Гайя Антонин - Легенда
Не сложилось у него с блондинкой, так как вернулся опечаленным. Пояснил, что у нее уже есть двое на эту ночь, но, если у нее хватит сил, она найдет его. Ну, дорогие мои, подумалось мне, это лучший и идеальнейший роман, что я видела в жизни - вампира с человеком. И вампир, и смертный плотно, как на наркотике, сидят друг на друге.
Вспомнились слова Маны о том, что укус - это больно, если вампир того хочет, и похожие слова Николы, сказанные сейчас. Интересно. Но как-то недостойно, мне кажется, - желать, чтобы тебя укусили. Я решила для себя, что не буду этого хотеть. Кроме того, у меня, как у собаки Павлова, в мозгу засел рефлекс - это страх и боль от укуса. Ничего более. Может, оно и к лучшему. Ни к чему мне это все.
Музыка утихла, и шоу-герлз покинули сцену. Официантка в маске попугая принесла мне "Кровавую Мэри". На сцене появились другие девушки, свет сгустился, обливая то синим, то красным их нагие тела. Заиграла достаточно зловещая музыка, и девушки начали танец.
Они все были вампирами. Такие головокружительные вещи могли проделывать только они. Они даже по стенам бегали, сворачивались все вместе в какие-то немыслимые кольца. В целом же это выступление было интересно лишь своей акробатикой.
Зато второе мне понравилось больше, хотя и шокировало тоже.
На сцене показались на сей раз парни, одетые в весьма фривольного вида тоги. Они начали танцевать, в руках их были кинжалы, из-за чего я вскоре поняла, что нам тут покажут.
В какой-то момент, когда с танцоров как бы невзначай почти послетали тоги, появился парень в тоге и лавровом венце. Цезарь, в общем. Как легко можно было догадаться, за этим последовала сцена убийства.
Народ в зале схлынул к сцене, все жадно смотрели. Должна признать, зрелище было то еще. Помимо природной красоты танцоров, их окружала аура привлекательности, присущая лишь вампирам. Невероятно возбуждающе - о, это ужасно! - выглядело и само убийство. Особенно прильнувший к Цезарю Брут... Я, сбросив оцепенение, поглядела на сидящих рядом мужчин. Даже они, выпучив искрящиеся похотью глаза, жадно глазели на проявления любви и горя между мужчинами.
В общем, вампиры принялись по очереди всаживать в тело Цезаря свои кинжалы. По-настоящему. Я видела, как после первых ударов какая-то девушка с криком упала в обморок. Народ в клубе начал шуметь, с каждым ударом кинжала вопли и крики становились на тон выше. К моменту, когда Брут упал на колени перед окровавленным Цезарем, народ дошел до такой степени экстаза, что кому-то в толпе стало плохо. Я видела, как люди начинали истерически дергаться.
Не смогла я досмотреть "шоу", отвернулась. Вампиры хоть и мертвы, но боль чувствуют. Мне было жаль Цезаря. Впрочем, его никто не заставлял... А если заставляли?.. А он выглядел таким юным, сексуальным и беззащитным...
Видимо, те же мысли и не только бродили в головах зрителей. Я так думаю. Потому что когда на сцену вышел Фэнел и предложил аукцион за право владеть одним из этих замечательных парней на эту ночь, его встретили небывалым ликованием.
- Вот так номер, - сказала весело Никола, когда я повернулась к ней. - Я и не знала, что так потрясающе получится.
Ее спутники были в шоковом состоянии. Несчастный Цезарь поднялся и сел на свой импровизированный трон в окровавленной тоге. Я постаралась остудиться глотком холодного коктейля. Дмитрий целовал руку Николы, млея.
Владлен, видимо, решил, что раз под рукой нет вампирши, то сойду и я. Так сказать, за третий сорт в потемках.
- Ты хочешь чего-нибудь еще? - он указал на мой опустевший бокал, кладя руку на спинку моего стула. - Мартини, шампанское - все, что хочешь.
Я не хотела лично от вамполюба ничего, поэтому вежливо улыбнулась и сказала:
- Нет, спасибо.
- Ну же, Гайя, закажи себе чего-нибудь и подороже, не стесняйся, - подбодрила меня Никола, - такая красивая - и такая скромная, это нехорошо...
- Почему же?
- Потому что желающих попользоваться у красивых в разы больше, а на халяву - так и...
Она не договорила, Дмитрий поцеловал ее, укоряя мягко за корыстность.
- Что ж, - я вяло отмахнулась, - не откажусь от какого-нибудь брюта...
Владлен заказал розовый брют, еще какую-то дрянь. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Никола болтала о всяких пустяках, на сцене Фэнел продавал "сенаторов".
- Выпьем за то, чтобы в новом году сбылись все мечты, - сказал Владлен, масляно глядя на меня.
Я кивнула, через силу улыбаясь, когда он взял меня за руку и поднес ее к губам своим. Я не знала, как себя вести. Эти ухаживания были неприятны, искусственны.
- Возможно, ты присоединишься к нам после полуночи? - спросил Владлен. - В моей квартире...
Я глянула на Николу. Та махнула мне рукой беспечно.
- Ох, Гайя...
Она не закончила. Меня схватили за плечи и подняли на ноги, отстраняя от Владлена.
- Ты что тут делаешь? - прошипел Мана мне в лицо.
- П-пришла по приглашению... - заикаясь, выдавила я.
- Никола.
- Нет, я не причем, - женщина подняла руки вверх.
- Ты что себе позво... - начал было Владлен - то ли дурак, то ли не понял, что это вампир.
Мана повернулся к нему и зарычал, скаля клыки. Владлен, как мешок, рухнул на свой стул.
- Прошу, не надо, - сказала Никола Мане.
Тот одарил ее холодным взглядом.
- Идем, - он повел меня за собой.
Я, спотыкаясь, позволила протащить себя сквозь толпу за столик на возвышении в нише, огражденный и с табличкой "Забронировано".
- Здесь сидеть и никуда не уходить, ни с кем не разговаривать, поняла?
- Да, - пискнула я.
Мана отошел, в сторону бара, как я поняла. На сцене Фэнел с улыбкой чеширского кота взывал:
- Итак, 1500 за Киву! Кто больше? Ну же, Киву прожил сто с лишним лет, а его мячики упруги и клыки остры!
Я закашлялась. И это было самое невинное из того, что нес мастер Левобережья в этот вечер.
Мана пришел, поставил передо мной бокал со своим коктейлем.
- Пей. Я через семь минут вернусь. Ясно?
Он не говорил - он рычал. Интересно, таким я его еще не видела. Что произошло? Что я опять не так сделала?!
Я собиралась немного поплакать, пока никто не видит, однако мне помешали. За ограждение зашла девушка моих лет. Ладно, года на три младше. Высокая, как я, стройная и грудастая. Нежное лицо с большими зелеными глазами, розовым ртом и пшеничными локонами над обрамленным сиреневым платьем бюстом пятого размера - дивный букет, ни дать, ни взять.
- Извини, - сказала она, - можно присесть? Я на минутку...
- Конечно.
Она села и с любопытством уставилась на меня. Впрочем, помимо интереса в ее глазах была печаль.
