
– Наверное.
– А что ответил Лаббок, когда ты рассказал ему об угрозах – кол в сердце, рот, набитый чесноком, и все прочее?
– Он счел это поразительным совпадением.
– Вот как? Всего лишь совпадением?
– В данный момент, – сказал Тони, – он смотрит на вещи именно так.
– Черт!
– Он прямо не сказал, но, кажется, считает, что я рассказал тебе о том, что мы обнаружили в «Додже» Фрая.
– Но ты же не рассказывал.
– Мы с тобой это знаем. Остальные будут думать иначе.
– Мне показалось, ты сказал, что Лаббок к тебе прислушивается.
– Так оно и есть, – ответил Тони. – Но, как я уже сказал, сейчас он уверен, что я немного не в себе из-за гибели Фрэнка. Через несколько дней или недель я приду в норму и переменю свое мнение. Я-то уверен, что нет, потому что мне доподлинно известно, что ты ничего не знала. И знаешь, Хилари, я все больше склоняюсь к мнению, что Фрай действительно вернулся, хотя и не представляю, каким образом. Но чтобы убедить Гарри, нужно нечто большее, чем интуиция. Я не могу винить его за скепсис.
– А пока?..
– А пока этот случай не представляет интереса для отдела по расследованию убийств. Не подпадает под нашу юрисдикцию, а квалифицируется как разбойное нападение, совершенное неизвестным лицом.
Хилари нахмурила брови.
– Значит, они не станут ничего предпринимать?
– К сожалению. В таких случаях иногда приходится ждать, пока этого парня не застигнут с поличным, когда он вломится в другой дом или нападет на другую женщину, а потом вдруг покается в прежних грехах.
Хилари встала с табуретки и начала ходить взад-вперед по кухне.
– Здесь происходит что-то странное и страшное. Я не могу ждать, пока ты убедишь Лаббока. Фрай обещал вернуться и не успокоится до тех пор, пока один из нас не умрет – окончательно и бесповоротно. Он может объявиться в любое время и в любом месте.
– У меня ты будешь в безопасности, – заверил ее Тони. – Фрай – если это Фрай – не найдет тебя здесь.
– Как ты можешь быть уверен?
– Он же не ясновидящий.
– Да?
– Подожди, – раздраженно сказал Тони. – Ты же не станешь утверждать, что он обладает сверхъестественными способностями?
– Я ничего не утверждаю, но и не могу ничего исключить, – заявила Хилари. – Коль скоро ты допускаешь, что Фрай каким-то образом вернулся с того света, приходится допускать все, что угодно. Еще немного – и я начну верить в гномов, карликов и Санта-Клауса. Но я все же имела в виду другое – он мог просто выследить нас.
Тони приподнял брови.
– Следовал за нами от твоего дома?
– Почему бы и нет?
– Этого не может быть.
– Ты так уверен?
– Когда я ломился в твой дом, он сбежал.
Хилари перестала вышагивать по кухне и остановилась, обхватив руками плечи.
– Может, он ошивался поблизости, выжидая, что мы предпримем и куда отправимся.
– В высшей степени невероятно. Даже если мое появление оставило ему какую-то надежду, его бы как ветром сдуло после прибытия полиции.
– Ты не можешь быть абсолютно уверен. В лучшем случае мы имеем дело с умалишенным. В худшем – с чем-то неизвестным, находящимся за пределами нашего понимания, и тогда нам будет трудно правильно оценить опасность. В любом случае трудно ожидать, что Фрай будет вести себя как нормальный человек. Кто бы он ни был, это явно экстраординарная личность.
