Юкито Аяцудзи - Another. Часть 2. Как?.. Кто?..
– …А.
– Таковы факты, связанные с гибелью Мисаки Ёмиямы двадцатишестилетней давности, как я их помню. Однако… – Тибики-сан уронил взгляд на руки и еще тише добавил: – Однако у меня нет полной уверенности, что мои воспоминания верны.
– Что?
– Не исключено, что где-то в них провал или что они частично изменены. А я даже не заметил. И я не имею в виду – просто за давностью лет. Как бы это сказать? Если я не стараюсь постоянно удерживать воспоминания о тех событиях в фокусе, они сами собой расплываются. Гораздо сильнее, чем прочий мусор у меня в голове. Не знаю, почему, но выглядит вот так. Хотя, возможно, вы двое не понимаете, даже несмотря на мое объяснение.
«Легенда наносит ответный удар» – такая мысль вдруг вспыхнула у меня в голове.
– А что насчет того группового фото после выпуска, на котором появился Мисаки-кун, хотя его там не должно было быть? – спросил я. – Сэнсэй… в смысле, Тибики-сан, вы его видели?
– Да, – кивнул Тибики-сан и на миг поднял взгляд к потолку. – Я тоже был на том фото – мы снялись в одном из кабинетов здесь, в тогдашнем школьном корпусе. Несколько дней спустя среди учеников поднялось беспокойство, и несколько человек принесли мне это фото. И показали – очень похоже было, что там стоит умерший мальчик. Мисаки Ёмияма. Кстати, насколько я помню, Рицко-кун была одной из тех, кто приходил тогда ко мне.
– Моя мама?
– Насколько я помню.
– А у вас осталось то фото?
– Нет, – Тибики-сан поджал губы. – Они напечатали карточку и для меня, но я ее выкинул. Глядя на то, что происходило после, я, честно говоря, струсил. Я даже думал, что беды продолжаются из-за существования фотографии.
– А… – я почувствовал, как по рукам у меня бегут мурашки.
– Пойдем дальше? – предложил Тибики-сан, вновь уткнувшись взглядом в собственные руки. – На следующий год я руководил первым классом, так что о событиях в классе три-три того года знаю только из третьих рук. Что им в начале первого триместра не хватило одной парты и стула. И что как минимум один ученик или родственник умирал каждый месяц. Но даже когда я это все слышал, я никак не связывал это с тем, что было годом ранее. Мне всего лишь было очень жалко людей, на которых обрушились такие несчастья.
В итоге за один тот учебный год скончалось шестнадцать человек, имевших отношение к классу. После выпускной церемонии руководитель класса три-три сообщил мне кое-что. Похоже, в том году в классе был один лишний ученик. «Лишний», которого просто не могло там быть, проник в класс. Так вот, он сказал, что, как только выпускная церемония завершилась, ученик исчез, и только тогда он это осознал.
– Младший брат Мисаки-куна и был тем самым «лишним, которого просто не могло там быть», потому что он уже умер в прошлом году?
– Очень похоже. Но… – уголки губ Тибики-сана дернулись; несколько секунд он колебался, потом наконец продолжил: – Честнее будет сказать – я не знаю. Мисаки-кун уже сказала тебе? Люди, непосредственно вовлеченные в этот «феномен» вокруг класса три-три, не могут долго удерживать воспоминания о том, кто именно «лишний». Эти воспоминания со временем тускнеют, потом стираются полностью.
Показательный факт: всего через месяц учитель, открывший мне всю ситуацию, полностью забыл все, что случилось, и меня тоже стала память подводить. Я хоть чуть-чуть вспоминаю об этом исключительно потому, что тогда делал записи.
«Представь себе, что река прорывает дамбу и затапливает город. Потом вода отступает…»
Метафора, которую привела Мей на прошлой неделе и которую она сама услышала от «одного человека».
«Сам факт наводнения в памяти остается, несомненно, но воспоминания о том, что именно было затоплено и насколько сильно, постепенно стираются. И здесь как-то так. Думаю, их не "заставляют забывать" – они просто "не могут не забывать"».
– Этот же «феномен» произошел и в следующем классе три-три, и снова многие умерли. Люди начали понимать, что это странно, что что-то непонятное творится. А потом… – Тибики-сан запустил правую пятерню в волосы и взъерошил их еще сильнее. – Через год, в 1976, я снова был назначен руководить классом три-три. И уже сам испытал на себе это. Как человек, имеющий прямое отношение к классу, который люди уже стали называть проклятым…
8
Предыдущий год, 1975, был «обычным». Надеясь, что, быть может, все закончилось, Тибики-сан взялся за руководство классом 3-3 1976 года. Однако.
Это был «такой» год.
В том году жизни лишились пять учеников класса 3-3 и девять их близких родственников – всего четырнадцать человек. Авария, болезнь, суицид, убийство… причин смерти было множество.
Быть может, «проклят» сам кабинет – так подумал Тибики-сан и попросил администрацию перевести класс в другое помещение. Это было сразу после летних каникул. Но беды не прекратились. После выпускной церемонии в марте «лишний, которого просто не могло там быть» (то есть «мертвый») исчез.
Тибики-сан, хоть и был классным руководителем, не мог вспомнить, кто же был этот «лишний». Позже он собрал информацию и нашел имя человека, который представлялся подходящим кандидатом, но воспоминаний о том, что он лично общался с ним, не было. Он забыл. Тогда Тибики-сан все еще не вполне уяснил всю глубину проблемы с воспоминаниями участников событий…
Пока мы слушали историю Тибики-сана, пятый урок закончился и начался классный час.
Снаружи по-прежнему лило. За этот час дождь заметно усилился. Старые, грязные окна библиотеки дрожали от ветра; капли барабанили по стеклам.
– …Прошло три года, и снова подошла моя очередь руководить классом три-три. Я думал отказаться, но ситуация не позволила. Я молился, чтобы этот год оказался «обычным», однако молитвам не суждено было сбыться.
Тибики-сан продолжал рассказывать тихим голосом; мы с Мей слушали, не шевеля ни единым мускулом.
– В тот год мы впервые попробовали применить хоть какие-то контрмеры на уровне школы. Мы изменили обозначения классов с «первой параллели», «второй» и так далее на «А», «В»… Класс три-три стал третьим «С». Мы надеялись, что, возможно, если название «места» поменяется, проклятие спадет, но…
Но это не сработало.
Они придумывали и применяли самые разные «контрмеры», но ни одна из них не произвела хоть какой-то эффект. Это я уже знал. Потому что слышал от Мей, что лишь после этого всего был найден «эффективный способ борьбы с проклятием» – вот эта стратегия, «обращение с кем-то, как будто "его нет", ради компенсации "лишнего" в классе».
– …Результат был тот же. В тот год тоже много человек умерло.
