Роберт Блох - Отныне и во веки веков
Он тоже будет вполне удовлетворен – ждать осталось недолх о.
В тот же вечер он вызвал к себе доктора Тогола.
Расположившись по обыкновению на террасе и вдыхая синтетический запах синтетических цветов, Скиннер приветливо улыбнулся ученому.
– Присаживайтесь, – начал он. – Нам давно пора поговорить.
Тогол кивнул и опустился на стул, тяжело вздохнув.
– Устали?
Тогол вновь кивнул:
– В последнее время много работы.
– Понятно… – Скиннер повертел в руках бокал с коньяком. – Сбир данных о проекте, который мы реализовали, должно быть, совершенно истощил вас.
– Важно иметь полную информацию.
– Вы записали ее на микропленку, не так ли? Такая крохотная кассета, которая легко умещается в кармане. Очень удобно.
Доктор Тогол оцепенел.
– Вы собирались ее кому-то передать? – с невозмутимой улыбкой продолжал Скиннер. – Или сами хотели следующим рейсом доставить ее на Землю?
– Кто вам сказал…
Скиннер пожал плечами:
– Это очевидно. Теперь, достигнув поставленной цели, вам хочется признания и славы. Вы хотите триумфального возвращения. Вы хотите, чтобы ваше имя разнеслось по всем угодкам Вселенной…
Тогол нахмурился:
– Ваш эгоизм мне понятен, но дело не в этом. Вы сами говорили – это будет самое замечательное достижение в истории человечества. Об открытии должны узнать все. Оно должно принести людям пользу.
– Платил за исследования я. Финансировал проект я. Это моя собственность.
– Никто не имеет права утаивать знания.
– Это моя собственность, – повторил Скиннер.
– Но не я, – резко бросил доктор Тогол, вставая со стула.
Улыбка погасла на лице Скиннера. – Предположим, я не отпущу вас?
– Я бы не советовал делать это.
– Угрозы?
– Констатация фактов. – Тогол спокойно выдержал тяжелый взгляд Скиннера. – Отпустите меня с миром. Даю честное слово, что о вашем секрете никто не узнает. Ни одна душа не проведает об Эдеме.
– Я не привык торговаться.
– Я это предвидел и поэтом) принял определенные меры предосторожности.
– Какие еще меры? – усмехнулся Скиннер, забавляясь создавшейся сшуициеи – Вы ыбычи – л о мой мир.
– У вас нет мира, – нахмурился доктор Тогол. – Перед вами всего лишь зеркальный лабиринт. Конечная цель супермаъьяка, доведенная до логической крайности. В старину завоеватели и короли окружали себя портретами и полотнами, прославлявшими их триумф, ставили статуи и возводили пирамиды – памятники своему тщеславию. Слуги и рэбы пели им хвалебные песни. Льстецы сооружали храмы в знак их божественности. Вы превзошли всех! Но всему приходит конец. Человек не остров в океане. Рушатся самые высокие храмы. Самые преданные лизоблюды превращаются в пыль.
– Вы отказываетесь ог того, что дали мне бессмертие?
– Я дал вам то, чего вы хотели, то, чего хочет любой человек, стремящийся к власти, – иллюзию своего всемогущества. Пожалуйста, цепляйтесь за нее, если вам так хочется. Однако если вы попытаетесь остановить меня…
– Именно это я и собираюсь сделать. – На лице Сиварда Скиннера вновь заиграла улыбка – Немедленно.
– Скиннер! Ради Бога…
– Да. Ради меня.
Продолжая улыбаться, Скиннер вынул из куртки предмет, который он взял из музея.
В сумерках мелькнуло пламя, и тишину разорвал резкий хлопок. Доктор Тогол упал – пуля попала ему между глаз. Скиннер вызвал еще одного скиннера, который вытер небольшое пятно крови. Два других скиннера унесли тело.
Жизнь продолжается, и отныне она будет продолжаться всегда, и ей уже ничто не утрожает. Скиннер отныне в полной безопасности в мире скиннеров. Можно строить новые планы.
Доктор Тогол, конечно, прав. Да, он – суперманьяк, от этого никуда не денешься. Скиннер охотно согласился с этим, поскольку он не сумасшедший, а всего лишь реалист, который признает правду, заключающуюся в том, что собственное «я» превыше всею. Простая истина сложного человека.
Но даже Тогол не представлял, насколько сложным окажется Скиннер. Настолько, что станет строить новые далеко идущие планы, которые он давно вынашивал.
Бессмертие и независимость – это только начало. А далее – неограниченные ресурсы галактического комплекса Сиварда Скиннера помогут воплотить в жизнь его сокровенную мечту – уничтожение других миров, всех без исключения. На это уйдет много времени, но разве устанет тот, кому суждено жить вечно.
Придется разработать новую стратегию и новое оружие. Ну что же, в конце концов появится и оно. И тогда, наконец, исполнится его заветная мечта – во всей Галактике не останется никого, кроме Бога. И этим Богом будет он, Скиннер! Отыне и во веки веков! Аминь!
Все будет очень просто. Скиннеры-ученьк ра фабогаюг детали, а с его ресурсами в этом нет ничего фантастическою или невозможного… получат мутантные микроорганизмы, некий переносимый в космос вирус, невосприимчивый к иммунизации, который затем будет заброшен во все точки Галактики. Это приведет к уничтожению людей, флоры и фауны. Он ныне и во веки веков. Аминь.
Быть самым богатым человеком в мире еще ничего не шачит.
Быть самым умным, самым сильным, самым-самым тоже недостаточно. Но быть единственным… ВСЕГДА…
Скиннер захохотал, но внезапно смех сменился душераздирающим криком, вырвавшимся откуда-то из глубины, который подхватили все скиннеры – скиннер-куратор в музее, скиннеры, находившиеся на улице… скиннеры, сюящие на страже, скиннеры-шоферы.
Доктор Тогол сказал правду. Он действительно принял меры предосторожности, хотя и солгал, когда заявил, что уничтожил то, что плавало в ледяном растворе в подвале комплекса. Это нечто оттаяло, и к нему вернулось сознание… сознание первородного Сиварда Скиннера, проснувшегося в черной, бурлящей ванне для того, чтобы, судорожно вздохнув, умереть, передав предсмертные ощущения клонам, у которых под действием шока искусственные барьеры оказались устранены. Вопль Сиварда Скиннера смешался с истошными криками всех скиннеров, заселявших мир Скиннера. Отныне он будет звучать…
ВСЕГДА.
