Дарья Беляева - Ночной зверёк
— Нужна! — сказала Эли, как будто всю жизнь готовилась к этой минуте. — Еще как нужна. У вас есть каталог журналов? Я вам сейчас объясню!
Пока Эли объясняла оператору по имени Хамази, что выразит ее образ лучше всего, Амти пошла в душ. Все во Дворе было для нее удивительно и непривычно. А вот горячая вода и ухоженная ванная приятно напомнили о тех временах, когда она в последний раз была в школе. Когда Амти вышла, завернувшись в полотенце, Эли спросила:
— А тебе чего?
— Школьную форму, — буркнула Амти. Эли повторила ее слова в динамик телефона, но Амти только фыркнула. В этот момент дверь открылась и зашел Адрамаут.
— Я не одета!
— Могу вырвать себе глаза, — предложил он.
Когда Амти переоделась и выглянула из ванной, куда в спешке ретировалась, Адрамаут и Эли на кровати ели шоколадные конфеты.
— Нам принес? — спросила Амти недоверчиво.
— Украл, — сказал Адрамаут. — Старые привычки сложно умирают. Впрочем, здесь если у тебя что-то украли, то стоило лучше за этим смотреть, вот и все.
Амти попробовала шоколадную конфету в форме сердца. То есть, настоящего сердца. Анатомически, надо сказать, довольно точного. Ей показалось, что от вкуса сладости она сейчас расплачется. Как же вкусно! Как же невероятно вкусно!
— Я так и думал, что вы без сладкого тоскуете. Судя по тому, что из наших припасов взяли только шоколадки.
— Ты оставил их своей дочке.
— Вот, а сейчас я извиняюсь.
Это был старый добрый Адрамаут, которого Амти так любила. Он сказал:
— Мы испросили у Царицы разрешение на пребывание здесь. Некоторое время мы предпринимать ничего не будем. Будем стараться снова обрести ее доверие. Кроме того, мы прячемся здесь, пока нам нельзя возвращаться в Государство.
Амти отправила в рот еще одну конфету и подумала — да хоть десять лет ничего не предпринимайте.
Впрочем, десяти лет у них не было. Наверное.
— Сейчас вы под протекторатом Царицы, как ее гости. Вас никто не тронет без ее ведома. Мы все будем стараться, чтобы не тронула и она сама. Про Двор вы должны знать, что здесь своеобразный этикет. Невежливо не вожделеть к чужим партнерам, ведь это оскорбляет, если твой мужчина или твоя женщина не достойны вожделения. Не вежливо отказываться от крови, если тебе предлагают. Не вежливо проявлять ужас или отвращение перед другими Инкарни. Есть три вида валюты: плоть, секс и кровь. Если вам нужна какая-либо особенная услуга или вещь, дайте кому-нибудь откусить от себя кусок. Но лучше зовите меня. И, конечно, надеюсь никого из вас не стошнит на пиру.
— Еда не очень? — спросила Эли.
— Нет, гости.
Адрамаут еще некоторое время посвящал их в основы этикета Двора. В его голосе почти не звучало волнения, по крайней мере, он хорошо его спрятал. Он говорил, что делать, чтобы не разозлить присутствующих и что делать, чтобы не разозлить Царицу.
Правил было довольного много, поэтому оптимальным решением Амти сочла не делать ничего.
— Ну, девочки, — сказал он через пару часов. — Мне, пожалуй, пора идти и подготовиться к пиру. Мы с Мескете будем там. Правда, скорее всего, отдельно от вас. Но мы следим за вами. Ведите себя хорошо!
— Адрамаут?
— Да?
— А как Царица чуть…чуть не сделала это с Мескете? — спросила Эли. — Ну, с ножом.
— Она — Инкарни Страсти, Тварь Саморазрушения. Она может заставить кого угодно совершить с собой почти все, что угодно. А ты думаешь, как она держит власть?
Минут через пятнадцать после его ухода, пока Эли была в ванной, принесли их одежду. Амти с удивлением увидела, что ее заявление про школьную форму приняли всерьез. Амти рассматривала плиссированную юбку до колена, белые чулки, белую рубашку, галстук и школьные туфли с пряжками, когда Эли вышла из ванной абсолютно голая.
— Круто, — сказала Эли. — Жаль, что Шацар не Инкарни! Вот так ты бы точно его склеила!
— Заткнись, иначе я тебя убью, — сказала Амти, не совсем уверенная в том, что она шутит.
Они переоделись. На Эли теперь были черные чулки, сверхкороткая юбка в клеточку, тяжелые ботинки и разрезанная на спине майка, открывавшая лопатки.
— Ты как нормальная школьница, — сказала Эли. — А я как школьница из порнушки. По-моему, круто смотримся.
— Угу, — сказала Амти. — Ну, точно же. Вот чего не хватало в твоем имидже, так это меня.
За ними пришел Аркит, он сказал спускаться вниз, пока все места еще не заняли. И снова сделал Амти комплимент: что могло быть хуже?
— По-моему, он довольно милый. Встречайся с ним, — сказала Эли, специально чтобы опозорить ее перед всеми.
Теперь они казались очень разношерстной компанией. На Неселиме был новый строгий костюм, не особенно отличавшийся от его обычной одежды. На Мелькарте была форма Псов, даже шинель.
— Ты самоубийца, — сказал Шайху. — Во-первых, тебе будет жарко, а во-вторых тебя разорвет разъяренная толпа. Так что, наверное, первое — не проблема.
Сам Шайху был похож на наркомана из второсортного клуба для попугаев. Теперь майка на нем была еще цветастее, штаны еще желтее, а кеды еще оранжевее.
Зато Аштар выглядел даже лучше, чем обычно. На нем были синие брюки, синий пиджак, белая рубашка и фиолетово-желтый галстук. И все это ему как-то удивительно шло.
— Я не отклеил бирки с ценой, — сказал Аштар. — По-моему, это меня выражает в достаточной степени.
Аркит, увидев Альбенса, поцокал языком и покачал головой, выражая жалость. В целом, Амти почти прониклась к нему, по крайней мере он не был тем жутким Инкарни Двора, которых Амти рисовало ее воображение.
Но множество таких было в зале. Зал, в котором проводился пир, был огромным. Там был зеркальный потолок, сквозь витражные окна лился алый свет раскормленной кровью луны. Хрустальные люстры были исполнены вовсе не в форме россыпи драгоценных камней, каждый кусочек хрусталя был уменьшенной копией человеческих косточек.
По полу были рассыпаны лепестки увядших роз, под ногами попадались и личинки. На длинном, почти во весь зал, столе был идеальный обед опоссума — сырое мясо, органы, видимо все-таки не человеческие, и фрукты, самые разные: виноград, ананасы, яблоки, груши. И даже некоторые фрукты, которые Амти называла просто экзотическими, потому что названий их не знала. Еще были сладости — в основном конфеты самых разных форм. От еды ломился стол, подносы с сердцами и подносы с почками теснились рядом с тарелками с клубникой и шоколадом.
Амти затошнило, но что-то в ней почувствовало и голод. Амти вспомнила, как Адрамаут говорил, что некоторые во Дворе не едят мяса, тронутого жаром, потому как приготовление пищи огнем считается привилегией людей света.
