Алексей Атеев - Холодный человек
Интересно, для чего ее вызывают, размышляла наша героиня. Может быть, для того, чтобы дать ей окончательный расчет? Сомнительно. Вера вспомнила свое посещение Павла Борисовича в стенах больницы. Кажется, в тот раз она сумела произвести на него должное впечатление. А потом Амалия сказала, что не видит для Веры лучшей кандидатуры для замужества. Какая чушь! Своего мужа она представляла себе вовсе не таким. А каким? Что-нибудь вроде Жюля Верна. А сочетание ее имени и его фамилии вообще звучит обалденно. Вера Верн! Каково?! Вроде какая-то западная киноактриса.
Еще часа два Вера слонялась по квартире, время от времени поглядывая на телефон. Она ждала звонка Жюля Верна. Однако телефон молчал.
Ну и черт с ним!
Вера взглянула в окно. По небу все еще неслись низкие облака, но осадки прекратились. Время от времени сквозь тучи пробивался солнечный свет, и тогда яркие осенние краски вспыхивали огненно-желтым пожаром.
«Самое время прогуляться, – решила Вера. – Послоняюсь по городу, а потом подамся в контору».
Так она и сделала.
Время подходило к четырем, когда девушка отворила дверь редакции. К ее изумлению, коллектив оказался в полном сборе. В просторной, заставленной столами с компьютерами комнате, где в обычное время протекал творческий процесс, присутствовали все без исключения сотрудники газеты «Путь наверх», включая охранника и техничку. Не было только главного редактора. При виде возникшей в дверях Веры публика загомонила. Чего в этом гомоне было больше – радости, иронии или недоумения, Вера не смогла определить, однако ее приход явно не остался незамеченным. По-видимому, вопрос об увольнении пока не стоял.
Вера перекинулась двумя-тремя словами с коллегами и почувствовала: люди относятся к ней все так же благожелательно. Лишь ответственный секретарь, старенький лысенький Захар Семенович Кукиш, взирал на Веру с величайшим почтением, смешанным с плохо скрытым недоумением. Вера поймала его взгляд и ничего не поняла, однако Кукиш держался на расстоянии и приближаться не решался. Это обстоятельство удивило Веру. Она была с ответсеком в хороших отношениях и не ожидала, как ей казалось, подобной холодности. Но это оказалась отнюдь не холодность…
Наконец появился главный редактор. На его упитанной физиономии присутствовало довольно загадочное выражение.
– Я собрал вас сегодня, – возгласил он, – чтобы сообщить весьма важное известие…
– К нам едет ревизор, – тихонько прошептал стоявший рядом с Верой журналист Ферапонт Головатый. Настоящая его фамилия была Кукарекин, но свои материалы он подписывал именно этим псевдонимом.
– Так вот, – продолжил Павел Борисович после некоторой паузы, – я хочу сообщить, что покидаю вас.
– Как?! Почему?! – послышались удивленные голоса.
– Потому, дорогие мои, что я собираюсь баллотироваться на весьма ответственный пост. А избирательная кампания требует отставить все дела, связанные непосредственно с занимаемой должностью, и заниматься только выборной деятельностью. Так велит закон!
– Куда же вы, Павел Борисович, собираетесь избираться?! – завопил народ.
– В Государственную думу! – веско ответствовал главный редактор. – Как вы знаете, наш депутат, в прошлом генерал-лейтенант Севастьян Африканович Кругликов, назначен указом Президента главой нашей области. Место его в Думе… – тут главный редактор вновь сделал многозначительную паузу, – …освободилось! Поэтому грядут выборы. Вот я и собираюсь баллотироваться.
– От какой партии? – завопил над ухом у Веры Ферапонт Головатый.
– Это пока секрет, – суровым тоном заметил Павел Борисович.
– Сам еще не знает, – шепотом прокомментировал ответ шефа Головатый. – Когда же вы нас покинете?! – на этот раз во весь голос поинтересовался он.
– Скорее всего, через месяц. Ближе к Новому году.
– А кого же вместо вас поставят? – спросила техничка Нелли Федуловна Замалетдинова, немолодая толстая татарка, известная в народе как Неля.
– Что значит «поставят»?! – довольно резко воскликнул главный редактор. – Хозяин газеты я! Я и ставлю!
– И кого вы поставите?
– Есть у меня одна кандидатура, – многозначительно сообщил Павел Борисович.
– Не тяните… Мы ждем… – послышалось со всех сторон.
– Этого человека вы все хорошо знаете, – продолжал вещать главный. – Толковый работник, отличается завидным рвением, повышенной ответственностью, энциклопедическими знаниями…
Вновь пауза.
Все повернулись в сторону ответственного секретаря, ожидая услышать его имя.
– Зовут его – Вера Карловна Воропаева! – возгласил Павел Борисович.
Мертвая тишина воцарилась в редакционном помещении. Первой ее нарушила сама избранница.
– Меня в редакторы?! – изумленно воскликнула она.
– Именно! Я подумал, посоветовался с вышестоящими товар… господами. Имел разговор и с уважаемым Захаром Семеновичем. – Главный указал пальцем на ответственного секретаря. – Лучшую кандидатуру трудно подыскать!
– Но она же – простая корректорша! – завопила секретутка.
– А что в этом странного? – отозвался Ферапонт Головатый. – Характер имеет стойкий, нордический… – он хихикнул, – и за общее дело радеет. Ведь так, Вера… как вас… Карловна. Радеете?
– Я не смогу быть редактором! – твердо произнесла Вера.
– Сможете! Нам виднее, – громко сказал ответственный секретарь. Видимо, его реплику следовало понимать как глас народа.
– Я думаю, Вере Карловне вполне хватит месяца, чтобы войти в курс дела, – как о чем-то вполне решенном заговорил Павел Борисович. – А там передам ей штурвал, и вперед!
– Так держать! – иронически заметил Ферапонт Головатый.
– Именно, – заключил главный редактор. – А теперь, коллеги, настало время для небольшого междусобойчика по случаю моего… э-э… нового занятия. Поскорее сдвигайте столы, расставляйте закуски… Развеем малость скучное осеннее настроение. А вы, Вера Карловна, пожалуйте в мой кабинет. Пока еще мой…
И нашей героине ничего не оставалось, как под восхищенными и насмешливыми взглядами проследовать за Павлом Борисовичем.
– Я вас… тебя то есть, зачем сюда пригласил, – сказал главный, плотно прикрывая за собой дверь, – потому что поговорить хотел.
– О чем, интересно?
– О нас с тобой.
– Давай начинай.
– Я обдумал твое предложение.
– Какое предложение?
– Как какое? Уже не помнишь? Странно! Ты же замуж за меня хотела выйти. Или забыла, как вела себя у меня в палате? Стриптиз устроила.
– Что-то такое припоминается.
– Ну, вот. Короче говоря, я все обдумал и решил согласиться с предложением. Пожалуй, ты мне подходишь.
