Джим Батчер - Похищение
— Чувствуешь, как хорошо начинается день?
Её глаза засверкали, но она произнесла скучающим голосом.
— В выходной? Уж очень напоминает работу.
Мы вышли из квартиры вместе.
— Я заплачу тебе пончиками.
— Дрезден, ты свинья. Полицейские пончики это часть ошибочного стереотипа.
— Пончиками, посыпанными мелкой сахарной пудрой, — протянул я мечтательно.
— Профессиональная дискриминация такая же плохая, как и расовая.
Я согласился.
— Ага. Но я же знаю, как ты любишь сахарную пудру.
— Это не довод, — ответила она надменно, и мы сели в машину.
Мы пристегнулись, и я сказал более спокойно,
— Тебе не обязательно ехать со мной Кэтрин.
— Да, — сказала она. — Обязательно.
Я кивнул и, сконцентрировавшись на поисковом заклинании, повернул голову на юг: — В ту сторону.
Самое худшее в работе чародея это все эти предположения, допущения, людские ожидания. Очень много тех, кто ожидает, что я занимаюсь какой-то разновидностью мошенничества, поскольку, как широко известно, магии не существует. Те, кто знает чуть больше, думает, что мне достаточно щелкнуть пальцем, что бы получить все, что я хочу. Грязные тарелки? Щелкнуть пальцами и они помоются сами, как в “Ученике волшебника”. Хочешь поговорить с друзьями? Пуф! И телепортируешь их откуда угодно, потому что магия знает как найти, все что тебе требуется.
Магия не похожа на это. Или будьте уверены, я бы не ездил на старом, рассыпающемся Фольцвагене. Это могущественное, правильное, полезное и весьма выгодное искусство, но, в конце концов, это еще и наука, профессия и инструмент. Нельзя просто так взять и начать делать что-то из ничего. Использование магии означает талант, дисциплину, практику и множество работы, и ничто из этого не означает абсолютную Свободу.
Вот почему моё заклинание привело нас в деловой квартал Чикаго и внезапно стало почти бесполезно.
— Мы проезжаем через этот квартал третий раз, — сказала мне Мёрфи. — Неужели нельзя получить более точное направление?
— Неужели я так похож на одну из этих чертовых GPS штучек? — воскликнул я.
— Дай определение ‘штучки’ для начала, — парировала Мерфи.
— Это мое заклинание, — сказал я. «Оно ориентировано как компас. Но я не предусмотрел использование оси-Z в уме, когда создавал его, поэтому оно работает только тогда, когда я на правильном направлении к цели. Мы могли бы вернуться и исправить это, но нет времени.
— У меня было что-то вроде этого во время замужества. — задумчиво произнесла Мёрфи. Она остановилась возле фонаря и посмотрела вверх. В квартале было шесть зданий, три жилых, два с офисами и одна старая церковь.
— Это где-то здесь. Придется потратить кучу времени, чтобы обыскать все здесь.
— Значит, пора вызывать кавалерию, — сказал я.
Она пожала плечами.
— Я могла бы вызвать пару ребят, но с тех пор, как Рудольф перебрался в отдел Внутренних Расследований, я под постоянным контролем. Если я начну вызывать людей направо и налево… без логической, рациональной, полностью нормальны причины…
Я проворчал, — Я достану их. Мы должны подобраться ближе. Чем ближе я буду к Джорджии, тем боле точным будет поисковое заклинание.
Мёрфи кивнула и остановилась перед пожарным гидрантом, паркуя машину.
— Давай будем умнее, чем они. Шесть зданий. Где бы фейри её спрятали?
— Не в церкви. На святой территории они чувствуют себя некомфортно, да и к тому же там уменьшается их сила. — Я пожал плечами. — Не в жилых домах. Слишком много людей. Очень большая вероятность, что кто-то что-то увидит или услышит.
— Офисные здания в выходные, — сказала Мёрфи, — самое пустое место, которое можно найти в Чикаго. Вот только которое из них?
— Давай посмотрим, возможно, заклинание сможет подсказать мне идею.
У меня ушли, примерно, около десяти минут, чтобы обойти вокруг обоих зданий. Заклинание оставалось на удивление безответным, несмотря на то, что я чувствовал, — расстояние до Джорджии около ста ярдов или где-то так. Я сел на бордюр, с трудом сдерживая раздражение и недовольство.
— Проклятье, — пробормотал я, дергая себя за волосы. — Должна же быть хоть какая-то зацепка.
— А фейри способны как-то маскировать свои передвижения снаружи или внутри здания?
— Да и нет, — сказал я. — Она не может просто так пройти сквозь стену или выйти на улицу. Но она может спрятаться за завесой и никто не увидит её — или увидят то, что она захочет, чтобы видели.
— А ты не мог бы разглядеть остаточную магию, как в квартире Билли?
Это было хорошей идеей. Я достал Боба и попробовал, пока Мёрфи нашла телефон, и пыталась дозвониться до Билли, или до кого-нибудь, кто смог бы позвать его к телефону. После часа попыток мы имели результат равный полному нулю.
— На тот случай, если я не говорил этого раньше, — сказал я, — сделки с фейри, это огромная боль в заднице.
Кто-то из проезжающей мимо машины выкинул окурок. Он пролетел и упал на бетон возле моего ботинка. Я с отвращением столкнул его ногой в водосточную решетку.
— Она прикрыла свои следы на этот раз?
— Ага.
— Как?
Я пожал плечами.
— Есть множество путей. Разбросать множество маленьких отвлекающих чар вокруг, чтобы сбить нас с толку. Использовать магию очень тонко и аккуратно, чтобы не осталось слишком глубоких следов. Если она сделала так в часто посещаемом людьми помещении, то достаточно жизненной энергии, чтобы скрыть все небольшие следы. Или же она могла использовать текущую воду для… Я резко оборвал фразу и мой взгляд вернулся обратно к водостоку. Я мог слышать воду, текущую неглубоким, равномерным потоком.
— Спускаемся вниз, — сказал я. — Она спрятала Джорджию в Преисподней.
Мёрфи уставилась на ступеньки, ведущие вниз в туннель с кирпичной кладкой, и её плечи вздрогнули.
— Я не могу поверить, что это находится здесь.
Мы стояли в конце незавершенного крыла Чикагского метро. За кусками старого брезента в кирпичной стене с осыпавшейся кладкой зиял проход, открывавший путь в темноту Преисподней.
Мёрфи накинула старую скаутскую куртку поверх футболки и поменяла пистолеты, убирая свой любимый «Sig» и доставая «Glock», который она носила на бедре. Она включила фонарик, закрепленный на конце ствола пистолета.
— Я имею в виду, что я знаю тут некоторые старые туннели, — сказала Мёрфи. — Но не этот. Этого тут не было.
Я хмыкнул и снял серебряный амулет в виде пентакля, который я носил на шее. Я намотал цепочку на пальцы правой руки поверх жезла — длинной круглой палки, покрытой вырезанными рунами и знаками. Я направил волевой усилие в амулет, и он засветился благородным, сине-белым светом.
