Джонатан Страуд - Призрачный двойник
Он сделал луч фонарика шире, и медленно провел им по всем сторонам вокруг нас. Мы стояли прямо у тесной лестничной площадки, довольно чистой, с дешевыми красными занавесками и старым кремовым ковром. В полумраке тускло светилось несколько пронумерованных фанерных дверей. На уродливом столике рядом со следующим лестничным пролетом лежала стопка потрепанных журналов с загнутыми на уголках страницами. От ковра поднимались бледные, тонкие завитки зеленоватого тумана, они медленно огибали наши лодыжки. Фонарик замигал — это стремительно разряжалась его батарейка (совершенно свежая!). Так он вскоре и вовсе погаснет. Внутри каждого из нас нарастало напряжение, каждого начинал охватывать страх. Мы чувствовали, что приближается нечто ужасное, и оно уже совсем близко.
Локвуд подтянул свои перчатки. Его лицо блестело, глаза ярко светились. Он, как всегда, буквально расцвел с приближением опасности.
— Так, — негромко сказал Локвуд. — Теперь слушайте меня. Сохраняем спокойствие, быстро все здесь осматриваем, потом решаем, как нам лучше взяться за Эванса. Джордж, сооруди здесь железный круг. Люси, узнай, что еще может нам сообщить твой череп. А я тем временем проверю ближнюю к нам комнату.
С этими словами он поднял вверх свою рапиру, толкнул дверь и исчез внутри комнаты, только мелькнуло за спиной его длинное пальто.
Мы принялись за работу. Джордж вытащил свой фонарь, включил на низкую мощность, и в его тусклом свете принялся выкладывать в центре ковра большой круг из железных цепей. Я открыла свой рюкзак, и — не без труда, признаюсь — вытащила из него большую, слабо светящуюся стеклянную банку. Горлышко банки закрывала сложная по конструкции пластиковая крышка-печать, а внутри банки, в зеленоватой светящейся жидкости плавало ухмыляющееся лицо. Я бы не назвала эту ухмылку забавной, скорее так мог бы ухмыляться сквозь прутья тюремной решетки приговоренный к пожизненному заключению злодей. Лицо внутри банки принадлежало призраку — то ли Фантазму, то ли Спектру, привязанному к помещенному внутри банки черепу, который служил Источником для этого Гостя. Призрак был существом противным, ехидным, занудным, с сомнительной репутацией, и при этом мы даже не знали его имени.
— Что-нибудь ощущаешь? — посмотрела я на него.
— Я всегда что-нибудь ощущаю, — злобно оскалился призрак. — Что именно тебя интересует?
— С чем мы здесь столкнулись?
— Целый кластер духов. Они встревожены, несчастливы и… Погоди, я уловил кое-что еще…, — лицо призрака неожиданно перекосилось. — О, плохо дело. Действительно, плохо. На твоем месте, Люси, я бы поискал окно и выпрыгнул из него. Сломаешь при этом обе ноги в нескольких местах, ну и что? Все-таки лучше, чем оставаться здесь.
— Почему? Что ты обнаружил?
— Еще одну сущность. Пока не могу сказать, что именно это такое. Но эта сущность сильная, голодная, и…, — призрак выпучил на меня свои глаза и добавил. — Нет, прости, уровень моего восприятия все же ограничен, поскольку я заточен внутри этой жуткой банки. Но если ты выпустишь меня…
— Ты прекрасно знаешь, что этому не бывать, — осекла я его.
— Но я же ценнейший член вашей команды!
— Кто тебе это сказал? Большую часть времени несешь всякую чушь, пока мы едва не погибаем.
Призрак недовольно поджал свои безжизненные губы.
— Зачем вспоминать то, что было? Теперь между нами все изменилось, теперь все по-новому, и ты знаешь, что это так!
Ну, отчасти призрак действительно был прав. Наши отношения с черепом в самом деле изменились в последнее время, только в какую сторону? Когда призрак впервые заговорил со мной — а это произошло несколько месяцев назад, мы отнеслись к этому очень настороженно.
Но шла неделя за неделей, и мы, лучше узнав, что представляет собой этот призрак, привыкли к нему, перестали удивляться, иногда даже советовались с ним, но при этом относились к черепу с известной долей презрения. Все-таки он был циником и треплом, и по-настоящему верить ему было нельзя.
Банку с этим призраком Джордж в свое время стащил из одного конкурировавшего с нами агентства. Случилось это довольно давно, после чего банка долго простояла на полке. И только намного позже, когда я случайно повернула один из рычажков на крышке, оказалось, что запертый в банке призрак способен со мной общаться. Поначалу череп вел себя по отношению к нам исключительно враждебно, но со временем — возможно, от скуки и желания общаться хоть с кем-нибудь — начал предлагать нам свою помощь в вопросах, касавшихся сверхъестественных явлений (они были его родной стихией). Иногда его советы впрямь оказывались полезными, но полностью доверять призраку было невозможно. Он всегда оставался совершенно аморальным и злобным типом. Просто удивительно, сколько ненависти таилось в этой отделенной от тела и плавающей в банке голове! Мерзкий характер призрака доставлял мне больше хлопот, чем остальным, поскольку я была единственной, кто мог слышать доносящийся из банки ехидный шепот.
Я постучала пальцем по стеклу, зеленое лицо удивленно скривилось мне в ответ.
— Ладно, сосредоточься на этом мощном призраке. Я хочу, чтобы ты обнаружил его Источник. Найди, где он спрятан.
С этими словами я выпрямилась. Джордж уже закончил выкладывать вокруг нас круг из железных цепей. Спустя секунду, на площадке появился Локвуд, и тоже присоединился к нам.
Как всегда, он был спокоен, сосредоточен, и деловито сказал.
— Да, это ужасно.
— Что именно?
— Обстановка в той спальне. Она вся выдержана в лиловых, зеленых и еще каких-то тонах, которые я могу описать только как желтую блевотину. Цвета совершенно не сочетаются друг с другом.
— А призрака там, значит, нет?
— Призрак? Почему же, был там призрак, но я его зафиксировал на месте солью и железом, теперь он никуда не денется. Если интересуетесь, можете пойти и взглянуть. А я тем временем пополню свои припасы.
Мы с Джорджем взяли свои фонарики, но включать их не стали. В этом для нас не было необходимости. Спальня оказалась маленькой, тесной, в ней уместилась лишь односпальная кровать и узкий платяной шкаф, да еще было крохотное окошко — черное, залитое снаружи дождем. Все это убожество освещала сфера потустороннего света, горизонтально подвешенная над кроватью, сливавшаяся по краям с подушкой и простынями. В центре сферы, как муха в янтаре, застыл призрак мужчины в полосатой пижаме. Он лежал на спине, будто спал, слегка приподняв над простынями свои руки.
