Юрий Моренис - Охота на вампиров
Ал поплыл дальше, но осторожнее, стараясь не плескать. У берега нащупал ногами дно и замер. Выходить не спешил. Над водою торчала одна голова. Он весь обратился в слух. Что такое? Вроде все спокойно, но тревога холодила грудь.
Ал снова свистнул и услышал до жути знакомый голос.
— Чего рассвистелся? На сто километров никто тебя не услышит.
Из-за «мерседеса» вышел Ерема. Нет, не Ерема, а существо, чем-то напоминающее старого бандита. Лохматая, заросшая рожа, как у Степана Ильича, и волосатые лапы, в которых он держал свою любимую трость. Но шел он к воде легко, на трость не опирался, и очки отсутствовали. Особенно странным смотрелся на нем мятый смокинг и бабочка.
— Привет, дядя Витя! Хорошо выглядите.
— Здорово, племянник. Смотри, не простудись.
— Вода нынче теплая.
— Угу… Выходить не собираешься?
— Да нет, покупаюсь еще. Жаль, мыло в машине оставил.
— Могу принести.
— Не стоит беспокоиться. А где Ольга?
— Олежек? Отдыхает. Испортил ты мне пацана, племянник. Такой был паренек, а теперь девка. Мне девки в банде не нужны.
— Если вы с ней что-нибудь сотворили, берегитесь!
— Ой, напугал! Ты сначала из воды выйди. Если выйдешь, конечно.
В другой руке у Еремы был ствол. Ольгина «беретта». Алу стало дурно. Не из-за пистолета он испугался за Ольгу.
— А ты молодец, — продолжал Ерема, — классную ловушку устроил. Всех угробил, кроме меня. На меня эти твари благотворно повлияли. Ноги поправились, зрение… Я твою перепуганную физиономию отлично различаю. Не промахнусь.
— Сейчас расстреливать будете, дядя Витя?
— Погожу. Хочется, чтобы ты отдал брюлики добровольно.
— А если нет?
— Тогда, извини, — монстр по-стариковски хихикнул — Предлагаю альтернативу. Или ты выходишь и отдаешь и клад я тогда думаю, убивать тебя или не убивать. Или ты швыряешь мне узелок сюда, а пока он летит, у тебя остается шанс смыться. Третьего не дано!
Ал молчал. Ерема был прав. Даже если Ал нырнул бы, пуля все равно достанет. Ерема и в очках отлично стрелял, а сейчас что и говорить. Смотри-ка, в тварь оборотился, а разум свой гнилой сохранил. Может, потому, что всегда был чудовищем и наконец принял естественный ид.
— Я почему так долго с тобой вожусь, племянник? Ноги мочить неохота. За добро-то мое мог и пожалеть старика. Молчишь? Ну, хорошо. Считаю до трех. Раз. А?! Два…
Это были его последние слова. Ал не зря свистел… В воздухе мелькнула тень, и Малыш вцепился в горло Еремы. Через мгновение несчастная злобная душа покинула этот бренный мир.
Киснуть дольше в воде не было смысла, и Ал, как ошпаренный, выскочил на берег.
— Браво, Малыш, — потрепал он рычащего зверя по загривку. — Мог ведь и опоздать. Пойдем поищем Ольгу.
Они нашли ее под деревьями за «мерседесом». Она лежала связанная, с какой-то тряпкой во рту, по ее лицу текли слезы. Ал не успел ее развязать, только вытащил кляп, как она тут же набросилась на волка.
— Плохая ты собачка, Малыш! Носишься по своим волчицам, а твои лучшие друзья чуть богу душу не отдали.
Здоровенный волчище вилял хвостом, радостно скулил и пытался окровавленным языком слизнуть слезы. Она отмахивалась распутанными руками, провела пальцем по щеке и попробовала его на язык.
— Это что, кровь? Его, что ли? Фу, какая гадость!
Да, труп Виктора Всеволодовича никакого аппетита не вызывал. Он разлагался прямо на глазах. Его и хоронить не стали. Напихали в смокинг побольше камней и сбросили, где поглубже.
— Как же ты подпустила его к себе?
— Не знаю. Я сидела вон на том камешке, смотрела в воду и ждала. А он, видать, подкрался и чем-то меня оглушил. Пощупай, какая шишка на затылке. Очнулась, а я уже связанная. Весь разговор ваш слышала. Понимала, он тебя убьет. Думала, умру…
— Бедняжка.
— Издеваешься, да?
— С чего ты взяла? За тебя переживаю. Гидрокостюм Ал выбрасывать не стал, хорошая вещь. Да и за аквалангом можно когда-нибудь приехать. Он переоделся, а брезентовый пакет удачно разместился в кармане куртки. Глазастая Ольга заметила пакет и спросила:
— Дельце твое удалось?
— Удалось.
— Так и не скажешь, что там?
— Бриллианты.
— Врешь!
— Мне тебе врать незачем.
— И куда теперь?
— Как куда? За Леоном! Малыш, мы к Анне Игнатьевне. Ты с нами?
Волк отрицательно покачал башкой.
— Вольному воля. Адрес ты знаешь, заходи.
Эпилог
Айвенго с отличием служил при Ричарде
и до конца пользовался милостью короля.
Вальтер Скотт, «Айвенго».Грустное это дело — эпилог…
Павел Иннокентьевич никуда не уехал, остался с Анной Игнатьевной, и живут в том же доме, в лесу. Он возглавляет закрытый институт, продолжает дело отца Ала, но тихо, без помпы. С министрами и замминистрами встречается редко. В музее его портреты не висят. Да и музея как такового нету. Там теперь бар. А что было в музее, они с Алом перенесли в подземелье. Часть в его кабинете, а часть в кабинете Ала.
Ал там поселился. В смысле не в кабинете, а в самом подземелье. Отхапал себе половину и устроил чертоги… Вальтер Скотт в местечке Абботсфорд тоже отгрохал себе домину и назвал «Заколдованный замок». А у Ала жилплощади не меньше, а уж насчет колдовства — хоть отбавляй.
Степан Ильич завязал! Но радость не в этом. В результате опытов Павла Иннокентьевича растительности на нем поубавилось. Глядишь, вскорости нормальным человеком будет. По крайней мере меньше сидит взаперти, стал бывать на свежем воздухе.
В лесу теперь спокойно. «Партизанщина» сама собой кончилась. Особенно после того, как депутат Казаков пропал. Ал подозревал, что Фоня, поняв, что они попали в засаду, просто выпихнул его из машины, а сам смылся.
Теперь от округа депутатом Леон. Более того, он сейчас баллотируется в мэры областного центра. С возможностями Ала и «лохматого» можно мэром сделать, не то что Леона. Но Леон в отличие от какого-нибудь подставного дурака деятельность развел вулканическую.
После исчезновения Еремы братья Васильевы и «чкаловцы» соединили свои капиталы со скромными сбережениями Ала и компании, организовали нечто вроде концерна. Инвестиции в тот край потекли рекой. Куда бабки девать?! Решили в областном центре метро строить. Это, кстати, один из пунктов предвыборной программы будущего мэра. А изюминка в том, что подземка будет абсолютно на автономном энергопитании.
Изыскания Афанасия Гавриловича дают постоянно положительные результаты. Но все это держится в глубокой тайне от мировой общественности. Акции РАО ЕЭС, ОПЭК, Газпрома и прочих не должны падать, иначе — катастрофа.
