Юрий Кургузов - Луна - Солнце мертвых
Ян кивнул:
— Могу, сударь. Только что… Только что приходил его хозяин.
От моей прыти не осталось и следа.
— Кто приходил?
— Хозяин. Моргенштерн, сударь…
Волосы на моей голове встали дыбом.
— Черный Монах?!
— Да.
— Но это же… это же значит… — бессильно пролепетал я.
— Это значит, что он вернулся на землю, — мрачно сказал Ян. — И приходил за своим кольцом.
— Господи! — Я схватился за голову, а потом остервенело, как сумасшедший, принялся рвать кольцо с пальца. Но тщетно — мои отчаянные попытки привели лишь к тому, что я снова обжегся о проклятый зеленый камень.
Какое-то время Ян молча и безучастно смотрел на мои обезьяньи прыжки, а потом тихо сказал:
— Это бесполезно, сударь. Просто так снять его не удастся ни вам, ни мне. Теперь вы только сможете либо отдать его Моргенштерну, либо…
— Либо?! — заорал я. — Ну? Говори же скорей, инквизитор, какие еще пытки ты приготовил!
Он долго молчал. Он молчал и смотрел на меня взглядом, выражения которого я не в силах вам передать. Воистину во взгляде этом смешалось все — и жалость, и презрение, и отчаяние, и надежда… И наконец он произнес:
— Воля ваша, сударь. Раз хотите избавиться от кольца…
— Да, хочу! — рявкнул я. — Что для этого нужно сделать?
Но он меня словно не слышал.
— Я могу освободить вас от власти кольца, но имейте в виду, что тогда…
— Да что? Что тогда, Ян?! Хватит тянуть из меня жилы!
Он недобро усмехнулся:
— Тогда мы все равно пойдем, одни, без вас. Не знаю, удастся ли нам без помощи этого кольца победить Моргенштерна и развеять наконец проклятие Волчьего замка, но мы пойдем, а вы… вы, сударь, поступайте как знаете.
Ян повернулся и отошел к столу.
Он отошел к столу, и я видел теперь только его широкую спину и как-то вдруг обессиленно обвисшие могучие руки. Потом я посмотрел на мертвенно-бледное лицо замкового садовника, который, казалось, просто стремился испепелить меня взглядом, и безмолвно застывшего у двери кузнеца…
А еще я смотрел на крестьян и в глазах их мог прочесть все что угодно, но не сочувствие.
На меня глядел и священник — очевидно, он был взволнован и напряжен до такой степени, что сейчас его не интересовала даже собственная шляпа.
В общем, все кроме Яна смотрели сейчас на меня. А я смотрел на всех, смотрел и думал о том, сколько мне довелось испытать и перенести в этом богом забытом Волчьем замке, сколько выпало на мою долю такого, от чего любой нормальный человек сбежал бы куда глаза глядят в первый же день после приезда.
Я был здесь сто раз измочален и опустошен, я был здесь сто раз на волосок от смерти, и на глазах моих творилось такое, что любого нормального человека давно можно было бы отправлять в сумасшедший дом… Но, впрочем, я повторяюсь — да и какой смысл сравнивать себя с людьми благоразумными, если сам таковым не являешься.
Я встал с лавки, подошел к Яну и слегка потянул его за рукав.
Он искоса поглядел на меня и вдруг рассмеялся.
Не скажу, что смех этот очень уж меня обидел, но едва я открыл рот, чтобы осведомиться о его причине, Ян рассмеялся еще громче.
— Ладно, чего там, сударь! Не всем же на роду написано быть благоразумными, правда? — И не успел я возмутиться, хитро добавил: — Посмотрите-ка лучше, какие патроны специально для вас изготовил по моей просьбе святой отец. Теперь вам бояться некого.
— И Моргенштерна? — незамедлительно уточнил я.
Он виновато развел руками:
— Ну, разве что только одного Моргенштерна.
Утешил. Спасибо.
Глава XIX
Мы вышли в сад и встали под высокими раскидистыми яблонями, толстые ветки которых, казалось, просто изнемогали под тяжестью усыпавших их крупных плодов. Признаюсь, после того, что произошло, я было решил, что мы сразу же примемся вооружаться и отправимся… Куда? Куда следовало идти? Этого я не знал, а когда спросил у Яна, он неопределенно пожал плечами и сказал, что там будет видно и что не подоспел еще один участник нашей, если можно так выразиться, карательной экспедиции.
Потом Ян тихо спросил о чем-то у кузнеца, и я услышал, как тот ответил:
— В конце сада.
И Ян пошел в конец сада. Мы — следом за ним.
Издалека доносились приглушенные расстоянием и плотным ночным воздухом звуки какой-то зажигательной мелодии, и я подумал, что на деревенской площади, должно быть, уже начался тот самый языческий Праздник Полной Луны, о котором говорили Ян и граф. И вздохнул: где он? Что с ним теперь? Неужели же проклятые оборотни сотворили с ним то, что не удалось проделать со мной?.. Дважды в течение вечера я спрашивал Яна, не знает ли он, что с хозяином Волчьего замка, и оба раза наш предводитель мягко, но вместе с тем и решительно уклонился от ответа, оставив меня в полном неведении и тревоге.
Я поднял голову и посмотрел на небо: оно было почти абсолютно черным и ясным — я даже не мог вспомнить сейчас, видел ли когда-нибудь раньше такое ясное ночное небо, — и казалось, каждая, доселе скрытая от глаз самая маленькая, самая бледная и далекая звездочка проступила вдруг на этом черном как сажа небесном занавесе и глядела теперь на меня. А полная, круглая и белая, точно фарфоровая тарелка, Луна словно уставилась на землю своими пустыми зрачками-впадинами, и вокруг нее тускло блестели расходящиеся во все стороны светящиеся круги. Простолюдины, кажется, называют такие круги "ушами", и они предвещают на близкое или неопределенное время хорошую либо плохую погоду. Какую именно, я, к сожалению, не помнил, но твердо помнил, что какую-то предвещают всенепременно. Ах да, сегодня же ее день, день Луны… то есть, ночь… Сегодня она именинница, потому и разрядилась в нарядные сверкающие одежды…
Однако моим лунарно-анимистическим размышлениям не суждено было обрести логического конца — хозяин дома свернул по узкой травяной дорожке налево, и все остальные пошли за ним. Ян приотстал, замыкая нашу колонну, и я успел заметить в его руках какой-то сверток.
Наконец мы, видимо, достигли цели, потому что идущие впереди внезапно остановились, и шагах в пяти, возле старой полузасохшей груши я увидел массивный сруб колодца с не очень характерной для этих мест устремленной в звездное небо длинной стрелой журавля. Ян подошел к колодцу первым, мы — следом, и в неподвижной черной воде я увидел неподвижное черное небо, далекие и близкие звезды и царицу сегодняшней ночи — Луну.
Некоторое время Ян, бормоча что-то себе под нос, напряженно всматривался в колодец, словно ожидая разглядеть там нечто особенное, видимое только ему одному. Я тоже таращился на воду с умным видом, пока это мне не наскучило. Однако долго скучать не пришлось — Ян протянул вперед руку с загадочным белым свертком, и я с удивлением увидел, что в нем лежит… кусок самого обыкновенного, наитривиальнейшего творога!
