Самая страшная книга 2016 (сборник) - Гелприн Майк
С мертвого скотьего бога снимут шкуру и унесут ее в земляную пещеру. Отрезанную голову выварят, обольют смолой и поставят на срезанный пень, прилепив сверху инао. Солнце все так же будет вставать утром, а вечером – укатываться за горизонт, будто бы и не было никогда Андрейкиного папы. А самого мальчика посадят на вечернюю электричку.
Таким он и приедет в город – лепечущим страшные истории, в которые никто не поверит.
Если только… если только…
Андрейка разобрал слова, которые нашептывала ему инао.
Он приедет в город, украдет из маминого кошелька деньги, купит себе теплую одежду и нож, а остальное отдаст любому человеку, который согласится увезти его на машине в лес. Здесь ему нечего бояться, потому что его будет ждать отец.
Если правильно загадать желание – оно обязательно исполнится. Не сегодня, так завтра. Лишь бы его услышал лес.
Лишь бы его услышала длака.
Пальцы деда Гриши отпустили тетиву.
Кровь смешивалась с водой, текла в раковину и исчезала в стоящем под умывальником эмалированном ведре.
Стучащие в зале ходики показывали двенадцать ночи.
Пару часов назад наконец-то перестал падать снег, а дед Гриша оставил на пне перед земляной пещерой голову своего сына.
– Едва управились, – сказал он, повернувшись к сидящей на стуле бабе Гале. Ее глаза смотрели в пол, все еще неготовые простить ему Андрейкин мизинец.
Подзор с лосиными рогами лежал там же, где и был оставлен.
– Андрейку на поезд посадили, тоже все хорошо. Наши передадут, что с ножом заигрался. А Игоряша в лесу заблудился.
Он подошел ближе и положил руку старухе на плечо:
– Ну не надо, Галя. Ты же знаешь – нельзя по-другому. Убивает своя плоть и кровь. Всегда так было.
– Было… – глухо повторила баба Галя. – Только кому оно сейчас надо.
Дед Гриша вздохнул, присел на соседний стул и взял ее за руку.
Тяжело.
Понятно, что тяжело. И ему тоже. Но есть правильные тропинки и неправильные. И за проступки сына должен отвечать либо отец, либо внук.
Лучше уж это ляжет на его плечи. Сломаются – так и черт с ними, и так немало пожили.
Внезапно в дверь постучали.
– Кто это в такой поздний час? К тебе, Гриша? – Баба Галя тревожно посмотрела в прихожую.
Из сенков послышалось шелестящее дыхание, складывающееся в едва разборчивые слова:
Дед Гриша бросился к кровати и откинул в сторону подушку.
Под ней лежала отрезанная медвежья лапа.
Шерсть на ней покачивалась из стороны в сторону.
Живая.
– Ну, друг, приду-у-умал… – улыбнулся дед. – Стало быть, теперь завсегда снег будет падать вверх. Что ж, будь по-твоему. Эй, сынка, – крикнул он громче в сторону сенков, – чего как неродной в дверях стоишь? Заходи давай.
Дверь открылась.
За ней стоял Игорь. Вместо кожи на нем налипла земля и сухая трава, а из отрезанной ноги торчал исцарапанный медвежьими когтями обрубок липы. Дед Гриша вспомнил, как однажды Андрейка рассказывал ему о живущем в лесу человеке с палочкой. Тогда ему казалось, что палочка должна быть в руках у человечка.
А на деле-то вон как, оказывается.
Игорь улыбнулся, показав родителям торчащие изо рта звериные клыки, и перешагнул через порог.
Деревянный обрубок глухо стукнул по доскам пола.
Максим Кабир
Багровая луна
От воинской части до жилой зоны, где квартировались служащие и их семьи, было четверть часа ходьбы. Но капитану Луневу понадобилось двадцать пять минут, в течение которых он боролся с ветром. Метель отвешивала пощечины, танцевала, как пьяная невеста, и снежная фата застилала пейзаж. Напряженный взор капитана утопал в белом шуме, в непрерывном движении ледяной крупы, и ему мерещилось, что дальше вытянутой руки ничего нет.
