Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8
– Ладно, – легко согласилась Жанна. – Пошли. Только матери записку оставлю.
Схватив со стола ручку, она быстро черкнула несколько слов и приклеила скотчем к кухонной двери четвертушку бумаги. Пирс выполз из своей личной корзины, зевнул и вопросительно уставился на нас: возьмем или не возьмем?
– Остаешься за сторожа, – коротко бросила ему Жанна.
Пес фыркнул и лениво улез в корзину. Мы вышли.
По кислому виду матери мне мигом сделалось ясно, что приход Жанны к обеду не сильно ее обрадовал. Однако вслух она, естественно, выражать недовольство не стала. Наоборот, принялась бурно расспрашивать Жанну о самочувствии. Та отвечала, что с ней все нормально, и категорически отказалась садиться за стол.
– Спасибо, я совсем недавно ела и абсолютно сыта. Так что подожду мальчиков у Федора в комнате.
– Как хочешь, – не стала настаивать на обеде моя родительница. Я понял: наверное, у нее сегодня какие-то проблемы с количеством порций.
Жанна осталась смотреть у меня в комнате телик. А мы с Котом пошли на кухню и начали бурно заглатывать обед. Нам хотелось поскорее освободиться. Чего мы, собственно, и добились.
Жанна, сидя на моем диване, с рассеянным видом смотрела выпуск новостей. Мне показалось, спроси мы ее сейчас, о чем рассказывает ведущая, она не смогла бы ответить, ибо витала далеко отсюда. Она даже не сразу отреагировала на наше появление в комнате.
– Ну, мы все, – похлопал себя по животу Макс. – А ты как?
– Никак, – пожала плечами Жанна.
– Что будем делать-то? – спросил я. – Гулять тебе, наверное, сегодня еще нельзя? При слове «гулять» ее всю передернуло.
– И нельзя, и неохота, – кисло произнесла она. – Может, давайте во что-нибудь поиграем?
– А во что? – задумался я.
– В подкидного дурака, – предложил Макс.
– И впрямь! – поддержал я.
Жанна обычно сражалась в карты очень азартно, и я подумал, что подкидной дурак отвлечет ее от мрачных мыслей. Однако расчеты мои не оправдались. Когда она пятый раз подряд осталась в дураках, Кот без обиняков заявил:
– Знаешь, Жанна, это называется «играть в поддавки».
– Я не нарочно, – криво улыбнулась она. – Просто голова болит. Знаете, мальчики, если мама вернулась, то я, пожалуй, пойду.
Пододвинув к себе телефон, стоявший на моем письменном столе, она набрала номер. Юлия Павловна оказалась дома.
– Ну, все. До завтра, Фома, – решительно направила стопы в переднюю девочка. – А ты, Максик, звони. Не забывай.
– Куда я от вас денусь, – откликнулся Кот. – И звонить буду, и приеду. Если не в следующие выходные, то в последующие уж точно.
– Договорились.
И Жанна выскользнула на лестничную площадку. Я еще не успел закрыть за ней дверь, как в переднюю выскочила моя мама.
– Уже уходишь? Оставайся лучше чай с нами пить. Я такие вкусные пирожные купила.
Я знал, что Жанна очень любит пирожные. Но сейчас ей даже их не хотелось.
– Спасибо, Марина Владиславовна. Я лучше пойду. Там меня мама ждет.
– Ну, тогда передавай ей привет, – к счастью, не стала уговаривать моя родительница.
Мы с Котом, наоборот, выпили чаю с пирожными. Хотя, честно сказать, и нам они не доставили сегодня особенного удовольствия. Нас не покидало ощущение опасности, нависшей над Жанной. Почти автоматически съев по нескольку штук, мы вновь засели у меня в комнате.
Идти на улицу не было никакого желания. Поэтому мы до самого отъезда Макса просто проболтали, то и дело возвращаясь к странной истории, а вернее, историям, приключившимся с Жанной.
– Будем, Фома, надеяться, что это треснувшее стекло положило конец всем ее неприятностям. Ведь, по логике вещей, они пошли на спад. Последнее происшествие – сущая ерунда по сравнению с купанием в полынье.
– Естественно, ерунда, – его доводы показались мне убедительными. – Наверное, это и впрямь был последний аккорд.
Однако мы глубоко заблуждались. Когда Макси-Кот собрался домой, я решил проводить его до автобусной остановки. Мы вышли на лестничную площадку. В это время дверь Тарасовичей распахнулась. Я подумал, что это Жанна решила еще раз попрощаться с Максом. Однако в дверном проеме возник человек в белом халате. Он нес носилки.
У меня внутри все оборвалось: «С Жанной плохо. Не прошло ей даром купание в полынье». Но на носилках лежала не Жанна, а ее мама, Юлия Павловна. И без того обычно бледное ее лицо было сейчас белее простыни. Глаза за стеклами очков закрыты. Она тихо стонала.
Вслед за носилками на площадку выбежали Жанна и еще какая-то женщина.
– Сиди дома и дожидайся меня, – строго говорила она на ходу Жанне. – Я сейчас отвезу Юлечку в больницу, там ее обустрою, потом заеду к себе домой за вещами и вернусь. Главное, не волнуйся. Уверяю тебя: все образуется.
– Хорошо, тетя Оля, – едва слышно откликнулась Жанна.
Мрачные мужики в белых халатах занесли Юлию Павловну в грузовой лифт, туда же втиснулась субтильная тетя Оля, и кабина уехала.
– Жанна, чего это с твоей мамой? – кинулись к ней мы с Котом.
Она не ответила. Я увидел, как у нее дрожат губы. Сейчас она совсем не была похожа на легендарную Жанну д'Арк.
– Да ответь же, в чем дело? – не унимался я.
– Маме вдруг стало плохо, – с трудом выдавила из себя она. – Подозревают… аппендицит. Говорят, нужно срочно оперировать.
– Ах, аппендицит! – с таким видом воскликнул Кот, будто ему сообщили что-то крайне приятное. – Это не страшно. У меня тоже был. Ну, вырезали. Я уже на следующее утро по палате прогуливался. И, как видишь, до сих пор в полном порядке.
– Правда? – внимательно поглядела на него Жанна.
– Что именно правда? – переспросил Кот. – Про мой аппендицит или что я в порядке? Хотя, в общем, и то и другое полностью соответствует истине.
– Ты-то в порядке, – всхлипнула Жанна. – А вот что теперь с мамой будет? И главное, каждый день, каждый день. Как с моего дня рождения началось, и все хуже и хуже.
– Нет. Я уехать так не могу, – решительно заявил Кот и, подхватив объемную свою сумку, вошел в раскрытую дверь квартиры Тарасевичей.
Потом мы долго сидели у Жанны, и Макси-Кот терпеливо убеждал ее, что отчаиваться совершенно не надо. Просто у любого человека бывают такие периоды, когда ему начинает казаться, будто несчастья и неудачи стали постоянными его спутниками и вообще все вокруг беспросветно ужасно и плохо. Однако на самом деле можно посмотреть на вещи и по-другому. Взять, к примеру, историю с полыньей. Конечно, кошмар, что она, Жанна, вчера туда провалилась. Но, с другой стороны, ей крупно повезло. Ведь мы подоспели вовремя, вытащили ее, и в результате она даже не простудилась.
– А кстати, и с мамой твоей могло произойти гораздо хуже, – внезапно пришло в голову мне.
