Скотт Вестерфельд - Чёрный полдень
Согласно расчетам Десс, каждое «затмение» будет увеличивать разрыв, он станет расползаться, как дыра на пятке старого носка. И в момент наступления Хэллоуина ткань тайного часа развалится окончательно, и тогда все живое на многие мили вокруг окажется в странном красно-синем мире.
Пока Джессика штудировала учебник физики, пытаясь сосредоточиться на главе под названием «Волны и мы», картины прошлой среды то и дело вспыхивали в ее памяти: как выглядел Рекс, когда на неверных ногах брел к ним из пустыни — бледный, как узник, просидевший много-много лет в крошечной камере без окон. И как потом, когда его охватил гнев, следопыт превратился в нечто, мало похожее на человека.
Рекс говорил, что пока не может вспомнить ничего из произошедшего с ним в пустыне, и даже Мелисса не смогла проникнуть в его память достаточно глубоко, чтобы извлечь хоть что-нибудь. Впрочем, он утверждал, что ему стали сниться странные сны, в которых перед ним с большой скоростью и очень отчетливо проносились воспоминания древнего темняка. Все это явно было последствием того разговора в пустыне.
Правда, насколько поняла Джессика, это был не столько разговор, сколько нечто вроде промывки мозгов, темняки влезли прямо ему в душу. А может быть, даже изменили его тело — ведь Рекс, преобразившись, на миг стал тем, кем считала его Энджи. Как будто в самом деле превратился в монстра.
При мысли об этом Джессику передернуло, и она оставила попытки сосредоточиться на тороидальных и синусоидальных волнах. Вместо этого она закрыла глаза и стала принюхиваться к запаху томатного соуса, просачивающегося в щель под дверью. Раз уж все вокруг скоро изменится, она решила сполна насладиться этими последними крохами нормальной жизни.
Всего две среды осталось до Самайна. Два вечера «Спагетти от Бетти». Не стоит терять время.
— К столу! — рявкнула Бет прямо за дверью.
Джессика подпрыгнула от неожиданности и ошеломленно заморгала, выныривая из задумчивости.
— Спасибо, что напугала.
— Не за что! — Шаги стремительно удалились по коридору.
Джессика улыбнулась. Она вполне готова была смириться с внезапными приступами энтузиазма Бетти. Джессика сползла с кровати, встала на ноги, немного помедлила, разминая мышцы, затекшие за время штудирования учебника, и открыла дверь комнаты.
Из кухни доносился аппетитный запах томатного соуса, приготовленного Бет, и весь дом наполняли оживленные голоса родных. Что ж, на один вечер Джессика вполне могла притвориться, что в городе Биксби все в полном порядке.
Но когда Джессика шла по коридору, она расслышала незнакомый голос, тихий, но очень уверенный… и смутно знакомый.
— Не может быть, — пробормотала она.
Теперь снова говорила Бет; должно быть, чужой голос просто померещился…
Джессика вошла в кухню — и увидела пустой стол. Вот тут у нее сердце ушло в пятки. Впервые с тех пор, как они переехали в Биксби, ужин был накрыт в столовой.
А это означало, что в доме гости.
Джессика прошла через кухню в столовую и наконец увидела всех четверых: Бет, маму, отца…
И Касси Флиндерс.
— Привет, Джесси! — сказала мама. — Бет сегодня пригласила подругу из школы.
Джессика смогла лишь тупо пробормотать:
— Вот как?
— Касси тоже марширует с оркестром, — сообщила Бет, задорно улыбаясь. Она повернулась к гостье. — Я тебе рассказывала о моей сестре. Это она и есть, Джессика.
Касси Флиндерс окинула Джессику взглядом с головы до ног, как будто сравнивая с неким мысленным описанием.
— Привет, — хрипло произнесла Джессика; голос ее не слушался, мысли неслись галопом.
Разве Рекс и Мелисса не возвращались в Дженкс, чтобы подчистить память Касси? Разве не предполагалось, что у малышки должны остаться лишь очень смутные воспоминания о пребывании в синем времени?
— Кажется, мы уже встречались, — сказала наконец Касси.
— В самом деле? — с улыбкой сказача мама. — И где же?
— Да, где? — повторила Джессика, садясь перед пустой тарелкой и изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно, а лицо выражало лишь легкое удивление вместо глубокого шока. — Я ничего такого не помню.
— Я вообще-то тоже не помню. — Глаза Касси все еще изучали лицо Джессики, как бы запоминая каждую черточку. — Но я нарисовала твой портрет.
— Что-что?
Касси пожала плечами.
— Нарисовала портрет, карандашом. В один из тех дней, когда я болела.
— Да, — подтвердила Бет. — И это очень хороший портрет. Она его принесла, чтобы показать. Ты и сама увидишь, что это именно ты, Джесси. Касси постоянно рисует.
— Но при этом вы обе не помните, где и когда встречались? — спросила мама.
— Я не помню, — сказала Джессика. — Я хочу сказать, я же никогда не бывала в Дженксе.
— В Дженксе? — повторила Бет, лучезарно улыбаясь. — А откуда ты знаешь, что Касси там живет?
— Я не знаю… откуда я знаю, — медленно произнесла Джессика. Теперь даже мама и отец смотрели на нее с удивлением. Она сообразила, что надо бы поскорее перевести разговор в другое русло. — Так ты тоже… э-э… жонглируешь жезлом?
— Нет. Я играю на кларнете.
— И замечательно играет! — сказала Бет.
— Да, — кивнула Джессика. — Не сомневаюсь.
— И еще она принесла рисунок того парня, — сказала Бет. — Что ты там написала, какое имя? Джона…
— Ох, погоди-ка! — вскрикнула Джессика, решив разыграть последнюю оставшуюся карту. — Ты случайно не Касси Флиндерс?
Все на мгновение замолчали, потом Касси медленно кивнула.
— Послушай, Джесси, — сказала мама, — я уверена, Касси не слишком хочется говорить о той истории, что случилась на прошлой неделе, ведь так?
— Извини. — Джессика пожала плечами. — Но я просто хотела сказать, что все это было в новостях, ну и вообще…
— Джессика!
Джессика больше не произнесла ни слова, просто наблюдала за тем, как Бет подает спагетти, раскладывает их по тарелкам и поливает соусом, но легкое напряжение за столом все еще ощущалось.
Неловкое молчание было только на руку Джессике — уж лучше так, чем если Бет опять что-нибудь ляпнет. Пауза в разговоре дала несколько минут для того, чтобы собраться с мыслями.
Если верить Рексу, Мелисса тщательно проверила память Касси и убедилась, что девочка никому ни словом не проболталась о своем приключении. А что, если Касси и впрямь не стала говорить, зато зарисовала то, что помнила?
И что еще могла нарисовать Касси до того, как ее память была стерта? У нее явно есть портрет Джонатана и, возможно, наброски других полуночников. И она вполне могла заодно записать их имена.