Судьба настроилась испытать Лунева. Второй инцидент за тридцать дней, и в обоих случаях он оказывается старшим по званию. Но в ноябре погода благоволила поискам, а сегодня Бог вздумал ужесточить условия.
Лунев помянул незлым тихим словом своего командира, лечащего спину в городе, греющегося в теплой ванне. Из ревущей пелены выплыли черные силуэты домов, точно фигуры мамонтов, настигнутых ледяным апокалипсисом.
Капитан свернул на пешеходную дорожку и почти вслепую добрел до мини-маркета. Магазин примыкал к хлебопекарне и назойливо жужжащей котельной. Впрочем, сейчас ее шум был подавлен беснующейся метелью.
На ступеньках курили двое солдат. При появлении офицера они выпрямились по стойке смирно, спрятали сигареты в рукавицы. Замерзший Лунев отмахнулся, мол, расслабьтесь, не до формальностей.
– Ну что, пока безрезультатно?
Он намеревался спросить, насколько тщательно ведутся поиски, но передумал. Конечно, тщательно. Во-первых, дети поселка были словно родные для каждого срочника, а во-вторых, что тут искать? Военный городок состоял из шести многоквартирных зданий. Чтобы прочесать прилежащую территорию, даже в такую метель, достаточно часа. А он отправил целый взвод. Но что, если…
– Лейтенант приказал нам дежурить здесь, – объяснил солдат и посмотрел мимо офицера, на темнеющую стену леса.
Всю дорогу от КПП Лунев подсознательно избегал мыслей о тайге, надеялся, что бедняжка отыщется раньше. И теперь мысли пришли, тревожные, дурные, заставили немолодого капитана склонить голову и отвести взгляд.
Лес окольцовывал гарнизон, превращая его в неприступный люнет. От горжи шла магистраль, связующая с областным центром, но в этот вечер ею воспользовался бы лишь безумец. Дорога – сущий каток. Они отрезаны от цивилизации, и решение должен принимать Лунев.
Капитан вообразил продирающихся сквозь бурелом солдат. Бесцельное блуждание во мраке и холоде.
«Рано», – подумал он и сказал патрульным:
– Выполняйте приказ лейтенанта.
Он с трудом отворил дверь, вошел в магазин. После вьюжного воя тишина забила уши ватой. Щеки горели, будто изжаленные пчелами.
– Даша!
Навстречу из подсобного помещения выбежала женщина в униформе продавца. Бросилась к нему на шею.
– Нашли?
– Еще нет.
– Это же Ирочка? Дочь врача…
Слухи разносились со скоростью ветра.
Игорь Виельгорский, начальник ветеринарной службы, вернулся со смены и не обнаружил дочь. Он посчитал, что девочка ночевала у подруг, но через пару часов забил тревогу. К сумеркам подключились военные и добровольцы. Меньше суток – городская милиция не приняла бы заявление о пропаже, другое дело – поселок в тайге.
Лунев вспомнил бледное, исцарапанное лицо сына, как он вытаскивал его из снега, как прижимал к себе, вытирал кровь. Тридцать дней минуло – и это опять случилось. Прорезающие тьму фонари, соседи, сплотившиеся в едином порыве…
Несчастный Игорь! Весной похоронить жену, а теперь искать дочь…
Лунев слишком хорошо понимал, каково приходится родителю.
– Девочка найдется? – Даша сжала руку мужа.
Ей было тридцать девять. Ему – почти шестьдесят. Давным-давно, забирая ее в скитания по гарнизонам России, он поклялся никогда не врать. И он честно промолчал.
– Полагаешь, она пошла в лес?
Омерзительное чувство дежавю скребнуло по сердцу.
– Зачем ей туда идти?
– Костик ведь пошел. И ты его отыскал.
– Но девочке пятнадцать лет, а Костик…
Он запнулся. Даша глядела на него с упреком.
– Слабоумный? Ты это имел в виду?
Даша отказывалась думать о сыне как о слабоумном, и Лунев поддерживал ее, но иногда…
«Иногда надо признавать факты», – вздохнул он про себя.
– Ты сообщил Требейчику?
Он скривил раздраженную гримасу. Чертов командир части проводил выходные у родителей. И был привычно далек от проблем гарнизона.
