Ричард Матесон - Потомки Ноя
М-р Кетчум покашлял.
— А… дом судьи находится там наверху?
— Да, — ответил шеф.
— Высоко, — сказал м-р Кетчум.
Машина взбиралась по извилистой узкой и грязной дороге. На поворотах показывался то океан, то Зэрчи, то дом, угнездившийся на верхушке холма. Это было серое строение в три этажа с башенками по углам. Такое же старое, как и сам Зэрчи, подумал м-р Кетчум. На следующем повороте он увидел океан под одеялом тумана. Он посмотрел на свои руки. Это из-за неясного мерцающего света или действительно пальцы дрожат? Он не мог сглотнуть, горло совсем пересохло. Он кашлянул, чтобы увлажнить его. Как это глупо, подумал он. Ничто не может объяснить происходящее. Он заметил, что сложил руки на коленях и безо всякой связи вспомнил плакат на главной улице.
Машина совершила последний поворот перед домом. М-р Кетчум почувствовал наваливавшуюся на него тяжесть. «Я не хочу туда идти», — говорил внутренний голос. Он испытывал настоятельное желание открыть дверцу, выпрыгнуть из машины и бежать. Мышцы напряглись до боли.
Он закрыл глаза. «Во имя неба, стой!» — выл внутренний голос. Он попробовал себя образумить: в том, что происходило, не было ничего необычного, просто расшалилось воображение. Сейчас не средние века. Сегодня не бывает ничего необъяснимого, люди имеют причины действовать так, как они действуют. Жители Зэрчи имеют веские причины питать неприязнь к горожанам. Если они поступают таким образом, то только для того, чтобы отомстить за свою обделенность. Это логично. Абсолютно логично. В конце концов…
Машина остановилась. Шеф Шипли открыл дверцу со своей стороны и вышел. Полицейский потянулся назад и открыл другую для м-ра Кетчума. Толстяк заметил, что его нога онемела. Он поднялся, ухватившись за дверную ручку, и неловко выбрался наружу.
— Я отсидел ногу, — сообщил он.
Ни тот, ни другой не ответили. М-р Кетчум украдкой оглядел дом. Показалось или на самом деле темно-зеленая занавеска дрогнула? Он вскрикнул, когда его неожиданно тронули за локоть. Шеф подталкивал его к дому.
Все трое направились к входу.
— Я… у меня совсем немного наличных, — пробормотал он. — Надеюсь, вы возьмете чек.
— Да, — сказал шеф.
Они поднялись на веранду и остановились перед стеклянной дверью с неплотно задернутыми шторами с обратной стороны. Полицейский повернул медную ручку, и м-р Кетчум расслышал, как внутри раздался слабый звонок. Сквозь щель между дверными занавесями он заметил обугленные плечи вешалки. Он слегка переместился, и доски пола застонали под его весом. Агент снова позвонил.
— Возможно, он не встает с постели, — вяло предположил м-р Кетчум.
Полицейские даже не посмотрели на него. М-р Кетчум поежился. Он бросил взгляд через плечо. Догонят ли они его, если он побежит?
Он отвернулся с брезгливым видом. «Сейчас ты заплатишь свой штраф и уйдешь, — сказал он себе, успокаивая. — Это просто, и это все. Ты заплатишь штраф и уйдешь».
Внутри послышались крадущиеся шаги. М-р Кетчум вздрогнул и поднял голову. К двери приближалась высокая женщина.
Дверь открылась. Черное длинное платье, ниспадавшее до лодыжек, не скрывало костлявой худобы женщины. Загорелое лицо было покрыто сетью тонких морщин. На груди тускло светилась массивная овальная брошь. Машинально м-р Кетчум снял шляпу.
— Входите, — пригласила женщина.
М-р Кетчум вошел в вестибюль.
— Шляпу вы можете оставить здесь, — сказала женщина, указывая на вешалку, походившую на дерево, сожженное молнией. М-р Кетчум повесил шляпу на темный крючок, и его внимание привлекла большая картина у подножия лестницы. Он уже собрался заговорить, когда женщина сказала ему:
— Сюда.
Проходя мимо, м-р Кетчум не сводил глаз с картины.
— Кто эта женщина рядом с Зэрчи?
— Его жена, — ответил шеф.
— Но ведь она…
Голос м-ра Кетчума пресекся. Но все же ему удалось произнести:
— … Это действительно жена Зэрчи?
Женщина открыла дверь и сказала:
— Подождите здесь.
Толстяк вошел. Он повернулся к шефу, собираясь сказать, но дверь захлопнулась. Он приблизился к ней, положил ладонь на ручку, бормоча:
— Послушайте…
Но ручка не поворачивалась. Сердце громко застучало в груди.
— Э… что происходит?
Стены отразили эхо его голоса. Он гляделся. Комната была пустой. Она была пустой и квадратной.
Он повернулся к двери. Губы его шевелились, но он не находил слов, которые нужно было произнести.
— Согласен, — сказал он неожиданно. — Это…
Он потряс дверную ручку.
— Согласен, это очень забавная шутка.
Господи, он сейчас сойдет с ума…
— Я на вас не в обиде…
Он повернулся на месте, сжав зубы.
Ничего не изменилось. Комната оставалась пустой, он различил монотонный звук, подобный шуму текущей воды.
— Эй, — сказал он машинально.
Затем закричал:
— Эй! Прекратите. Кем вы себя воображаете?
Ноги его слабели. Шум усиливался. М-р Кетчум провел рукой по лбу. На нем, оказывается, выступил пот. В этой комнате было жарко.
— Согласен. Согласен, — сказал он, — шутка была хорошей, но…
Он не способен был продолжать: голос срывался в рыдания. М-р Кетчум еще немного поколебался и бросился на дверь. Рука коснулась стены, он быстро отдернул ее: стена была раскаленной.
«Что?» — спросил он себя недоверчиво.
Это невозможно. Это всего лишь шутка. Маленькая шутка, выдуманная расстроенными умами. Игра, в которую они играли: они развлекались на свой лад, пугая городского сноба…
— Согласен, — заорал он, — согласен, это смешно, очень смешно. Но теперь выпустите меня, иначе дело окончится скандалом!
Он заколотил в дверь кулаками, затем ногами. В комнате становилось все более и более жарко. В ней уже было горячо почти, как в …
М-р Кетчум окаменел.
Вопросы, которые ему задавали? Все эти люди в мешковатых одеждах. Великолепный завтрак, поданный ему. Продубленная кожа мужчин и женщин, темно-коричневая, как у дикарей. Манера, с которой они на него глядели? И женщина на картине, жена Ноэха Зэрчи… туземка с зубами, заостренными напильником? Плакат:
«СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ МАНГАЛ»
М-р Кетчум завыл. Он бросился на дверь, колотя в нее руками и ногами и крича:
— Выпустите меня! Выпустите меня! ВЫПУСТИТЕ… МЕНЯ!..
Но он еще не мог поверить в то, что сейчас произойдет.
Перевод с английского: Иван Логинов
